Methodological potential and role of the historical and systematic approach as means of historical-psychological research.pdf Традиционно научное становление психологии изу-чается в модификациях исторических подходов - отописания временной стрелы её гнозиса (хронологиче-ский) до категориального (М.Г. Ярошевский, А.В. Пет-ровский), историко-эволюционного (А.Г. Асмолов) иисторико-системного (В.Е. Клочко). Но если исследо-вания в логике хронологического ряда утрачиваютвозможность критической рефлексии самого процессапознания, то в исторических подходах методологиче-ский акцент смещается с линейной каузальной детер-минации «системно простой» кумуляции знания нанелинейный процесс его системной детерминации исамоорганизации. Уже Л.С. Выготский, «неклассично»сопрягая идеи развития и историзма, считал «психо-технику» способом объединения психологии, котораяусложняет её предмет обращением к онтологии, к сис-темно детерминированному культурно-символи-ческому процессу становления человеческого в челове-ке. Общая психология, «получающая материал из рядачастных наук и производящая дальнейшую обработкуи обобщение материала, невозможные внутри каждойотдельной дисциплины», по мнению Л.С. Выготского,предопределяла бы пути создания единой науки, в ко-торой психические явления диалектически берутся «вовсей их конкретной сложности, во всех конкретныхсвязях, во всей целостности тех процессов, часть кото-рых они составляют» [1. С. 319].Методологическая идея историзма, превращая про-цесс психологического познания в самостоятельныйпредмет теоретико-психологической рефлексии, требу-ет концептуальных средств историко-психологи-ческого анализа логики его приращения. И хотя такиеподходы, как парадигмальный (Т. Кун), историко-категориальный (М.Г. Ярошевский, А.В. Петровский),историко-эволюционный (А.Г. Асмолов) не создава-лись для историко-психологического анализа, они, од-нако, опосредованно выявляли внутренние тенденцииразвития науки трансформациями её категориальногостроя, в которых системная динамика соотношениякатегорий меняла их смысловое наполнение. Дискурссамоорганизации, возникший в неклассическом науч-ном мышлении как реакция на несоразмерность абст-рактного субъекта классики бытию конкретного чело-века, своей историчностью и процессуальностью пре-одолевает устойчивость и временную субординацию«обобщённых образцов» (В.С. Стёпин) классическойпарадигмы. Более 70 лет назад Л.С. Выготский пред-восхитил этот дискурс, предложив методологию объе-динения психологии через объективацию тенденции еёразвития, которая в контексте самоорганизации знаниявыступает как системообразующий фактор: «Имея ко-нец пути, можно легче всего понять и весь путь в це-лом, и смысл отдельных этапов» [1. С. 294]. Поэтомуисторическое прошлое психологии в системном кон-тексте − это уже не столько восстановление статиче-ской системы целей и парадигмальных значений кате-горий, сколько специфический алгоритм целостноговидения процесса психологического познания с выяв-лением имплицитных ценностно-смысловых измере-ний постижения человека.В наиболее известной модели методологии сегоднявыделяются четыре уровня исследования знания: фило-софский, общенаучный, конкретно-научный и методико-технический. Методологический переход от «гносеоло-гизированных», «одномерных», «моносистемных» тео-рий к системно детерминированным, «постнеклассич-ным» концепциям Человека становится «онтологиче-ским» обращением к ценностно-смысловым измерениямего душевности и духовности. «Очеловечивание» (ан-тропологизации, онтологизации, гуманизации и гумани-таризации) психологического знания, в котором ценно-сти и смыслы Человека как «единства более высокогопорядка» [2. С. 7] не только усложняют предметное полепсихологии и увеличивают его информационную ём-кость, но и приближают Человека к его метафизическойцелостности. Поэтому именно философский уровеньанализа картин предметной реальности в историческинеизбежной смене гносеологических редукций выявляетобъективированную тенденцию научного становленияпсихологии в процессе её самоорганизации или «ауто-поэзиса» (У. Матурана, Ф. Варела).Историко-системный подход, разработанныйВ.Е. Клочко, продолжает традиции историко-катего-риального и историко-эволюционного подходов, ноотличается от традиционного «кумулятивно-линей-ного» понимания истории акцентом на специфике из-менений предметных представлений о психическом,где структурность выступает дифференциальной ха-рактеристикой, а историчность - процессуальной, и вопределённой мере «надпарадигмален» [3]. Такой отказот понимания «парадигмальных образцов» психиче-ского как независимых субстанциональных элементовисторической структуры знания уже делает невозмож-ным использование «ставшего» знания «плотных» ка-тегорий (В.Е. Клочко) для изучения открытых динами-ческих психологических систем.Обращение к культурно-социальной обусловленно-сти психологического знания (историзм), ассимили-рующее основные эпистемы новой рациональности -нелинейность, открытость, принципиальную неполнотуи неопределённость, превращает саму историю психо-логии в эмпирическую базу методологии. «Неклассич-ное» понимание развития как становления, как резуль-тата взаимоСОдействия (П.К. Анохин) прошлого, на-стоящего и будущего, опирается не столько на хроно-логию линейной последовательности событий, сколькона целенаправленное сопоставление системных пара-дигмальных эпистем исторически легитимных видоврациональности, фундирующих психологическое по-знание. Поэтому в историко-системном контексте про-блема интеграции «аспектных знаний» как проблемапредметного самоопределения психологии обращенане просто к компаративистскому анализу различныхметодологических дискурсов (метаметодологии), носама уже есть «возможность реализации системногоподхода в психологии, которая связана с выявлениемвнутренних тенденций развития науки как постоянногодвижения её по линии реализации всё более высокихпо уровню типологических форм системного подхода»[3. С. 75].Историко-системный подход обнаруживает тенден-цию (закономерность) развития психологического зна-ния ретроспективной реконструкцией самого способа«мыслить факты», т.е. понимать те артефакты челове-ческого бытия, которые, не укладываясь в категориитрадиционного эмпирического описания, допускаютмножество противоречивых интерпретаций. «Тенден-ция для всякого воззрения есть задача, а не данное;сознавать задачу ещё не значит уметь решить её», -отмечал Л.С. Выготский [1. С. 393]. Опыт деконструк-ции и исторической реконструкции содержащихся впсихологическом познании принципов системности идетерминизма, которые в антропологическом контекстеоснованы на понятиях «познающий», «знание» и «по-знаваемое», показывает, что особенно заметно меняет-ся именно знание. Уже Кант, а особенно Фихте, уста-новили зависимость содержания знания от качествмыслящего «Я», от «бытия мыслящего» (М.К. Мамар-дашвили). Знание, например, понимается Г.П. Щедро-вицким в «рамке» развития - как сопряжение «планаестественных процессов, плана ценностей и плана ак-тивности», которые, будучи изначально недифферен-цированными в классической науке, рассматриваютсяим в процессе взаимовлияния [4]. И сегодня интенцио-нальные ценностно-смысловые измерения процессасопряжения этих планов становятся тем системообра-зующим - «предметообразующим» фактором психоло-гического познания, которые онтологизируют его об-ращением не только к Человеку как объекту и предме-ту исследования, но и к личностным смыслам психоло-га, к «метасистемности его профессионального мыш-ления» (В.Е. Клочко).«Трансспективное» видение истории науки или че-ловека как способ операционализации, «технологиза-ции» историко-системного исследования, предлагаемоеВ.Е. Клочко [3], позволяет интерпретировать научныйопыт прошлого в современном типе рациональности,обнаруживая и удерживая в трансформациях предметапсихологии не столько временной контекст, сколькопредметный. Исторический «эффект» трансспективнойреконструкции теоретического знания психологиитолько обращением к своему предметному основа-нию - Человеку, а уже через него - ко времени и исто-рии, объективирует тенденцию предметного «преобра-жения» Человека в «восстановлении невидимого скеле-та» науки о нём [5. С. 416]. В трансспективе сам пред-мет задаётся «как множество содержательных реше-ний, связывающих различные точки общего простран-ства» [6. С. 114-115], что образует хронотоп психоло-гического знания. При таком, вроде бы, пространст-венном характере объяснения, в предмете (дисципли-нарной онтологии) воедино увязываются историческоевремя и методологическое пространство, которым длянауки «является культура, но только постнеклассицизмоткроет глубину культурно-исторической психологии»[3. С. 171].Таким образом, историко-системный контекст транс-спективного видения процесса научного становленияпсихологии позволяет обнаружить: во-первых, измене-ния самого предмета (хронологический подход рассмат-ривает изменения содержания предмета как его линей-ную эволюцию по «стреле времени»: от психики, пове-дения к сознанию и, наконец, к психологической реаль-ности человека - объективный историзм) и, во-вторых,предмет самого изменения, где именно различие стано-вится источником предметного самоусложнения и само-организации психологии, определяя онтогенетическийструктурный дрейф в её предметном поле. Различиятеорий, порождающие методологическое и дискурсив-но-нарративное напряжение интерсубъективного ком-муникативного пространства психологии, допускаюттрансспективное видение исторической проекции кате-гориальных и предметных представлений о сложности«целого» человека. В трансспективе последующие фазыкак бы «схватывают» предыдущие, раскрывая и углуб-ляя их суть, чем снимают заложенные в них противоре-чия (гегелевский «принцип снятия»). В.Е. Клочко под-чёркивает, что будущее «не только проявляет транс-спективу, но и созидается в ней» [3. С. 34]. Тогда именнопредметное «напряжение» психологии становится фак-тором её системного усложнения, выявляющим тенден-цию её научного становления: «Реальная проблема со-стоит в том, чтобы множественность приложилась к то-му, что едино», - писал М.К. Мамардашвили [7. С. 147].Идея целостности Человека, фундирующая систем-ные представления о нём, предполагает анализ её во-площений в способах концептуализации онтическойреальности его бытия (онтологической референции ме-тафизической целостности Человека). Концепт сети,формируясь в философии постпозитивизма, отличаетсяот позитивистской, построенной на твёрдых основаниях,«стандартной» концепции структуры и роста знания, вкоторой единицей анализа выступала отдельно взятаятеория, и ее взаимоотношение с опытом. Ф. Капра пи-шет, что в «сетевой» методологии «вся система пред-ставляет собой сеть отношений без каких-либо твёрдыхоснований, описание нашего предмета может начатьсяво множестве различных мест. Здесь нет ясной началь-ной точки» [8. С. 59]. По Капра «идея связанности» зна-ния становится «путеводной нитью», поэтому «любаявозможность возрастания связанности указывает наимеющуюся где-то неполноту» [Там же]. В многомер-ном топологическом пространстве современной психо-логии измерениями выступают онтологические допуще-ния, в которых феномены интенционально схваченысмыслами исследователя, способами его «активной кон-цептуализации» [9. С. 174]. Б.С. Братусь отмечает по-степенный поворот психологии «если не к душе в ееполном понимании, то, по крайней мере, к душевности,к душевным проявлениям человека» [10. С. 3]. Именновопросы о сущности человека, о смысле и назначенииего жизни определяют современное обращение психоло-гии к гуманитарной парадигме с полисемизмом и со-держательной неоднозначностью её категорий.М.Г. Ярошевский еще в 1960-х гг. начал исследова-ния в области психологии науки [11. С. 72-75]. Ком-плексное изучение творчества ученого строилось наключевой идее идеогенеза, суть которого в «снятии» винтеллектуальном онтогенезе ученого филогенеза науч-ной мысли. Отражая историю изменений научного пси-хологического мышления, эта «системная» идея не про-сто «снимает» противопоставление субъектно-объек-тных оппозиций, но и создаёт пространство их взаимо-СОдействия, которое становится таковым только в слу-чае априорного осознания исследователем дихотомий(субстанциональных, в частности) как конструктов бо-лее низкого уровня системности. «Становящееся» в дис-курсивных отношениях и практиках психологическоезнание требует не столько ответа на вопрос «Каковпредмет психологии?», сколько осмысления его нераз-решимости («Каковы основания неразрешимости вопро-са о предмете психологии?»). Неоднозначность пробле-мы предмета психологии, содержащей как проблему егоопределения, так и проблему его единства, обращается кдвум видам проблематизации - реконструктивной (по-становка и «удержание» проблемы) и конструктивной(осмысление вариантов выхода из проблемы). Опора напринцип историзма в неклассическом идеале рацио-нальности постулирует открытость психологическогознания: «Наука в своём собственном сознании стала"открытой системой", выработала собственные, имма-нентные ей механизмы такого непрерывного "саморас-крытия", и главная роль отводится "процессу релятиви-зации" её базовых понятий», - отмечает Г. Башляр [9.С. 19]. Причём именно «субъективная исследователь-ская подвижность» и «отношения» понятий, наполняянаучный дискурс новыми категориальными смыслами,обнаруживают «эпистемологический вектор», который«ведёт от рационального к реальному» [9. С. 30].Эпистемологические возможности трансспективно-го видения, эксплицирующего сетевую методологию,обращены к «метасистемности профессиональногомышления», психолога, к дискурсу не столько объяс-нения, сколько понимания-постижения смысла фено-мена в системной динамике его связей. Д.А. Леонтьев«контекстуальность и интенциональность» рассматри-вает «как два основополагающих атрибута смысла, ин-вариантных по отношению к конкретным его понима-ниям, определениям и концепциям» [12. С. 26]. ПоК. Уилберу же «секрет контекстуального мышлениясостоит в том, что целое раскрывает новые смыслы,недоступные частям, и таким образом большие карти-ны, которые мы строим, будут придавать новый смыслсоставляющим их частям» [13. С. 6-7]. В контексте«метасистемности профессионального мышления пси-холога» такая трансспективная объективация способов«мыслить» Человека становится метафизической де-конструкцией генезиса научной психологии, которая накаждом этапе обогащает её историю личностнымисмыслами исследователей, но, в отличие от классиче-ской исторической реконструкции, всегда информаци-онно открыта и не завершена.Сегодня в психологии особое положение занимаюттеории многомерности человека. Приходящие на смену«системно простым» - структурным, системно-уровневым и системно-функциональным, в которыхсубъектно-объектные оппозиции и жёсткий детерми-низм каузальных связей обусловили «гносеологизиро-ванное» представлений о Человеке, эти многомерныемодели изначально проектируются на «единствахтретьего порядка» [2. С. 7]. Обращение психологии кценностно-смысловым, духовным и душевным измере-ниям, которые выступают такими «единствами», вновьоткрывая трансцендентальность человеческой субъек-тивности, «антропологизирует» проблему её предмет-ного самоопределения. В то время как историческифундирующая психологию классическая эпистемоло-гия, основанная на метафизике «эссенциально-субстанциональных» представлений о сущности Чело-века, отказывалась от созидающего потенциала неоп-ределённости, неклассика же в непрерывных транс-формациях её предмета усматривает процесс становле-ния актуальной предметности.Трансспективный анализ, актуализируя настоящее впрошлом, обнаруживает внутреннюю тенденцию ста-новления психологии выявлением смысла её предмет-ных трансформаций. Процесс системного единствапрошлого, настоящего и будущего описывается в синер-гетике через понятие аттрактор (формализация понятия«стремление», т.е. изменения, стремящиеся к асимпто-тике, которая и есть тенденция их развития). Современ-ный контекст самоорганизации знания обусловлен егоактивным порождением, созиданием в процессе профес-сионального исследовательского опыта познающегосубъекта. Метафизический дрейф к онтической реально-сти опыта, «разрешивший» интенциональное конструи-рование, проектирование различных онтологий, сегодняне столько нормативно, сколько дискурсивно задаётпредметное поле психологии и проявляется, в частности,переходом от парадигмальной методологии к нарратив-ной - «наррадигме» (В.А. Шкуратов). А процесс её ста-новления рассматривается не под углом линейного раз-вития и кумулятивного накопления знания, а «метаси-стемно» - как процесс и результат взаимосодействияопыта и бытия учёного. Личностные смыслы и ценностипсихолога, включаясь не только в парадигмальные, но ив интерсубъективные и трансдисциплинарные контек-сты, «иррационально» объединяют разнородные теориив их метафизической устремлённости к целостностиЧеловека, тем самым обнаруживая внутреннюю тенден-цию его самоусложнения.И если в традициях классической эпистемологиипотенциальная неопределимость и актуальная неопре-делённость предмета психологии считались её научнойнесостоятельностью («допарадигмальностью» или«внепарадигмальностью» по Т. Куну), то в историко-системном подходе предмет психологии выступает какметодологический инвариант её научного становления.А его неопределённость является необходимым усло-вием системного усложнения и самоорганизации пси-хологического знания, системно проявляющим истори-чески особые уровни психологического гнозиса в об-ращении к Человеку.Таким образом, историко-системный подход можетвыступать в качестве средства методологического ана-лиза процесса собственного научного становления исаморефлексии психологии, а его методологическиевозможности обусловлены, прежде всего, обращениемк философскому уровню методологии, что позволяетобнаружить в процессе психологического познания:- системные связи между теориями различной сте-пени общности в их отношении к эмпирическим знани-ям (фактуальность или то, какой психологический фе-номен становится научным фактом);- междисциплинарные взаимодействия (полидис-циплинарность и трансдисциплинарность), основанныена «сетевой» методологии постнеклассики и выявляю-щие тенденцию научного становления психологии;- ценностно-смысловую, интенциональную или«ценностнорациональную» (В.С. Стёпин) обусловлен-ность научного тезауруса как «личностного знания»(М. Полани);- онтологические, антропологические (метафизиче-ские) основания методологического сдвига, осознаниекоторых выступает показателем уровня «метасистем-ности профессионального мышления психолога» [3.С. 14-15]. (Причём, вслед за У. Матураной и Ф. Варе-лой, «метасистемность профессионального мышленияпсихолога» можно рассматривать в контексте историиструктурных сопряжений базовых понятий психологи-ческих школ и теорий [2]);- в трансспективе трансформации предмета систем-но обусловленны не столько изменениями гносеологи-ческого обоснования парадигмальных образцов, сколь-ко историко-культурным контекстом «бытия мысляще-го» (М.К. Мамардашвили). Тогда в качестве едиництрансспективного или «тенденционального анализа»(В.Е. Клочко) выступают такие системные характери-стики, которые «детерминируют будущим» процесстрансформации знания [3]. В этом случае тщательныйанализ структуры и функций отдельных сторон психи-ки субъекта (ощущений, состояний и т.п.) оказываетсядля психолога не основной задачей, направляя его ин-терес к постижению целостных феноменов человече-ского бытия. «Именно этот особый акт того, как мыпознаём, традиционно ускользает от внимания нашейзападной культуры», - отмечают У. Матурана и Ф. Ва-рела [2. С. 21].

Скачать электронную версию публикации