Alexis de Tocqueville: the concept of aristocracy.pdf В историографии Великой французской революциидлительной традицией являлось изучение ее событий всоциально-экономическом аспекте, определение ее какантифеодальной и буржуазной, сущностным содержа-нием которой была борьба нового общественного клас-са, буржуазии, против дворянства. Истоки этой исто-риографической традиции восходят, в том числе, и кпроизведениям Алексиса де Токвиля, который уделялэтой стороне революционного процесса большое вни-мание, более того, формировал основу его трактовкикак явления главным образом социального.В этой связи заслуживает внимания выстроенная имконцепция аристократии, занимающая важное место втрактовке ученым общего содержания революционныхтрансформаций во Франции конца XVIII в. Эта сторонаего идей остается мало изученной. Необходимость та-кого изучения возрастает в связи с тем, что она сталаобъектом острой критики со стороны историковтретьего поколения школы «Анналов», в частности,одного из ее лидеров - Ф. Фюре [1].Раскрывая содержание этой концепции, отметим, чтопонятие «аристократия» в ней в целом совпадает с поня-тием «дворянство», однако не исчерпывается им. Подаристократией Токвиль понимал совокупность «всехзначительных членов нации», которую составляет какдворянство, так и люди недворянского происхождения,поднявшиеся до ранга элиты своим богатством или вы-сокой образованностью [2. C. 97-98; 3. C. 18].Эти ценности сообщают тем немногим, кому онипринадлежат, «особые вкусы и исключительные идеи»,формируют «аристократический элемент, который,будучи разъединен или сконцентрирован в одних и техже руках, существует у всех народов и в каждую эпохуистории. Когда все те, кто обладает этими исключи-тельными преимуществами, сообща работают в управ-лении - это и есть аристократия, сильная и устойчивая»[3. C. 18].Лидерствующим началом этого богатого и просве-щенного сообщества Токвиль считал дворянство. При-чину его силы и влияния в рамках аристократическойэлиты он усматривал в древности происхождения [2.C. 99]. Однако главной основой власти и влияния дво-рянства в аристократической элите Токвиль считалкрупную земельную собственность - самый надежныйи устойчивый источник богатства в феодальном обще-стве. Еще в книге об американской демократии исто-рик писал: «Аристократия возникает и существует нетолько благодаря привилегиям или принадлежности копределенному роду, но и потому, что обладает зе-мельной собственностью, передаваемой по наследству.Именно поэтому аристократия держится за землю, за-висит от нее и на нее опирается. В одной и той же на-ции могут быть обладатели огромных состояний и лю-ди, живущие в крайней нищете, но если эти состоянияне представляют собой земельных владений, то можносказать, что в этом обществе есть и бедные, и богатые,но настоящей аристократии, в сущности, нет» [4.C. 45]. Эта богатая и просвещенная элита противостоитнебогатой и необразованной массе: аристократия «ра-ботает только на самое себя и пренебрегает народнымимассами» [4. C. 183].Понятие «аристократия» ученый связывал с типомобщества, противоположным демократии, которое вотличие от нее было основано на принципах сословно-го неравенства и привилегий. Вместе с тем понятие«аристократия» он ассоциировал с формой участияэлиты во власти. Характерной особенностью аристо-кратии в этом смысле ученый считал то, что она явля-ется «совокупностью правящих граждан» [2. C. 99].Токвиль указывал на то, что в средневековой Францииподобный социальный и политический союз всех слоевбогатой и образованной элиты общества - аристократии -реально существовал и функционировал: «В Средние векаи во все времена, пока продолжалось господство феода-лизма, все лица, державшие землю от помещика и нафеодальном языке называвшиеся собственно вассалами (амногие из них не были дворянами), постоянно призыва-лись к содействию сеньору в управлении поместьями»;помогали ему в судебной и административной деятельно-сти [2. С. 101]. Мелкие сельские собственники недворян-ского происхождения в своей значительной части «еже-дневно сближались и смешивались с дворянством в веде-нии одних и тех же дел» [2. C. 102].Ученый утверждал, что сближала и сплачивала ари-стократические элементы общества их совместная дея-тельность в генеральных и особенно провинциальныхштатах страны, активно функционировавших в периодклассического Средневековья [2. C. 102].Союз дворянства и имущих недворянских слоевобщества в рамках аристократии Токвиль считал ис-ключительно нужным и полезным для нее самой, акосвенно и для общества в целом. В нем он усматривалзалог успешной защиты их собственности и власти,общего дела аристократии; подчеркивал, что «в эпохугосподства аристократии независимость частных лицобеспечивалась тем, что монарх не один руководил иуправлял своими подданными, он вынужден был де-литься своей властью с аристократией» [4. C. 499].Предпосылки для единения классов-союзников То-квиль находил и в социальной ситуации Старого по-рядка. Ученый усматривал их в том, что в XVIII в. ди-намика движения собственности - оскудение дворян-ства и обогащение буржуазии - в определенной степе-ни сгладила имущественные различия между ними.Буржуа «богател беспрестанно, во многих случаях де-лаясь так же состоятелен, как и дворянин, а иногда ибогаче» [2. C. 97]. Сходными стали источники доходовдворянства и буржуазии за счет того, что буржуазиястремилась вложить капитал в сферу аграрной дея-тельности. «Мало того, - замечал ученый, выражая этумысль, - богатство буржуа часто и качественно не от-личалось от дворянского: живя обыкновенно в городе,буржуа, однако же, нередко владел сельскими угодья-ми, а иногда приобретал даже дворянские поместья» [2.C. 97]. Сближались формы повседневной жизни, вос-питание, образование, привычки, склонности, удоволь-ствия; одинаковым был даже круг их чтения [2. C. 98].Однако, констатировал ученый, во Франции этотсоюз имущих классов не стал длительным и прочным.С конца ХV в. вплоть до начала Великой французскойреволюции, как определял он сам эти временные рам-ки, в социально-экономическом развитии страны во-зобладали процессы, связанные с ослаблением и упад-ком феодальной общественной системы, нашедшиесвое выражение, в том числе, и в ослаблении экономи-ческих позиций дворянства [2. C. 105].В стремлении стабилизировать свою социальнуюситуацию оно пожертвовало союзом с буржуазией и вподавляющем большинстве стало искать решение сво-их проблем не в масштабной и глубокой модернизациихозяйственной деятельности (как это сделала значи-тельная часть английского дворянства), а в попыткахсохранить старые общественные формы и старые фео-дальные источники доходов. В этом, по мнению иссле-дователя, и состояла одна из главных причин социаль-ного конфликта в рамках французской элиты, междудворянством и буржуазией в последние десятилетияСтарого порядка и, в конечном счете, одна из значимыхпричин революции.Эту мысль Токвиля верно прокомментировал со-временный российский исследователь А.Н. Медушев-ский [5]. Важным вкладом ученого в развитие социоло-гической теории революции он справедливо считаетего тезис о том, что революции «возникают в периодыбыстрого развития, при котором традиционные приви-легированные группы испытывают дискомфорт илидаже относительный упадок, становясь деструктивнымфактором. Традиционные структуры сопротивляютсяизменениям, видя в них угрозу своему существованию,которая на самом деле коренится в их отказе от прове-дения назревших социальных реформ» [5. C. 123-124].Развивая мысль о роли деструктивных позицийдворянства в деле решения социальных проблем, на-зревших во французском обществе конца XVIII в., То-квиль показал, что, опираясь на поддержку королев-ской власти, оно вплоть до начала революции боролосьза сохранение и увеличение своих привилегий, налого-вых иммунитетов, исключительного положения в об-ществе [2. C. 103-105, 304]. Эти действия дворянствапривели к тому, что в XVIII в. привилегированные со-словия окончательно превратились в узкую изолиро-ванную корпорацию, интересы которой существенноразошлись с интересами непривилегированного третье-го сословия, буржуазии. Дворянство «все более утра-чивало характер аристократии и приобретало характеркасты», - неоднократно с горечью повторял ученый [2.C. 99, 224]. Он подчеркивал, что определенная схо-жесть двух имущих классов не снимала глубоких про-тиворечий, порожденных различием их прав, обязанно-стей и интересов [2. C. 95, 98]. Эта схожесть, утвер-ждал исследователь, являлась лишь одной стороной ихотношений. Содержанием другой было то, что «те жефранцузы при всем своем сходстве были разобщенымежду собою глубже, может быть, чем где-либо, и да-же чем во Франции прежних времен» [2. C. 98].Ученый определял буржуазные социальные слоикак достаточно консолидированную общность со свой-ственными ей ментальными установками и устремле-ниями, в значительной части позиций отличную отклассов феодального общества. Отчетливо выражая этумысль, он писал, что буржуа эпохи Старого порядка«уже образуют класс, проникнутый особым духом,имеющий свои предания, свои добродетели, свою осо-бую честь и гордость. Это - аристократия нового об-щества, уже сложившаяся и живая. Она ждет только,чтобы Революция очистила для нее место» [2. C. 80].Напряжение, вызванное ростом дворянской исклю-чительности, усиливалось тем, что оба имущих классаСтарого порядка стремительно теряли свои политиче-ские права - их поглощал абсолютизм. Пересталофункционировать местное самоуправление, его остаткисохранились лишь в руках крупных сеньориальныхсобственников. С прекращением деятельности Гене-ральных штатов имущие классы Старого порядка поте-ряли свое представительство в центральном государст-венном аппарате. Это еще больше отдалило их друг отдруга. «В XVIII в. этот переворот является закончен-ным: дворянин и горожанин встречаются уже толькослучайно в частной жизни. Дворянство и буржуазия какклассы - не только соперники, но и враги», - констати-ровал историк [2. C. 103]. Токвиль утверждал, что в этойситуации имущие классы третьего сословия, составляв-шие по своей природе естественную часть аристократии,«оказались отделены от основного корпуса» элиты [3.C. 19]. В итоге между различными элементами француз-ской элиты сложилась ситуация своеобразной «граждан-ской войны, из которой извлекла выгоду лишь демокра-тия» [3. C. 20]. Отвергнутые дворянством имущие слоитретьего сословия, восстав против него, «вынужденыбыли проповедовать общую идею равенства для того,чтобы бороться против частной идеи неравенства, кото-рая им противостояла», - завершал ученый свою харак-теристику французской аристократии последних десяти-летий XVIII в. [3. C. 20].Взятые вместе эти наблюдения приводили исследо-вателя к выводу, что во Франции кануна революции вполной неприкосновенности сохранилось дворянство сего феодальными правами и привилегиями, но уже несуществовало аристократии [3. C. 18]. Вместо нее вгосударственном аппарате функционировало чиновни-чество, полностью подвластное королю. Французы«признали идеальным такой общественный строй, прикотором нет другой аристократии, кроме чиновничест-ва» [3. C. 187]. Негативному французскому опыту соз-дания блока классов-союзников буржуазии и дворянст-ва Токвиль противопоставлял успешный английскийполитический опыт, являвший для него идеальный об-раз взаимосвязи имущих классов переходного времениот феодальной к буржуазной общественной системе.Выражая восхищение способностью английскойаристократии сплачивать вокруг себя своих союзников,он отмечал: «Шедевром английской аристократии былото, что она заставила демократические классы общест-ва полагать, будто их общим врагом являлся король, ипосредством этого стать их представителем, а не оста-ваться их главным противником» [3. C. 36].Во Франции эта благоприятная для всех имущихклассов политическая возможность не была реализова-на. Французское общество утратило ее в эпоху Старогопорядка, которую в этом отношении Токвиль считалсвоеобразной точкой бифуркации. В ней французскоедворянство не смогло сделать правильный историче-ский выбор. Движимое узкосословным своекорыстием,оно не озаботилось своевременным обеспечением тес-ного и заинтересованного союза с другим имущимклассом, буржуазией; избрало недальновидную и бес-перспективную политику конфронтации с ним. Отка-завшись от союза с буржуазией, дворянство найдет вэтом классе «соперников, вскоре затем - врагов, и, на-конец, - господ» [2. C. 154].Концепция аристократии, сформулированная уче-ным, в конце 70-х гг. подверглась острой критике состороны историков «ревизионистского направления» иих лидера Ф. Фюре. Смысл этой критики заключается втом, что идее расхождения позиций дворянства и бур-жуазии эпохи Старого порядка, их враждебности иборьбы, выраженной Токвилем в анализе историческихпредпосылок Великой революции, Фюре противопос-тавил концепцию дворянско-буржуазного консенсусана почве имущей элиты, сформированной культуройXVIII в. и воодушевленной единым для нее патриоти-ческим порывом служения государству. Разворачиваясвою критику, Фюре писал: «Токвиль упрекает фран-цузское дворянство за то, что оно превратилось в на-следственную "касту" и перестало быть аристократией,то есть ограниченной по составу корпорацией, котораяотносительно открыта для тех, кто обладает политиче-ской властью. Однако французское дворянство никогдане было такой придуманной Токвилем аристократией»[1. C. 161-162].В своем противостоянии Токвилю Фюре пыталсяразвернуть такое истолкование его идей, которое, нанаш взгляд, не является достаточно обоснованным. Вчастности, нельзя согласиться с мнением, будто Ток-виль считал дворянство полностью отстраненным отвласти, а буржуазию, напротив, наделенной ею. В трак-товке автором «Старого порядка и революции» соот-ношения политических возможностей этих двух клас-сов акценты расставлены иначе. Излагая свою концеп-цию аристократии, Токвиль приводил систему аргу-ментов, позволявших ему утверждать, что оба имущихкласса в XVIII в. были отстранены от прямого властво-вания ввиду ни с кем не разделенного суверенитетамонарха. Они могли осуществлять его элементы лишькосвенно, используя свое влияние при дворе, личныезаслуги и связи, в чем дворянство, как он показал, име-ло большие возможности в сравнении с буржуазией.Токвиль говорил об отсутствии аристократии во Фран-ции эпохи Старого порядка именно в том смысле, чтоэлита общества не имела своего легитимного представи-тельства во власти, не могла впрямую ее осуществлять.Фюре не принял того утверждения Токвиля, чтоглавной причиной вражды между дворянством и бур-жуазией в обществе Старого порядка явилось расхож-дение их экономических интересов; трактовку им этогорасхождения как факта, вызванного сохранением фео-дальных прав сеньоров, многочисленных привилегий иналоговых изъятий, которых была лишена буржуазия,третье сословие в целом. Возражая Токвилю, Фюреписал: «С моей точки зрения, главным ключом к пони-манию социально-политического кризиса XVIII в. яв-ляется не гипотетическая замкнутость дворянскогосословия и не его враждебность к буржуазии во имякакого-то воображаемого "феодализма". Наоборот, вседело в его открытости, чрезмерно опасной для сплоче-ния всего сословия и недостаточной для процветаниянации» [1. C. 116].Подвергая острым нападкам концепцию аристокра-тии, созданную Токвилем, Фюре, однако, не исследуеттех аргументов, на которые она опирается. Так, обос-новывая свой тезис о том, что аноблирование не сни-мало сословных противоречий, Токвиль утверждал:аноблированные составляли лишь часть третьего со-словия, которая, получив дворянские привилегии, темсамым приобретала иной, нежели ротюрье, правовойстатус и становилось отличной от них [2. C. 106-107].Масса торгово-промышленного имущего (в разнойстепени зажиточности) населения по-прежнему остава-лась вне этих привилегий, продолжала испытыватьущемленность своих гражданских и имущественныхправ. В подтверждение этого факта он приводил мно-жество документальных доказательств, которые не на-шли внимания со стороны Фюре и не были им проком-ментированы.Автор «Старого порядка и революции» правомерноуказывал на то, что возможность купить выгоднуюдолжность далеко не решала главных проблем третьегосословия. Даже аноблированные, не говоря о той частипредставителей третьего сословия, которые осталисьвне этого привилегированного статуса, не получили нисуверенной политической власти, ни сколько-нибудьширокого представительства в ней, ни даже надежныхгарантий приобретенных таким образом прав. Куплен-ные за большие деньги аноблирующие должности мно-гократно отнимались у их владельцев ввиду возрас-тающих фискальных интересов короны [2. C. 119].Этим фактам Токвиль дал документальное подтвер-ждение, которое Фюре оставил без внимания, как имногие другие доводы опровергаемой им концепции;не противопоставил им необходимых контраргументов,что заставляет сомневаться в правомерности его итого-вых выводов.Заметим, что в связи с критикой концепции аристо-кратии из уст Фюре прозвучали такие негативныеоценки Токвиля, каких до него он не получал ни отодного из своих комментаторов. Фюре утверждает, вчастности, что историческая культура Токвиля «за пре-делами XVIII в. остается весьма поверхностной, взглядна историю французского дворянства (и аристократии)весьма банален и, вместе с тем, преисполнен мифоло-гизма» [1. C. 162].Характеристики «поверхностный», «банальный»настолько не соответствуют содержанию оригинально-го исследования Токвиля, возможностям его глубокогопроницательного ума, что приложение их даже к част-ным сторонам его исторических воззрений не пред-ставляется в достаточной степени обоснованным. На-звать разработанную им концепцию аристократии «по-верхностной» и «мифологической» означает полно-стью зачеркнуть ту громадную ретроспективу и ту неменее емкую перспективу, в рамках которой ученыйисследовал соотношение интересов дворянства и бур-жуазии эпохи Старого порядка.Допущенные искажения не позволили Фюре уви-деть той динамики в трансформации этого соотноше-ния, которую ученый действительно выявил; оценитьплодотворные и новаторские попытки типологизацииисследуемого явления, заложенные ученым в сравни-тельном анализе политических устремлений, политиче-ской воли английского и французского дворянства,построенные на глубоком знании особенностей их ис-торического развития.Наконец, нельзя согласиться с тем, что в этой частисвоей критики Токвиля Фюре полностью абстрагировал-ся от того значимого в данной ситуации факта, что Ток-виль знал то дворянство и ту аристократию, о которойписал, не понаслышке, а изнутри, сам являлся ее частью.Имея в виду французскую аристократию, он писал в1837 г.: «Я был достаточно близок к ней, для того, чтобыхорошо ее знать, и достаточно далек от нее, чтобы су-дить о ней бесстрастно» [6. C. 71]. Уместно вспомнитьизвестного французского социолога и философа про-шлого столетия Р. Арона, который считал, что выявлен-ный Токвилем факт «неспособности привилегированныхгрупп французской нации достичь согласия по вопросу оспособе управления страной» является характернейшимфеноменом французской истории и объясняет началоне только Великой французской революции, но всехфранцузских революций [7. C. 224].Идеи Фюре, связанные с отрицанием противостоя-ния дворянства и буржуазии накануне революции, раз-делили Д. Рише [8], Г. Шоссинан-Ногаре [9],Ж.П. Хирш [10], А.В. Чудинов [11], которые считаютэто противостояние лишь одним из революционныхмифов. Возможно, сторонникам этой точки зрения не-обходимо еще раз обратиться к анализу доводов, сви-детельствующих в пользу этой борьбы, чтобы либодоказательно опровергнуть их, либо скорректироватьсвои концепции. Пример такой корректировки извес-тен. Его дает эволюция взглядов одного из единомыш-ленников Ф. Фюре - Г. Шоссинана-Ногаре, который,по справедливому замечанию С.Ф. Блуменау, в середи-не 80-х гг. изменил свои прежние представления обэлите. В новых его работах акцентирован уже не кон-сенсус дворянства и буржуазии на почве идей Просве-щения, но их разделенность несправедливостью дво-рянских привилегий [12].Таким образом, в структуре городского населенияэпохи Старого порядка Токвиль увидел особый соци-альный слой, чьи доходы, формы экономической дея-тельности, политические интересы были связаны с но-выми социальными, экономическими явлениями в раз-витии страны, - буржуазию. Отношение этого класса кдворянству, при всей их схожести, он трактовал какконфронтационное. Главной причиной этой враждеб-ности ученый считал привилегии дворянского сословияи ущемленность гражданских и имущественных правбуржуазии. Его концепция аристократии существеннорасходится с теорией «элиты», отстаиваемой Ф. Фюреи его сторонниками. Она воссоздает предреволюцион-ную историю Франции как явление сложное и неодно-значное в отличие от упрощенных современных кон-цепций, связанных с попыткой масштабной реинтер-претации этой истории.

Скачать электронную версию публикации