RENDERING THE ORTHODOX-MARKED FOLK SPEECH IN GERMAN TRANSLATIONS OF F. DOSTOYEVSKY'S NOVEL THE BROTHERS KARAMAZOV.pdf Современная парадигма гуманитарного знания ха-учного интереса к вопросам перевода. По известнымрактеризуется ростом интереса к проблемам культур-причинам националистические настроения в Германииной идентичности и взаимодействия культур. В фило-были приглушены, и на первый план выходило стрем-логической науке все большую актуальность приобре-ление к объективности воссоздания особенностей ори-тают исследования национальной языковой картиныгинала с учетом опыта отечественных достоеведовмира, направленные на выявление специфики нацио-(М.М. Бахтин). В это же время немецкие исследователинальной ментальности, и изучение фактов межкуль-начинают обращаться к изучению текстов Достоевско-турной коммуникации, одним из которых является ху-го на уровне поэтики. Наконец, перевод Гайер оказалсядожественный перевод. Перспективным и актуальнымактуальным и востребованным на современном этапеподходом представляется интеграция этих двух на-рецепции и получил ряд высоких оценок авторитетныхправлений, т.е. исследование передачи национальнолитературных обществ, прежде всего за передачу осо-маркированного компонента смысловой структурыбенностей языка Достоевского. По словам издателяхудожественного текста в переводе.нового перевода Эгона Аммана, «сейчас мы слышимПредметом исследования является воссозданиецелую симфонию» [2].многоуровневой системы элементов смысловой струк-Притягательность Достоевского для иностранноготуры романа «Братья Карамазовы», репрезентирующихчитателя до сих пор во многом обусловлена присутст-специфику русской культуры и русской ментальности,вием в его произведениях всепроникающей стихиив четырех разновременных немецких переводах: пере-русского духа и русской веры. С максимальной полно-воде Е.К. Разин (псевдоним Элизабет Кэррик) (1906 г.),той православная стихия раскрывается в итоговом ро-Германа Рёля (1924 г.), Ханса Руоффа и Рихардамане Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» на раз-Хоффманна (1958 г.) и Светланы Гайер, украинки поных уровнях поэтики. Говоря языком когнитивной сти-происхождению (2003 г.). Выбор переводов определя-листики, в романе представлен целостный смысловойется, прежде всего, их популярностью у немецкого чи-пласт - православная картина мира, - организующийтателя, о чем говорит большое количество переизда-зону пересечения авторской и национальной картинний. Каждый из этих переводов создавался на опреде-мира на основе их аксиологической составляющей. Вленном этапе развития немецкого общества и немецкойсоответствии с основными категориями картины ми-культуры, что обусловило характер рецепции творче-ра - категориями времени, пространства и человека - вства Достоевского. Разин была переводчицей первогоправославной картине мира романа выделяются сле-полного собрания сочинений писателя на немецкомдующие концепты: «храм» (картина идеального про-языке, в котором все книги предварялись вводнымистранства бытования веры), «вера» (связь человека сстатьями инициатора издания Артура Мёллера ванБогом), «любовь» (основа отношения человека к чело-ден Брука, известного своими националистическимивеку в соответствии с канонами православия) и «на-взглядами. В эти годы также наблюдался огромныйрод» (связь человека с людьми).интерес к русской философской критике, в которойПринципиально важно исследовать особенностиостро поднимались вопросы национального своеобра-передачи этих концептов в переводах одного из репре-зия, в частности, к произведениям Д. Мережковского.зентативных фрагментов романа - главы «ВерующиеВ первые десятилетия ХХ в., когда большая часть про-бабы». Она является самой прямой на протяжении все-изведений Достоевского уже была переведена на не-го романа отсылкой к русскому народу, который, какмецкий язык, вокруг фигуры писателя сложился ореолизвестно, воплощал для Достоевского самые драгоцен-непостижимости и экзотичности. В Достоевском виде-ные качества - доброту, подлинную веру в Бога, сми-ли выразителя русской души и посланника русскойрение - и таил в себе уникальный потенциал будущегокультуры, «мистика и христианина, ярчайшего вырази-нравственного преображения всего человечества.теля русской идеи и самой православной России, чуж-В этой главе отсутствует непосредственное изображе-дой и загадочной для западного человека» [1. С. 181].ние картины идеального бытия в соответствии с право-Перевод Рёля возник в период наивысшего интереса кславными канонами. Достоевский ни в коей мере неДостоевскому как религиозному мистику. Это единст-идеализирует верующих, показывает их грехи и дажевенный перевод, доступный в сети Интернет в рамкахневежество относительно православных традиций (со-Проекта «Гутенберг», нацеленного на популяризациюмнения одной из баб, поминать ли пропавшего без вес-классической литературы и литературных памятниковти за здравие или за упокой). Однако сама композицияв Германии. Перевод Руоффа и Хоффманна появилсяглавы служит своеобразной моделью пути истиннона новом витке развития филологической мысли и на-верующего к вере, радости и благодати. Каждая из че-16тырех женщин, с которыми беседует старец Зосима, какСпецифика православно маркированной речи при-бы воплощает определенный этап становления веры. По-обретает особенное звучание в переводческом аспекте.казательно, что и эти второстепенные персонажи испы-Давно признано, что национально окрашенная речь, атывают то чрезвычайное напряжение чувств, тот «над-тем более просторечие, являются труднопереводимымирыв», который характерен для всех главных героев рома-элементами художественного текста. Известный пере-на, что позволяет включить их в целостную авторскуюводчик Нора Галь отмечает большую роль тонкогоконцепцию русского национального характера. Опреде-стилистического чутья переводчика: при передаче про-ляющей чертой их образа является православная вера.сторечия «вернее всего пользоваться простым, подчасПроходя через беснование («кликушество»), горе, страда-даже примитивным синтаксисом, просто строить фразуния, сомнения и отчаяние, православно верующий обре-и - да, в самом деле - прибегать к нашему просторе-тает тихую радость, покой и просветление. Не случайночию. Но не везде же оно годится, наше просторечие - иглава заканчивается сценой, где молодая мать с ребенкомне каждое слово годится!» [5. С. 108-109].(символ будущего и вечного обновления мира) пришлаСам рассказчик также характеризует ритмическийподелиться с «такой, какая бедней» [3. С. 49]. Такрисунок речи героев-носителей православного народ-рождается радость в сердце Зосимы и моделируется мик-ного сознания: женщина в главе «Верующие бабы»рообраз православного мира, где царят любовь к ближне-говорит «нараспев», «как бы причитывая» [3. С. 45].му и единение не только в горе, но и в радости.Синтаксический строй такой речи отличается обилиемНаиболее яркую репрезентацию из всех концептовповторов, однородных членов предложения, неполны-православной картины мира в главе «Верующие бабы»ми предложениями (очень часто отсутствует местоимениеполучает концепт «любовь», который реализуется не«я»), инверсией. В лексико-морфологическом плане са-столько в повествовании рассказчика, сколько в прямоймой яркой отличительной чертой такой речи являетсяречи персонажей за счет специфических языковыхчастое употребление слов с уменьшительно-ласка-средств, часто имеющих национальную маркированность.тельными суффиксами, что отражает особое, любовноеСтоит отметить, что «сам писатель придавал исключи-отношение православного верующего к миру и людям.тельно большое значение языковой форме, в которуюЛюбовь эта особого рода, граничащая с умилением и над-облекаются высказывания его героев, о чем разнообразнорывом, особенно если героиня говорит о потере ребенка.свидетельствуют и его творческие рукописи, и его пись-Кроме того, важной особенностью речи является частоема, и соответствующие оценочные замечания в его произ-включение обращений, в данном случае к старцу Зосиме,ведениях» [4. С. 146]. По наблюдению Е.А. Иванчиковой,что также указывает на специфическую форму воспри-в отличие от главных героев, которые раскрываются воятия другого в сознании православно верующих, на по-всей глубине за счет многогранных художественныхстоянную потребность в отзывчивом и сочувствующемсредств, для второстепенных их речь нередко являетсясердце ближнего. В обращениях также очень частыединственным средством характеризации [4. С. 149]. Под-уменьшительно-ласкательные суффиксы, либо сама фор-черкнем, однако, что такая характеризация не сводитсяма обращения предполагает выражение любви к ближне-лишь к указанию на социальную принадлежность героиньму: «милый», «родной».рассматриваемой главы, но включает в себя комплекс ихПриведем комплексный анализ одного примера иТебя повидать, отец, прибыла. Слышали о тебе, батюшка, слышали. Сыночка младенчика схоронила, пошла молить бога. В трех монастырях побывала, да указали мне: «Зайди, Настасьюшка, и сюда, к вам то есть, голубчик, к вам» [3. С. 45]Bin gekommen, um dich zu sehen. Wir haben von dir gehört, Vater, viel gehört. Habe mein Söhnchen, mein klei-Rahsinnes, beerdigt, bin gegangen, um zu Gott zu beten. Bin in drei Klöstern gewesen, doch alle sagen sie mir: «Geh hin,Nastáßjuschka, geh hin, zu ihm»; zu dir, mein Täubchen, soll ich gehen [6. С. 79].Пришла, чтобы увидеть тебя. Мы слышали о тебе, отец, много слышали. Моего сыночка, моего маленького Подстрочник похоронила, пошла молиться богу. Была в трех монастырях, но они все сказали мне: «Иди туда, Настась-юшка, иди туда, к нему», к тебе, мой голубчик, должна я идти.Um dich zu sehen, bin ich gekommen, Vater. Wir haben von dir gehört, Vater, wir haben von dir gehört. Mein kleinesRöhlSöhnchen habe ich begraben, und da bin ich gegangen, zu Gott zu beten. In drei Klöstern bin ich gewesen, und nun habenmir die Leute geraten: Geh auch noch dorthin, Nastasjuschka! Das heißt, zu Ihnen, Täubchen, zu Ihnen [7].Чтобы увидеть тебя, я пришла, отец. Мы слышали о тебе, отец, мы слышали о тебе. Моего маленького Подстрочник сыночка я похоронила, и потом я пошла молить бога. В трех монастырях я была, и вот посоветовали мнелюди: Иди еще туда, Настасьюшка! То есть к вам, голубчик, к вам.мировоззренческих позиций.сделаем некоторые статистические обобщения.Dich zu sehen, Vater, bin ich gekommen. Wir haben von dir gehört, Väterchen, ja, gehört. Mein kleines SöhnchenRuoff undhabe ich begraben, dann ging ich wallfahren. In drei Klöstern bin ich gewesen, doch man hat mir geraten: «Geh,HoffmannNastasjuschka, auch dorthin», zu Euch heißt das, mein Liebling, zu Euch [8. С. 69].Тебя увидеть, отец, я пришла. Мы слышали о тебе, батюшка, да, слышали. Моего маленького сыночка я Подстрочник похоронила, потом пошла я паломничать. В трех монастырях я была, и посоветовали мне: «Иди, Настась-юшка, еще туда!», к вам, значит, мой дорогой, к вам. Um dich zu sehen, Vater, bin ich gekommen. Haben von dir gehört, Väterchen, haben viel gehört. Das Söhnchen,das kleine Söhnchen habe ich beerdigt. Da machte ich mich auf, um zu Gott zu beten. Drei Klöster habe ich schonGeieraufgesucht, da haben sie mir gesagt: «Gehe hin, Nastassjuschka, gehe auch dahin, das heißt, zu euch, mein Lieber,zu Euch» [9. С. 81].Чтобы увидеть тебя, отец, я пришла. Слышали о тебе, батюшка, много слышали. Сыночка, маленького Подстрочник сыночка я похоронила. Потом собралась, чтобы молить бога. Три монастыря я уже разыскала, там они мне сказали: «Иди туда, Настасьюшка, иди еще туда, значит, к вам, мой дорогой, к вам».17В переводе Разин отсутствует обращение в первом предложении, а второй аналогичный элемент переве-ден со снижением эмоциональной окраски, поскольку опущен уменьшительно-ласкательный суффикс. В то же время последнее из трех обращений - «голубчик» -в переводе Разин передано буквально и, вероятно, вы-зывает затруднение у немецкого читателя. Переводы Руоффа-Хоффманна и Гайер предлагают, на наш взгляд, адекватные замены выделенным обращениям, в которых сочетаются как типичные для немецкой речи формы Lieber, Liebling, так и несколько непривычное Väterchen (в современном немецком языке этот вариант считается устаревшей формой обращения к религиоз-ному наставнику). Сама форма «батюшка», предпола-гающая не столько поклонение и иерархию (как в като-личестве), сколько доверительное и любовное отноше-ние к ближнему, характерна только для православной традиции, и два поздних перевода демонстрируют внимание к этой особенности.Обращает на себя внимание специфическая форма словосочетания «сыночка младенчика», также подра-зумевающая распевную, итеративную интонацию. В переводах Рёля и Руоффа-Хоффманна она выстраива-ется линейно, что приводит к потере интонационного эффекта. На наш взгляд, наиболее удачно эмоциональ-ность подлинника воссоздана в переводе Разин, и, что интересно, именно благодаря некоторым отступлени-ям: двойному включению местоимения «mein» и адъ-ективации существительного. В результате достигается непосредственность и теплота звучания фразы. Гайер предлагает схожий вариант, но без местоимения «мой» (которое не всегда несет такую же смысловую нагруз-ку, как в русском языке, и часто является в немецком языке формальным элементом). Поэтому вариант Гай-ер звучит несколько обезличенным и «сухим». Во всех переводах достаточно полно сохранена синтаксическая структура оригинала, повторы и фрагментарность предложений.Аналогичные закономерности выявлены и в ряде других примеров. Интересно рассмотреть переводы окказионализма «трехлеточек» («Сыночка жаль, ба-тюшка, трехлеточек был, без трех только месяцев и три бы годика ему» [3. С. 45]), сама форма которого отра-жает боль, жалость и бесконечную любовь матери. Лишь в переводе Разин сделана попытка передать эмо-циональный фон слова за счет уменьшительно-ласкательного суффикса («ein dreijähriges Kindchen» [6. С. 79]), в остальных же переводах передан лишь ин-формативный компонент и снята вся стилевая специ-фика словоупотребления. Стоит отметить такую осо-бенность перевода Гайер, как употребление сокращен-ных форм глагола первого лица (без окончания -e) («Mein Söhnchen bewein ich» [9. C. 81]), что является очень распространенной чертой современной немецкой разговорной речи и, несомненно, в восприятии сего-дняшнего немецкого читателя представляется адекват-ным способом передачи разговорного характера речи героини.Стоит отметить, что во всех переводах речи жен-щины, потерявшей ребенка, фраза «бежит ко мне, кри-чит да смеется» [3. С. 46], данная в настоящем времени, словно призванная обратить время вспять и действи-18тельно представить живую картину происходящего в данный момент, тем самым еще сильнее подчеркивая горечь утраты, переведена формами прошедшего време-ни и в читательском восприятии рисуется картина без-надежно ушедшего. Тонкий эмоциональный нюанс ос-тался незамеченным всеми переводчиками.Важно отметить грамматическую форму глаголов в следующей фразе: «Вот его поясочек, а его-то и нет, и никогда-то мне теперь не видать, не слыхать его!..» [3. С. 46]. Неагентивная форма «не слыхать, не видать», передающая покорность судьбе, труднопереводима на немецкий язык, однако у Гайер заметна попытка ком-пенсации этого приема: функцию инфинитивов в рус-ской фразе частично выполняет модальный глагол «sollen» («niemals soll ich von nun an ihn sehen oder hö-ren...!» [9. C. 83]).Наиболее яркую репрезентацию из концептов пра-вославной картины мира в главе «Верующие бабы» получает концепт «любовь». Формами реализации его смыслового потенциала в прямой речи персонажей выступают уменьшительно-ласкательные суффиксы и многочисленные обращения. В целях объективного представления результатов исследования можно соста-вить статистические таблицы вариантов передачи всех случаев употребления существительных с уменьши-тельно-ласкательными суффиксами и обращений в ре-чи старца Зосимы и женщин из народа, что позволяет выявить некоторые закономерности передачи этих единиц в переводах. У Разин достаточно четко разли-чается отношение женщины к предмету речи: так, если она говорит о своем ребенке, то перевод преимущест-венно передает диминутивные компоненты. В осталь-ных случаях этого не наблюдается. В переводе Германа Рёля самый высокий процент опущения уменьшитель-но-ласкательных суффиксов (в 10 из 26 случаев суще-ствительные переданы без суффикса), что зачастую представляется совершенно неоправданным («Füßen» вместо «ножками» [3. С. 46]). Одним из недостатков перевода Светланы Гайер является употребление опре-деленного артикля перед «Söhnchen» в словах женщи-ны вместо более естественного в таком контексте (и вообще по правилам немецкой грамматики) местоиме-ния «mein» («мой»). Наибольший процент сохранения оригинальных стилистических элементов демонстри-рует перевод Ханса Руоффа и Рихарда Хоффманна (диминутивные суффиксы не переданы лишь в 3 случа-ях из 26). Наблюдается нетипичное сохранение суф-фикса в трех переводах при передаче слова «минуточ-ку» («nur ein Minütchen» у Разин [6. С. 81], и «ein einzi-ges Augenblickchen» у Рёля [7] и Руоффа и Хоффманна [8. С. 70]) и непереводимость окказионализма «трехле-точек» [3. С. 45].Что касается обращений, то можно отметить, что в целом старец Зосима употребляет их реже, чем его со-беседницы, и часто его обращения номинируют глав-ную сущность женщины: четыре раза он неизменно обращается к женщине, потерявшей ребенка, как «ма-тери», а последнюю собеседницу с ребенком на руках, порадовавшую его добрым поступком, называет «ми-лая», «добрая» [3. С. 48-49]. В целом переводы демон-стрируют высокую степень сохранения функциональ-ной роли обращений в рассматриваемом отрывке. Час-тым приемом компенсации передачи любовного отно-циональные коннотации слов персонажей, заключенные вшения является включение местоимения «mein»уменьшительно-ласкательных суффиксах, однако в пере-(«мой»), что особенно характерно для перевода Свет-воде Германа Рёля многие из этих компонентов неоправ-ланы Гайер. В то же время именно у Гайер наибольшийданно опущены. В ряде случаев переводчики применяютпроцент опущения обращений (не переведены 4 изкалькирование оригинальных окказионализмов, нарушая41 обращения). В переводе Руоффа и Хоффманна за-нормы немецкого узуса. При переводе обращений частымметно стремление приблизить просторечные интона-приемом компенсации эмоционального колорита речиции героев немецкому узусу за счет местоимения «du»персонажей служит включение местоимения «мой». Этот(«ты») в тех случаях, когда его нет в оригинале, напри-вариант удачно вписывается в общий контекст содержа-мер «du mein Augenlicht» («свет») [8. С. 74]. В переводетельной линии православной картины мира, посколькуРазин обращение «батюшка» (прямой эквивалент,устанавливает отношение близости и духовного родствапредлагаемый остальными переводчиками - «Väter-между двумя людьми (а это особенно актуально, по-chen») всегда заменяется на «отец» («Vater»). Вероят-скольку в немецком языке отсутствует прямой эквивалентно, в представлении Разин, создававшей свой переводслов «родной», «родимый», «родство» и т.п.). Нередкона рубеже веков, фигура старца Зосимы должна былапереводчики предлагают корректные варианты заменынести ореол величия и внушать почтение, а уменьши-русских обращений.тельно-ласкательный суффикс мог бы снизить этотТаким образом, в главе «Верующие бабы» в речиэффект. Буквальный перевод слова «голубчик» («Täub-персонажей-носителей православного сознания яркоchen»), который дают Разин и Рёль, звучит непривычнопроявляется такой компонент православной картиныдля немецкого читателя. Остальные варианты обраще-мира, как чувство глубокой любви к ближнему и уми-ния, в том числе характерные для русской разговорнойления, что демонстрируется через обилие уменьши-речи («желанный», «родненькая», «родимый», «любез-тельно-ласкательных суффиксов и частое употреблениеные»), находят вполне адекватные средства замены, необращений к собеседнику. Эти компоненты, наряду свызывающие непонимания у немецкого читателя.особым синтаксисом разговорной речи, создают цело-Можно заключить, что интонационный рисунок речистную речевую характеристику персонажей главы иперсонажей с наибольшей полнотой передается в позднемслужат ярким репрезентантом феномена «русскости».переводе, выполненном Светланой Гайер, за счет воссоз-В переводе смысловая полнота оригинала может обед-дания таких его особенностей, как отрывочность, непря-няться в случае опущения этих элементов.мой порядок слов, обилие повторов, и употребления эле-Динамика рассмотренных переводов демонстрируетментов современной немецкой разговорной речи (усечен-тенденцию к более глубокому и точному воссозданиюная форма глагола первого лица настоящего времени).особенностей оригинала, неразрывно связанных с пра-Немецкие переводчики достаточно полно передают эмо-вославной составляющей русской культуры.

Скачать электронную версию публикации