Development of gender researches in early modern history.pdf Современная гендерная история - одна из самыхбурно развивающихся исторических субдисциплин. Ейпосвящено большое количество монографий и особенностатей1. Перед исследователем, выбравшим «женскуютему» предметом научной деятельности, возникает не-обходимость насколько возможно охватить круг имею-щихся в этой области наработок, чтобы использоватьнакопленный опыт и эвристический потенциал данногоподхода. Цель данной публикации - выделить основныетенденции развития рассматриваемого направления воФранции, Германии и России как в общем, так и в связис элитной культурой начала раннего Нового времени.«Женская история» как особое научное направлениепоявилась на Западе на рубеже 1960-1970-х гг. Хотясама «женская тема» привлекала внимание историковуже начиная с ХIХ в., в связи с «первой волной» феми-низма, до второй половины ХХ в. женщины редко ста-новились объектами диссертационных и иных научныхсочинений. На сегодняшний день исследования, по-священные истории женщин, охватили все века, отпервобытности до настоящего времени. Вследствиеэтого в исторических учебниках и хрестоматиях неред-ко встречаются разделы, посвященные как выдающим-ся женщинам, так и социальному положению предста-вительниц различных слоев, их повседневной жизни.Аналитические и конкретно-исторические сочиненияученых из разных национальных школ публикуются надругих языках и имеют международное признание.Как отмечает С.Г. Ким, в Германии организация«женской истории» совпала по времени со всплеском(после почти безраздельного господства классическогоисториописания) исследований авангардного толка [3.C. 16]. В целом широкое использование междисципли-нарных подходов, обобщение новейших результатовнаучных разработок в различных областях гуманитар-ного знания стали общей характерной чертой данногонаправления.В 1980-е гг. в ответ на развитие исторических «жен-ских исследований» («women's studies») как особое на-правление в изучении роли пола в истории появиласьтак называемая история мужчин, или историческая анд-рология. На это же десятилетие пришлось формирова-ние генетически связанных с «женской историей» исто-рических гендерных исследований, сначала на уровнетеории, а потом и в области разработки конкретно-исторической проблематики. Границы между гендернойи «женской историей» размыты, четкого разделения нет,но есть определенная перестановка акцента. Если жен-ские исследования акцентируют внимание на сборе ин-формации о женщинах и от женщин, то гендерная исто-рия на первый план выдвинула задачу анализа механиз-мов иерархизации между полами [4. C. 40].Поскольку инициирующим центром формированиякак женских, так и гендерных исследований были иостаются США, то вполне закономерно, что классиче-ские теоретические установки в отношении историитакже принадлежат американским ученым. Речь идет, вчастности, об известных российскому читателю анали-тических публикациях Дж. Скотт, Дж. Келли, Н.З. Дэ-вис [5-9]. Но и европейские историки не остались встороне. Так, ряд важных идей был высказан в статьяхнемецких исследовательниц Г. Будде, И. Шаберт иР. Хоф в первом выпуске коллективного российско-немецкого проекта «Пол, гендер, культура» [4, 10, 11].Состояние женских и гендерных исследований и рас-сматриваемая в их рамках проблематика анализируют-ся в работах известных немецких историков раннегоНового времени Х. Вундер и К. Хаузен [12, 13]. Средифранцузских ученых можно назвать имена медиевистаЖ. Дюби и новиста М. Перро [14]; ряд теоретическихположений предложили представитель «новой культур-ной истории» Р. Шартье и социолог П. Бурдье [15-17].Начиная с рубежа 1970-1980-х гг. не прекращаласьволна конкретно-исторических публикаций. Важнойвехой развития «женской истории» на рубеже 1980-1990 гг. стало осуществление международного иссле-довательского проекта «История женщин на Западе»под редакцией Ж. Дюби и М. Перро. Результатом этогопроекта стало издание пятитомного обобщающего тру-да, третий том которого посвящен западной историиэпохи раннего Нового времени [18]2.Во Франции в 1980-2000-е гг. вышел цикл коллек-тивных и монографических исследований, посвященныхкак проблематике пола в истории в целом, так и собст-венно истории раннего Нового времени. В частности,можно сослаться на коллективный сборник «Женщина иистория» [19], а также на авторские монографии «Пол иЗапад: эволюция отношений и поведения (XVI-XVIII вв.)» Ж.-Л. Фландрен, «Мифология женщины встарой Франции» П. Дармона, «Женщины во француз-ском обществе XVI-XVIII вв.» Д. Годино [20-22].В Германии в 1980-е гг. А. Кун и Й. Рюзен сталииздавать научную серию «Женщина в истории», рядвыпусков которой посвящен истории Средневековья иначала Нового времени [23-24]. Следует также отме-тить коллективную монографию «Женщины в Европе.Мифы и реальность» и исследование Г. Бок «Женщиныв европейской истории. Со Средневековья до нашихдней» [25, 26].Непосредственно к истории европейской элитыраннего Нового времени обращаются в своих трудахнемецкие историки Б. Бастл, Х. Вундер, Дж. Беплер[27-29]; французские исследовательницы Э. Беррио-Сальватор, Е. Вьенно, В. Наум-Грапп [30-32]. Отдель-но следует назвать имя американской ученой, активноучаствующей во многих европейских научных проек-тах и получившей особенно широкую известность вРоссии, - франковеда Н.З. Дэвис [33].В отечественной науке на настоящий момент такжепредставлено достаточно много публикаций по жен-ской и гендерной истории как теоретического, так иконкретно-исторического плана. Среди важных анали-тических работ в первую очередь необходимо назватьисследования Л.П. Репиной и Н.П. Пушкаревой [34-35]. Гендерные аспекты европейской истории рассмат-риваемого периода находят освещение в публикую-щемся с 2001 г. под общей редакцией Л.П. Репинойальманахе «Адам и Ева». Начавшая издаваться в2004 г. под редакцией Л.П. Репиной и А.Г. Суприяно-вич многотомная хрестоматия по гендерной историиСредневековья и раннего Нового времени ввела в широ-кий научный оборот тексты ряда исторических источни-ков. В 2000-е гг. был осуществлен перевод на русскийязык первых трех томов «Истории женщин на Западе», втом числе третьего, имеющего подзаголовок «Парадок-сы эпохи Возрождения и Просвещения» [36]. Конкрет-но-исторические вопросы женской и гендерной историиэлиты затрагивают в своих работах, в частности, фран-коведы В.В. Шишкин и А.А. Котомина [37-39].У «женской истории» с момента ее становления сфор-мировались собственный концептуальный и понятийныйаппарат и научная проблематика, сложившиеся на основепереработки теоретических положений феминистическогодвижения, использования междисциплинарных научныхметодов и концепций «новой социальной истории». Силь-ное влияние на нее, в частности, оказала неомарксистскаятеоретическая модель, согласно которой семья, домохозяй-ство и отношения полов являются производными от эко-номического устройства общества.Другое положение связано с ведущим свое проис-хождение из идеологии феминистического движенияпонятием патриархального общества. Основой даннойтеории стал тезис об универсальности патриархальнойсистемы, которую не могли сломить никакие ради-кальные социальные сдвиги и революции, и только всовременную эпоху наступил ее кризис. Сверхживу-честь патриархата исследователи объясняли его асси-миляцией с социально-экономическими, политически-ми и культурными структурами.Согласно концепции «соединяющихся сфер» в до-индустриальных обществах существовали две областибытия: публичная (социально-экономическая) и част-ная (сексуально-репродуктивная). Деятельность в пер-вой области, более престижной с точки зрения соци-ального бытования, была преимущественно прерогати-вой мужчин, тогда как женщинам отводилось местопочти исключительно во второй. Противопоставление«приватного» и «публичного» и задача вскрытия поро-ждаемого этой системой неравенства полов привели крождению таких новых тем исследования, как дискри-минация женщин в поле политики, образования и про-фессиональной деятельности, домашней сфере, сексу-альных отношениях, в супружестве и семье. Стали ак-тивно изучаться, с одной стороны, формы сопротивле-ния женщин, женские объединения и т.п.; с другой -история материнства, воспитания детей и пр.С момента возникновения «женской истории» од-ной из ее задач стало переосмысление традиционнойпериодизации истории. В частности, была показанаограниченность использования по отношению к жен-щинам теории модернизации [10. C. 142-143]. Важноеместо занял тезис о том, что жизненные условия жен-щин ухудшались именно в те исторические периоды,когда согласно традиционной историографии происхо-дило поступательное общественное развитие3.В «женской истории» нашло место изучение «жиз-ненных сфер» и повседневной практики женщин [35.C. 55]. Активно разрабатывается направление, сосредо-точенное на изучении истории мужских представленийи дискурсов о женщинах [5. C. 411-413; 39; 40. C. 33;41. С. 28-30]. Новая проблематика сформировалась и врамках «истории мужчин»; начала изучаться историямужественности, отцовства, мужской чести и пр.Поворот от чисто «женской истории» к «историиполов» сопровождался переосмыслением не толькопредмета, но и концептуального аппарата и методоло-гических принципов.Во-первых, широкое распространение в гендернойистории получила разрабатываемая в междисципли-нарных гендерных исследованиях специфическая сис-тема понятий, таких как гендерная стратификация игендерная система, гендерный контракт и гендерныйконфликт, конструирование гендера, приписывание кгендеру и целый ряд других.Во-вторых, сильное влияние на язык и риторику ис-торических гендерных исследований оказали социоло-гические концепции. До начала 1990-х гг. в «гендернойистории» господствовал социально-конструктивист-ский подход, для которого был характерен интерес ксоциальным структурам. Историческая реальность, игендерные различия в том числе, рассматривались какрезультат социального конструирования. Важное зна-чение приобрели понятия гендерной идентичности,социальных - и в том числе половых - ролей и инсти-тутов социализации. Задача виделась в том, чтобы ана-лизировать процессы и механизмы усвоения общест-венных ролей индивидом.Начало 1990-х гг. ознаменовалось изменением об-щей научной парадигмы, связанным с влиянием пост-структурализма и переносом исследовательского инте-реса от структур к микроисторическому уровню и от-дельному индивиду. Особенно значительную роль вэтом процессе сыграли теоретические положенияфранцузского философа М. Фуко (1926-1984). Главныйтезис произошедшего в рамках постструктурализма такназываемого лингвистического поворота заключался втом, что активное участие в моделировании социаль-ной действительности принимают язык и речевыепрактики (дискурс). Теория «власти говорящего» под-няла проблему скрытых за языком стратегий власти;при этом исследовательский интерес переместился намикроуровень власти4.«Лингвистический поворот» оказал сильное влия-ние на гендерную историю, в результате чего ее после-дователи также сконцентрировали внимание на изуче-нии фактора власти [10. C. 136-137]. Концепции исто-рии женщин как истории доминаций и символическогонасилия предложили, например, французские ученыеП. Бурдье и Р. Шартье [15. C. 201-202; 16. С. 40-47; 17.С. 63-66]. Большое внимание стало уделяться изучениюлитературного дискурса и его связи с социальной дейст-вительностью, особенно в переходные эпохи. Были вве-дены в научный оборот понятия женского и мужскогописьма. Анализу подверглись христианская «антрополо-гия полов» (Х. Вундер) и гендерные дискурсы массовыхтекстов [44-46]. Много внимания в рамках гендернойистории продолжает отводиться изучению «женской те-мы»; в частности, исследуются социально значимые жен-ские образы и идеалы, «изображения женственности».Перечисленные выше теоретические положения иисследовательские подходы женской и гендерной ис-тории находят широкое применение в изучении элитыэпохи раннего Нового времени. В то же время в даннойобласти имеется определенная специфика, прежде все-го связанная с особенностями социального бытованиярассматриваемой социальной группы. Так, вполне за-кономерно, что одной из центральных тем стало изуче-ние форм политического поведения женщин. В качест-ве примеров можно сослаться на сборник статей фран-цузских авторов «Женщина и власть при Старом По-рядке» или посвященные придворному церемониалупубликации Ф. Козандей [47-49], а также на коллек-тивные монографии немецких историков «Женщиныпри дворе», «"Женская комната". Женщина при дворе впозднее Средневековье и раннее Новое время», «Дина-стия и господство в раннее Новое время», анализи-рующие гендерные аспекты функционирования такихважных институтов, как двор правителя и династия[50-52].Много внимания в тесной связи с изучением при-дворной и правящей элиты уделяется деятельностиженщин в области культуры и искусства. Речь идет,например, о франко-польском сборнике «Женщина вэпоху Ренессанса» [53] и трудах французской исследо-вательницы М. Лазар [54-55]; коллективных моногра-фиях немецких историков «Женская литературная ис-тория. Пишущие женщины с эпохи Средневековья донастоящего времени» и «Женщины в раннее Новоевремя. Поэтессы, художницы, меценатки» [56-58], взначительной мере посвященных женщинам дворян-ского происхождения и правительницам. Непосредст-венно на пересечении двух тем - политика и культура -возник совместный франко-германский сборник «Гу-манизм и придворно-городские элиты в XVI веке» [59].Помимо вышеперечисленных, среди активно разра-батываемых тем можно назвать также изучение рели-гиозности и, в частности, процессов конфессионализа-ции в среде женской элиты [60], институт женскоговдовства [61-62], семейные стратегии элиты [63-65] инекоторые другие.ПРИМЕЧАНИЯ1 См., например, библиографии, опубликованные в 2002 г. ведущими российскими историками-гендеристами Л.П. Репиной и Н.Л. Пушкаревой[1. С. 106-158; 2].2 Исследование было издано сразу на нескольких европейских языках.3 См. об этом подробнее в работах Л.П. Репиной: [1. С. 22-26; 34. С. 106-107].4 См. на русском языке работы М. Фуко об отношении полов [42-43].

Скачать электронную версию публикации