Naturalistic character of a new paradigm of technics.pdf Необходимость разработки новой концепции тех-ники, определяемой прежде всего новой методологиейее философии, продиктована характером современноготехнического развития, особенностью которого являет-ся образование систем с высоким уровнем сложности,обладающих определенной степенью объективногосуществования по отношению к человеку, обществу икультуре и образующих в целом особую область своегобытия - техносферу. Прежние «основные» вариантыистолкования техники - элементарный (механистиче-ский) и деятельностностный (антропологический), -продолжающие существовать и сегодня, не смоглираскрыть подобную стадию эволюции техники. Все этолишь способствует дальнейшему поиску познаватель-ных средств, адекватных более полному пониманию ееприроды (и прежде всего сложного онтологическогостатуса).Вероятно, едва ли не главную трудность при фор-мировании новой парадигмы (методологической сис-темы) философии техники представляет гибридныйхарактер субстрата самого технического феномена. Вобщем смысле, техника сложна для понимания, воз-можно, именно потому, что сочетает в себе, казалосьбы, не сочетаемые вещи: материальное (объективное,естественное и природное) и идеальное (субъективное,искусственное и человеческое). Все ее определения,несмотря на разнообразие, всегда разделялись в своейоснове именно по одному из указанных онтологиче-ских признаков, относясь, в конечном счете, к матери-альной технике или к ее идеальному виду. И в то жевремя техника в любом из своих воплощений в той илииной степени - соединение природного и человеческо-го. Быть может, лучшей иллюстрацией данного являет-ся техническая система, в которой уже трудно не за-метить наличия, тесного взаимодействия и детермина-ции этих двух составляющих друг другом.Но кроме этого возникает вопрос о приоритете тогоили иного компонента «смешанной» основы техники,который, вероятно, и определяет ее существование. Отом, что подобный приоритет существует, показываетистория анализа природы техники. Спор, говоря в са-мом широком смысле, о «натуралистичности» или «ан-тропологичности» техники (ее субстрата), которыйведется уже ни одно столетие, лишь иногда ослабевает,давая предпочтение одному из утверждений (как пока-зывает история при этом, конечно, продолжает сущест-вовать и другое выделенное ее альтернативное истол-кование) и, в соответствии с ним, формированию в че-ловеческом сознании того или иного ее онтологическо-го статуса. Это, конечно, невозможно сделать без опре-деленного «методологического набора» для проведе-ния подобного исследования: а именно без выбранногонаправления (подхода), принципа и метода (напри-мер, «механистического» натуралистического направ-ления-подхода, принципа элементарности и аналитиче-ского метода).Согласно приведенной в скобках в качестве приме-ра методологии, техника в результате выглядит как«статическое» средство (имеется в виду любое матери-альное или идеальное орудие, машина, механизм илиавтомат), противостоящее человеку, хотя функциональ-но и связанное с ним, и входящее в виде «части» в егодеятельность (даже в том случае, когда речь идет о«совокупности» или «системе» подобных средств). Вэтом случае техника противостоит природе (окружаю-щей среде) и, как обособленный объект, связана с нейтакже чисто функционально («прямыми», «механиче-скими» отношениями). Подобная методология и поро-ждаемая ею концепция еще очень авторитетны в науч-ных кругах, а тем более на уровне обыденного созна-ния, благодаря своей простоте, понятности и наглядно-сти - тому, как она «эмпирически» воспринимается иприменяется на практике. Мы можем предположить,что в основе такого восприятия техники лежит невоз-можность вывести из опыта ее генетическую связь счеловеком: техника никак не похожа на него, наоборот,кажется противоположной и чуждой ему.Исторически линии Платона (отстаивавшего «нату-ралистичность» техники) и Аристотеля (считавшегосущность техники «антропологической») в пониманииприроды технического феномена с самого начала яви-лись отражением, прежде всего, ее объективно сложно-го характера и, порождаемых этим, трудностей ее по-знания [1. С. 617-621; 2. С. 302]. Но, как нам кажется,сегодня господство того или иного взгляда на техникууже начинает все больше обнаруживать свою односто-ронность: техника, как правило, воспринималась, да ипродолжает восприниматься либо как свойство приро-ды (включая и механико-натуралистическую ее интер-претацию: в качестве какого-либо средства, противо-стоящего человеку), либо как свойство человека (и, как«антропологический» вариант: свойство общества).На наш взгляд, история сосуществование двух «основ-ных» взглядов на технику представляет собой резуль-тат эволюции научного познания и образования в немтой или иной тенденции-подхода к пониманию приро-ды вещей: например, возникновение и господство вразное время и по разным причинам объективизмаили субъективизма - двух основных познавательныхпозиций, лежащих в основе исследования любого объ-екта действительности, включая и технику. Объекти-визм способствовал выделению в технике природногоначала и подчинение ее, главным образом, законамприроды, не отрицая при этом ее «человеческой» ха-рактеристики. Субъективизм же, наоборот, отдавалпредпочтение в сущности техники человеку, признавая,в свою очередь, ее некоторую зависимость от веществаи законов природы.Пожалуй, уже давно (если не считать взгляды Ари-стотеля, то, вероятно, начиная с философии XVIII в.И. Канта) существует устойчивая тенденция определе-ния техники как исключительной способности челове-ка преобразовывать мир. Подобное изменение взглядана технику, пожалуй, было связано с появлением иусилением другой тенденции: понимания человека какактивного и деятельного существа не только в позна-нии, но и в преобразовании окружающего мира. Одна-ко трудности в проектировании и управлении совре-менной техникой (и в целом техносферой), ее своеоб-разное и разнообразное (физическое и психологиче-ское) воздействие на окружающий мир (включая чело-века, общество и культуру) породили представление онекоторой самостоятельности (и даже автономности)существования техники по отношению к нему.Все больше техника стала представляться какимеющая, если не свою собственную природу и статуссубстанциального объекта (есть, конечно, и такой не-безосновательный взгляд, утверждающий именно это),то хотя бы «смешанную» сущность, что накладываетбез сомнения отпечаток на специфике понимания еесуществования: в качестве природно-антропологи-ческого объекта, подчиняющегося как физическимзаконам, так и логике человеческого мышления. Необ-ходимо еще раз заметить, что при этом, казалось бы,известном факте гибридности техники выделяется, нанаш взгляд, новый аспект соотношения природного ичеловеческого в ней: являются ли они «равными» илиможно говорить только о приоритете одного из них?Или даже, быть может, имеются основания однозначносказать, что техника является либо натуралистическим,либо антропологическим объектом? Мы можем предпо-ложить, что важность попытки ответить на все эти во-просы, состоящая в уточнении природы техники, можетстать решающей в понимании того еще во многом ново-го для нас явления, как техническая система и в целомтехносфера (как «система технических систем»).Как нам кажется, все это не может не требовать из-менения методологии понимания техники: дополненияили замещения, по сути, сугубо антропологическойпознавательной ее модели, представляющей техниче-ский феномен в качестве «системы искусственных ор-ганов деятельности общества, развивающейся посред-ством исторического процесса опредмечивания в при-родном материале трудовых функций, навыков, опытаи знаний, путем познания и использования сил и зако-номерностей природы» [3. С. 654]. Несмотря на оче-видный деятельностный принцип (основу антрополо-гического подхода) [4. С. 209-210] и пассивный «нату-ралистический» компонент, лежащие в основе подоб-ного истолкования техники, последняя понимаетсявполне «элементарно»: лишь как «статическое» сред-ство и «часть» общественной деятельности. Заметим,что сила «деятельностного подхода» состояла в том,что он верно представил технику как принципиальносориентированную на действие и существующую толь-ко в действии. При этом, правда, она редко сама назы-валась деятельностью. Здесь техника создается иуправляется именно человеком и обществом, и в этомслучае имеет «асимметричную» гибридную сущность:явное доминирование «антропологического» компо-нента ее «смешанного» субстрата.Суть этих изменений, вероятно, связана с необхо-димостью вновь посмотреть на «натуралистический»компонент техники. Можно предположить, что ее при-родная составляющая в не меньшей (если не в боль-шей) степени определяет ее свойства и функции. Логи-ка этого предположения опирается на «первоначаль-ную» тенденцию понимания источника и основы тех-ники, начавшуюся в античный период и просущество-вавшую в качестве доминирующей вплоть до первойчетверти XVII в.: как еще было замечено, например,древнегреческим философом Платоном, а затем немец-ким философом-диалектиком Николаем Кузанским ианглийским философом-эмпириком Фрэнсисом Бэко-ном, именно природа определяет возможности техникичеловека [1. С. 617, 620-621; 5. С. 253-254; 6. С. 80-81]. Позже у французского философа-рационалистаРене Декарта техника сама представляет собой воз-можность природы, позволяющую реализовывать раз-личные состояния последней: по правилам, а не послучаю (впервые это «условие» создания чего-либозаметил Платон) [7. С. 108-109].Однако уже у итальянского инженера Леонардо даВинчи, во второй половине XV - первой четвертиXVI вв., может быть у первого, появляется идея о том,что именно техника, «искусственное» (в виде конст-руирования и конструкции) позволяет определить, ка-кие вещи возможны, а какие нет [8. С. 13; 9. С. 108].Позже, у Рене Декарта, на наш взгляд, эта идея усили-вается: он не порывал с «главенством» природы средивсех преобразований, но, взяв технику в качестве ихединственного механизма, сместил акцент в сторонусубъективности - «разум - универсальное орудие» [7.С. 283] (именно он, разум, в эксперименте или дедук-тивном рассуждении устанавливает, что возможно, ачто нет). И эта тенденция «субъективного» (в основесвоей антропологического) истолкования техническогофеномена получила свое дальнейшее развитие.Необходимо заметить, что в этом вопросе, на нашвзгляд, пожалуй, существовала и «умеренная» позиция,учитывающая и утверждающая «равный» онтологиче-ский статус как «натуралистичности» (объективности иестественности) техники, так и ее «антропологично-сти» (субъективности и искусственности). Например, вэпоху раннего Возрождения, в начале XV в., немецкийфилософ Николай Кузанский представил технику какединство противоположностей: природы и человека;она - некое объединяющее их «начало». Но, как мыуже замечали, объективная диалектика Кузанского,признавая технику (искусство) существующей везде - вприроде и человеческом существовании, - все же счи-тала искусство природы источником искусства чело-века, где последнее, в свою очередь, представлялосьего подражанием [5. С. 253-254].Не трудно заметить, что существующее недоверие к«натуралистическому» истолкованию техники имеетдавнюю историю и объяснение: естественное развитиечеловеческого познания, вероятно, привело к абсолю-тизации всего человеческого, в основании которогонаходится разум. И если говорить обобщенно, то, веро-ятно, интуитивная идея древнегреческого софистаПротагора, высказанная им еще в V в. до н. э., что «че-ловек есть мера всех вещей» [10. С. 66-67], - лучшаяиллюстрация этого процесса, что делает подобноепредположение просто пророческим. Говоря же о со-временности, подобный «субъективистский» подход кпониманию основы техники до сих пор признаетсявесьма авторитетным среди ученых-техников и фило-софов, считающих ее исключительно антропологиче-ским или социальным феноменом (разновидностьюантропологических феноменов). Например, по остро-умному и образно высказанному мнению отечествен-ного философа-онтолога и методолога В.В. Крюкова,выражение «техника природы» или «техника в приро-де» - нонсенс, подобно тому как можно было бы гово-рить о чувствах, вспыхнувших между математически-ми дробями.Видный отечественный философ техники В.П. Ка-ширин, пусть не так категорично, но вполне опреде-ленно заметил, что натуралистические взгляды на тех-нику Платона представляют собой прошлое философиитехники и сегодня ее уже нельзя именно так представ-лять («где Платон, и где мы»): во всяком случае, в на-учной литературе выражение «техника природы» он невстречал. От себя заметим, что понятие «naturanaturans» («природа творящая»), например, в эпохуВозрождения было вполне употребимым в философиии становящейся науке. Да и позже, у Спинозы («Эти-ка», часть первая, теорема 29), мы находим «природутворящую» как атрибут Бога, из которой «вытекают»модусы, представляющие собой «природу сотворен-ную» (natura naturata) [11. С. 78-79]. Об исключительнонатуралистистическом «основании» деятельности в фи-лософии Спинозы, например, говорил в своей обстоя-тельной статье отечественный историк философииА.Д. Майданский [12. С. 201-212]. Но, на наш взгляд,антропологизм техники как подход и принцип ее позна-ния, представляющий ее уникальным свойством, спосо-бом и средством существования человека, не в состоя-нии объяснить существования артефакта (например,сложной технической системы) как самостоятельногообъекта, активно влияющего на человека и его культуруи существующего по своим законам. Предположим, что,несмотря на всю мощь человеческого интеллекта, при-рода определяет характер и возможности его преобразо-вательной способности.В дальнейшем, уже после эпохи Возрождения, вXVIII-XIX вв., эта субъективистская позиция (отчастипроявившаяся уже у Декарта) только усилилась и быласвязана с разработкой антропологического (деятельно-стного) подхода к исследованию сущности познаниячеловеком окружающего мира, в том числе и природытехники (через понимания явления практики) в трудахнемецких классиков (например, И. Канта, И.Г. Фихте иГ.В.Ф. Гегеля), а позже - в диалектическом материа-лизме К. Маркса [13. С. 202, 205; 14. С. 184-189]. Мыможем предположить, что признание несубстанциаль-ности техники, ее несомненной генетической связи счеловеком и принципиальной динамической природыбыло предпочтительнее ее механико-натуралисти-ческого истолкования, описывающего, в свою очередь,технику как субстанциальный «статический» объект,противостоящий человеку. И с этим механицизмомтехники в определенном смысле нельзя не согласиться:эмпирически (феноменально) именно так она и являет-ся ему. Но при более детальном анализе подобное ме-тафизическое истолкование техники вступало в проти-воречие с присущей ее природе диалектикой. Вероят-но, реакцией на это и было стремление к деятельност-ному подходу, который стал применяться в филосо-фии, а затем и в философии техники в качестве наибо-лее перспективного и «основного» вплоть до недавнеговремени; он, так или иначе, игнорировал «субстрат-ность» техники (существование и исследование состав-ляющих ее элементов, структуры и т.д.).Вероятно, лишь серьезные перемены в культуре че-ловека, связанные с возникновением и развертываниемнаучно-технической революции (НТР), способствовалиформированию тенденции пересмотра прежнего «субъ-ективного9025c» истолкования сущности техники. Точнее, содной стороны, этому способствовали проблемы, по-рождаемые НТР (главным образом, глобальные), а сдругой стороны, становление новых научных методов:кибернетического, системного и синергетического(как «эволюционной» разновидности системного под-хода). Техника, в известном смысле, «вновь» сталавосприниматься сложным объектом с довольно неоп-ределенной природой.«Онтологическая» неопределенность техники, какнам кажется, связана с ее многоаспектностью. Техни-ку можно воспринимать, например, как «статический»природный объект, «динамический» антропологиче-ский объект, объект со «смешанной» - натуралистиче-ско-антропологической - природой, кибернетическийобъект и т.д. Понятно, что подобная ситуация «потре-бовала» новую методологию, с помощью которой мож-но было бы создать более адекватную познавательнуюмодель техники, или технического объекта, которыймог бы стать «основой» общей теории техники, покаеще не созданной.Сложность создания новой методологической сис-темы (парадигмы), как мы уже говорили, вероятно,состоит в том, что техника представляет собой гибрид-ный феномен со «смешанным» субстратом [15. С. 32-33]. Это создает трудности нахождения подходов (на-правлений), принципов и методов его познания. Необ-ходимо, на чем мы уже акцентировали внимание, такжеустановить, насколько онтологически «симметричны»составляющие техники (природа и человек) или же они«асимметричны» (тогда, какая из сторон имеет приори-тет по отношению к другой?). Существуют, конечно, идругие аспекты подобного анализа.На наш взгляд, важность установления статуса «со-ставляющих» природу техники заключается в том, чтов зависимости от результата ее можно будет считатьглавным образом натуралистическим или антрополо-гическим объектом. Несомненная «гибридность» тех-ники, вероятно, «асимметрична» и характеризуетсяприоритетом одной из указанных сторон. Мы можемпредположить, что это - ее «природная» сторона. Вэтом смысле техника представляет собой, главным об-разом, натуралистический объект, состоящий из ве-щества природы, подчиняющийся ее законам и суще-ствующий только в их рамках. Согласно этой логикечеловек, несмотря на свою уникальность, - лишь про-явление природы и «сторона» техники, сообщающаяпоследней ее онтологическую особенность, активныйхарактер и развитие. Технический феномен оказывает-ся объективно субстанциальным и диалектическимобъектом. Предположение, что техника субстанциаль-на, позволяет обратиться к исследованию ее как физи-ческого объекта: составляющим ее элементам, отноше-ниям (структуре) и законам, по которым она существу-ет и эволюционирует.Возможно, подобный объективистский целостныйподход позволит применить указанные научные методы(являющиеся по своей сути «натуралистическими») кпониманию природы техники. Как нам кажется, рас-смотрение техники в качестве антропологического объ-екта, несмотря на несомненную полезность, менее эф-фективно как раз из-за его умозрительности и неопреде-ленности. Применение же в анализе техники хотя бынекоторых элементов кибернетики, теории систем и си-нергетики дает некоторый шанс более конкретно оха-рактеризовать ее скрытые сущностные свойства. Можнопредположить, что гибридный субстрат техники, как разв связи с наличием в нем антропологического элемента,«позволит» говорить о ней как о синергетическом объ-екте: являясь наиболее активным элементом «человеко-машинной» системы, человек способствует ее самоорга-низации, самоуправлению и развитию.Это, конечно, в определенном смысле, противоре-чит довольно устойчивому и авторитетному общемупредставлению о технике как о жестко детерминиро-ванной системе, не допускающей случайности, с пред-сказуемым «поведением» и исключающей из своейструктуры человека. Существованию подобного сте-реотипа способствует и то, что пока не удается создатьтехническое устройство (машину) «без человека» с«синергетическими» свойствами.Однако сегодня в условиях все усложняющейся тех-ники, ее частого выхода из-под контроля, всеобщей тех-низации (природы, человека, общества и культуры) исуществования глобальных проблем уже вряд ли целе-сообразно воспринимать технику по-прежнему: в каче-стве контролируемого, несубстанциального и противо-стоящего человеку «статического» объекта, не имеюще-го самостоятельного существования. Реальное положе-ние показывает, что все гораздо сложнее и необходимоискать новые пути познания техники. В этой связи «на-туралистическо-организмический» вариант ее истолко-вания (в котором эталоном понимания техники стано-вится организм и его свойства, а человек при этом -наиболее активной «частью» технической системы) даетопределенную надежду. Тем более что отчасти и, бытьможет, еще стихийно, но этот вариант уже рассматри-вался и применялся, например, в работах Н. Винера,А.М. Тьюринга, У.Р. Эшби, Ст. Бира, Л. Лефгрена,И. Клира, С.С. Сингупты, Р.Л. Акоффа, Н.Н. Моисеева,О.С. Разумовского и др. [16. С. 206-245].

Скачать электронную версию публикации