The ghost motive in the novel «Lady Macbeth from Mtsensk district» by N.S. Leskov.pdf В русскую литературу мотив привидения пришел излитературы Западной Европы во многом благодаряпереводам В.А. Жуковского. Его «эквивалент» в отече-ственной словесности развивался в сюжетах о фольк-лорных образах «ходячих покойников», упырей, длякоторых был характерен акцент на телесности. Во вто-рой половине XIX в. его активно использовали в своемтворчестве Ф.М. Достоевский, И.С. Тургенев,Н.С. Лесков, А.П. Чехов. Причины популярности мо-тива нужно искать в сфере философии, в социально-исторической области и в эстетике и поэтике русскойлитературы названного периода. Вопрос о вере в при-видения, пишет один из известнейших исследователейрусской классической словесности И.Ю. Виницкий,«...можно назвать в числе самых серьезных вопросовXIX столетия. Повышенный интерес общества кпривидениям объясняется тем, что эти пришельцы бы-ли осознаны как единственное зримое свидетельствосуществования загробной жизни, а возможная связь сними - как фактическое доказательство контакта мате-риального и духовного миров» [1. С. 147].Бытование мотива привидения в русской литерату-ре мало изучено, хотя в настоящее время у ученых по-является интерес к подобному материалу. Можно упо-мянуть работы А.А. Панченко, И.Ю. Виницкого,В.О. Пантина, А.К. Жолковского, И. де Морог, где мо-тив рассматривается «попутно», в том числе и в неко-торых сочинениях Лескова, о котором далее пойдетречь. Цель нашей статьи - осмысление функции мотивапривидения в сюжетно-композиционной организациитекста, в создании образов героев и повествовательнойструктуры одной из его ранних повестей - «Леди Мак-бет Мценского уезда», в которой мотив привидениябыл востребован писателем впервые, заложив основыего дальнейшего активного использования. Несмотря наотсутствие в данной повести, да и в других произведе-ниях Лескова, однозначной авторской оценки природытаких пограничных явлений, как привидение, сон, гал-люцинация, можно определить лесковское понимание«привидения» как явление человеку образа человека илиживотного, не являющегося данным объектом и отде-ленного от упомянутых нами выше русских фольклор-ных «эквивалентов» призрака, отличающихся акценти-рованием материальности потустороннего. Напротив,забегая вперед, скажем, что именно осознанием немате-риальности образа привидения во многом определяетсявнутреннее развитие главной героини повести.Понимание мотива в нашей работе близко к опреде-лению А.Н. Веселовского, считавшего мотивом некуюобладающую общим смыслом единицу, морфологиче-ски разложимую на неизменяющуюся и изменяющую-ся части. Смысловым «ядром» мотива привидения втворчестве Лескова, в том числе в «Леди Макбет…», мысчитаем ситуацию встречи человека с духом умершего,являющимся в виде животного, полуживотного-получеловека и человека, способным двигаться и гово-рить, возникать ниоткуда и исчезать в никуда. Перифе-рийные же, изменяющиеся части мотива - это способявления привидения, личность умершего, цель явленияпривидения, о чем будет сказано ниже. Предлагаемаяинтерпретация ядра мотива рассматриваемой и ряда дру-гих повестей Лескова, думается, связана с типом сознаниягероев, включая образ рассказчика, в частности, с ихпредставлением о существовании внутренней сущностичеловека, продолжающей свое посмертное бытие вблизиместа его смерти, особенно насильственной.Мотив, как известно, входит в сюжет произведениякак его составная часть и сам может «вырастать» досюжета. Здесь нам близко мнение А. Бема, называюще-го сюжетом «усложненный мотив», с чем мы и сталки-ваемся в «Леди Макбет Мценского уезда». Как нампредставляется, сюжетообразующий потенциал мотивав данной повести позволяет разделение его на этапы(некий поступок героя → явление призрака → измене-ния в сознании героя), а также выявление сопровож-дающих мотивов. Необходимо сделать и еще одноуточнение. По сравнению с темой, мотив, что тоже об-щеизвестно, отличается большей конкретностью. Такчто, осознавая широту тематики «Леди Макбет…»,основной мотив повести - мотив привидения - мы кон-кретизируем как «взаимодействие живого человека сдухом умершего».Скажем несколько слов о возможных ритуально-мифологических истоках мотива привидения в повестиЛескова. Исследователи говорят о таком первосюжете,как инициация. На основе этого первосюжета В.И. Тю-па выделяет преобразованный архесюжет и включает внего такие фазы, как «фаза обособления… фаза иску-шения… испытание смертью… фаза преображения» [2.С. 16-23]. В своем анализе мы исходим из того, чтомотив привидения в «Леди Макбет…» восходит к фазеиспытания героя смертью. Явление привидения уН.С. Лескова - это то испытание, после которого геройобретает новый статус.Наконец, предваряя анализ поэтики мотива приви-дения в названной повести, следует сказать и о некото-рых истоках мировоззрения Н.С. Лескова, у которого,по словам А.А. Горелова, «разномыслие с церковьюзарождалось» изначально «как теплота сочувствия лю-дям, гонимым церковью и государственной властью,как пытливость к их вероучениям, литературе, обряд-ности» [3. С. 22]. Здесь показательны множествен-ность и разнообразие этих истоков. Не претендуя вданной статье на их исследование и даже просто пол-ное описание, лишь назовем некоторые, наиболее важ-ные с точки зрения заявленной темы.Так, например, необходимо учитывать интерес пи-сателя к учению средневекового арабского философаАверроэса, отстаивавшего теорию двойственности ис-тины, противопоставлявшего знание вере. Вместе с темЛескова интересует и спиритическое учение Э. Све-денборга (1688-1772), утверждавшего, что наука можетпривести человека к познанию души, т.е. на деле осу-ществить соединение мира эмпирического и рацио-нального. Лесков был знаком и с воззрениямиИ.Г. Юнг-Штиллинга (1740-1817), и с теорией фран-цузского спиритуалиста - А. Кардека (1804-1869), укоторых находим идею реинкарнации, близкую писа-телю. Судя по всему, путь духовных исканий Лесковашел в сторону идеализма. Он всё более уверялся в том,что человеческий дух бессмертен, а земная жизнь - это«школа», череда событий, ведущих к совершенствова-нию духа. Эта идея, так же как и идея реинкарнации,сближала его с буддистами, учением которых он такжеинтересовался.С лесковским пониманием земного существованиячеловека как ступени в совершенствовании духа связа-на выведенная нами схема разворачивания мотива при-видения в повести Лескова: грех, ситуация вопрошания(подталкивает к которому привидение), обретение но-вого статуса. Писателя интересует прежде всего то, какэтот «механизм» проявляет себя в отдельных людях,причем типы людей берутся самые разные, и это сви-детельствует о принципиальности задуманного Леско-вым исследования. Мотив привидения, используемыйписателем последовательно, на протяжении всеготворчества, двигая развитие внешних событий, высту-пает и как зеркало процессов, происходящих в душегероя, в его сознании и подсознании, что в полной мерезаметно уже в «Леди Макбет…».Эта повесть была опубликована в 1865 г. В центреее оказались актуальные проблемы русской жизни ирусской литературы - самоопределение отдельнойличности и нации в целом. Вместе с Толстым и Досто-евским Лесков озабочен нарастающим процессом«расчеловечивания» русского человека, в связи с чемписатель обращается к проблеме идеала. Лесков возла-гал надежды на духовное пробуждение личности, ко-торое он связывает с народной жизнью и ее великимивозможностями. В 1877 г. он пишет известному учено-му Ф.И. Буслаеву о своих сформировавшихся ранеевзглядах: «...в каждом сердце еще есть добро - стоиттолько, чтобы люди увидали на пожаре ребенка в пла-мени, и все пожелают, чтобы он был спасен. Я это по-нял и исповедую и благодаря этому действительно на-ходил теплые углы в холодных сердцах и освещал их»[4. Т. 10. С. 451].Не идеализируя человека из народа, Лесков стре-мится утвердить главное - его способность преодолетьгрехопадение. Так что внимание Лескова в «Леди Мак-бет Мценского уезда» к личности из народа, да еще ипреступившей закон, было определено и временем, итворческими исканиями писателя. Вопрос о том, поче-му человек «расчеловечивается», заставлял многихдеятелей искусства обращаться к его внутреннемумиру. К способности человека мыслить и рассуждать,с одной стороны, а с другой - к особым формам взаи-модействия человека с миром и самим собой: черезчувства, память, сложную психическую деятельность,не поддающуюся рациональному объяснению и кон-тролю, обращается в своей повести и Н.С. Лесков.Мотив привидения служит у него раскрытию именноэтих особых форм взаимосвязи человека с внешним ивнутренним миром как импульсов его внутреннейэволюции.Исследуя внутренние причины убийств, совершен-ных Катериной Львовной, Лесков с помощью мотивапривидения как зеркала ее духовной жизни проникаетв сложнейший процесс пробуждения в человеке само-сознания. При этом следует учитывать, что интерпре-тация мотива во многом обусловлена в этой повестиобращением к герою-носителю народного сознания.Необходимо помнить также об особой религиозностиЛескова, которая «рано начала мирить веру срассудком» [5. С. 43].В первую очередь отметим, что мотив привидения в«Леди Макбет…» представляет собой повторяющийсясюжетно-композиционный узел, который реализуетконцентрическое строение произведения. Он строитсякак комплекс более мелких повторяющихся состав-ляющих, что подчеркивает его тождество самому себена протяжении всего повествования. Рассмотрим этисоставляющие.Для начала обратим внимание на хронотоп, харак-терный для разворачивания мотива, а также на эмоцио-нальное состояние героини, встречающейся с привиде-ниями.В первой сцене явления привидения (после убийст-ва Бориса Тимофеевича) пространство ограничено изамкнуто самой героиней, и ею же дневное время при-ближено к ночному, инфернальному: «КатеринаЛьвовна закрыла окно в спальне ставнями и еще шер-стяным платком его изнутри завесила» [4. Т. 1. С. 106].Доминирующими для Катерины Львовны, встречаю-щейся с привидением, являются пограничные топосыокна, подоконника, двери. Во втором эпизоде с приви-дением (перед вторым убийством) состояния героини иокружающего мира вновь пограничны. Для КатериныЛьвовны это и сон, и не сон. Время так же, как и в пер-вой сцене, инфернальное - ночь. И героиня опять ис-кусственно ограничивает свое пространство от про-никновения законов «большого» мира: «Дверь теперьуж нарочно я сама, своими руками на ключ заперла,окно закрыто» [Там же. Т. 1. С. 113].В последней сцене с привидениями (на пароме)пространство разомкнуто (Волга), и время действия -день: «Наконец, показывается темная свинцовая по-лоса; другого края ее не рассмотришь. Эта полоса -Волга. Над Волгой ходит крепковатый ветер и водитвзад и вперед медленно приподнимающиеся широко-пастые темные волны» [4. Т. 1. С. 141]. КатеринеЛьвовне, с глаз которой спала пелена любви к Сергею,становится очевидной суть совершенных ею поступ-ков - с этим и связано вхождение в повествование от-крытого пространства и светлого времени суток. Одна-ко состояние героини в этот момент вполне однозначнои трактуется как отсутствие жизни: «Катерине Львов-не, впрочем, было уже ничто не обидно. Выплакав своислезы, она окаменела и с деревянным спокойствиемсобиралась выходить на перекличку»; «КатеринаЛьвовна все это видела и не видала: она шла совсем ужнеживым человеком»; «Катерина Львовна шагала, какзаведенный автомат» [4. Т. 1. С. 139-141]. Как видим,на уровне хронотопа работает приём повторяемости.Концентрическое строение произведения завершается вфинале семантически насыщенной картиной самоубий-ства героини, ее погружения в воду, как в воронку, кудаона утягивает за собой еще одного человека.Рассмотрим визуальные и вербальные характери-стики образов привидений. В первой «сцене с приви-дением» Катерине Львовне является кот, образ которо-го, очевидно, пришел из русского фольклора, близкогосознанию героини из народной среды: «А кот промеж-ду ее с Сергеем трется, такой славный, серый, рослыйда претолстющий-толстый» [Там же. Т. 1. С. 106].Следующее явление привидения происходит нака-нуне убийства Зиновия Борисыча: перед КатеринойЛьвовной вновь появляется образ кота, на сей раз сголовой убитого Бориса Тимофеевича, который вызы-вает немедленный вопрос героини: «Да что же это всамом деле за наказание с этим котом?» [4. Т. 1. С. 113](курсив мой. - Т.С.), а в памяти читателя повести с «го-ворящим названием» - «Леди Макбет Мценского уез-да» - возникают образы шекспировских ведьм, пред-вещающих Макбету власть ценой убийств. Напомним,кстати, что у Шекспира коты - это служки ведьм. Всцене на пароме Катерине Львовне видятся в воде уби-тые ею люди: «И вот вдруг из одного переломившегосявала показывается ей синяя голова Бориса Тимофеича,из другого выглянул и закачался муж, обнявшись с по-никшим головкой Федей» [4. Т. 1. С. 142].Облик привидения является зеркалом пробуждаю-щегося сознания Катерины Львовны: сначала привиде-ние является в виде кота, и его необычную природу вы-даёт лишь то, что он проходит сквозь пальцы, героиняна это почти не обращает внимания. Затем у кота появ-ляется голова убитого ею свёкра, и в финальной сценеона видит убитых ею людей. Приём повторяемости, каквидим, работает и здесь, осложняясь акцентом неполно-го совпадения повторяющихся элементов и за счет этогоперехода-перетекания (разворачивания) одного состоя-ния Катерины Львовны (первоначально ничем не отли-чающегося от звериного) в другое, человеческое, застав-ляющее героиню и думать, и чувствовать, и страдать по-новому.Обратимся к мотивам, сопровождающим мотивпривидения. В двух первых сценах к мотиву привиде-ния присоединяются мотивы тумана и сна, и здесьвновь важно вспомнить шекспировскую леди Макбет,которую читатель видит бродящей и мучимой сове-стью во сне: «Какое раздвоение всей нашей природы!Пользоваться покоем ночного сна и быть охваченнойдневной заботой» [6. С. 334]. Катерина Львовна в мо-мент явления привидения тоже находится в тяжкомфизическом состоянии: «Спит и не спит КатеринаЛьвовна, а только так ее и омаривает» [4. Т. 1. С. 106].Мотивы сна, тумана, марева у Лескова в дальней-шем будут часто сопровождающими к мотиву приви-дения. Их использование позволяет автору стиратьграницы между реальным и нереальным, материаль-ным, физическим и духовным, душевным. В финалесопровождающим мотив привидения становится мотивводы (вариант тумана) - действие, напомним, происхо-дит на Волге. Интересно, что мотив воды появляется иво второй главе: вода является косвенной причинойизмены Катерины Львовны и последующих убийств -Зиновий Борисыч все дни проводит на мельнице, гдепрорвало плотину, и это подталкивает заскучавшуюгероиню в объятия Сергея.Весеннее половодье становится синонимом поло-водья чувств, захлестнувшего Катерину Львовну. Нашестой год брака природная жажда жизни КатериныЛьвовны, в девичестве привыкшей к вольному житью,прорывает плотину строгого купеческого быта. Здесьхарактерна разрушительная семантика воды, котораяотсылает читателя к мифу о потопе, очищающем зем-лю от человеческих грехов. Но если в начале повестивода появляется лишь в одном эпизоде, да и то в каче-стве неожиданного и случайного явления, то в финалегерои полностью находятся в «водном царстве» - наВолге.В финальной сцене героиня бросается в воду, утя-гивая за собой свою соперницу: «Катерина Львовнадрожала… Еще минуту - и она вдруг вся закачалась,не сводя глаз с темной волны, нагнулась, схватилаСонетку за ноги и одним махом перекинулась с нею заборт парома» [4. Т. 1. С. 142]. Кроме того, в финале кмотиву привидения и уже названным сопровождаю-щим его присоединяется еще и мотив болезни, отчас-ти выполняющий функции кульминационного момен-та инициации. Героиня, видящая призраки при днев-ном свете, при стечении большого количества народа,словно провидящая их сквозь волны, вызывающая ихк себе: «...все пристальнее смотрела в волны и шеве-лила губами… И вот вдруг из одного переломившего-ся вала показывается ей…» [Там же. Т. 1. С. 142], на-ходится в тяжелом физическом состоянии - она боль-на и физически, и морально: «Кроме холода, прони-зывающего ее под измокшим платьем до самых кос-тей, в организме Катерины Львовны происходило ещенечто другое. Голова ее горела как в огне; зрачки глазбыли расширены и неподвижно вперены в ходящиеволны» [4. Т. 1. С. 141].В связи с этим отметим еще один показательныйдля семантики повести сопровождающий мотив - не-удавшейся молитвы, появляющийся здесь, как и в«Макбете» Шекспира. Катерина Львовна, которая «засебя не заступалась», смиренная, видит жертвы своихпреступлений и пытается «припомнить молитву и ше-велит губами, а губы ее» перечисляют совершенныегрехи и преступления. Вместо молитвы она, по сути,выносит себе приговор: «Как мы с тобой погуливали,осенние долги ночи просиживали, людей смертью сбела света спроваживали» [4. Т. 1. С. 142]. Это, конеч-но, трудно назвать раскаянием, но это уже - ясное по-нимание преступной, греховной сути совершенныхпоступков.Выделив сопровождающие мотив привидения мо-тивы, мы можем заметить их взаимосвязь, взаимодей-ствие и своего рода системность, которая обеспечива-ется синонимичностью сопровождающих и основногомотива повести. В целом же мы можем поставить во-прос о приеме повторяемости на уровне использованиямотива в «Леди Макбет…», о его функциональности.Этот приём связывает сцены привидения в одну метас-цену, укрупняет ее, подчеркивает ее масштабность дляпостроения сюжета, для проникновения в его семанти-ку. Кроме того, мотив привидения имеет большое зна-чение для развития героев. В первую очередь обратимвнимание на то, что с мотивом привидения связаныименно главные герои и что именно мотив привидениявыстраивает систему персонажей.О встречах с привидениями главной героини мы го-ворили выше, теперь же обратимся к сцене после убий-ства Феди, где привидение является Сергею: «Сергейзадрожал и со всех ног бросился бежать; КатеринаЛьвовна кинулась за ним, а шум и гам за ними. Каза-лось, какие-то неземные силы колыхали грешный домдо основания. Взбежавши на лестницу, Сергей втемноте треснулся лбом о полупритворенную дверь исо стоном полетел вниз, совершенно обезумев от суе-верного страха» [4. Т. 1. С. 128]. Казалось бы, это так-же приём мотивного повтора, служащий объединениюгероев в пару. Однако функция мотива здесь в другом.Как указывают многие исследователи, в любовномсюжете Катерина Львовна играет роль носительницыхотя и искаженной, но высокой страсти, а Сергей - этотолько «шут».В произведении много средств, снижающих его об-раз, и мотив привидения, отметим, среди них: хладно-кровная Катерина Львовна явно противопоставляется«слабому» Сергею на уровне реакции на явление приви-дения. Герои представлены в одной ситуации, но ведутсебя по-разному: Катерина Львовна, увидев кота, сохра-няет хладнокровие, пытается рассуждать и приходит копределенному решению - окропить святой водой кро-вать, а Сергей теряет рассудок от страха. Герои диффе-ренцированы здесь благодаря мотиву привидения; еслидля образа Сергея явление привидения - это характери-стика его суеверности, то для Катерины Львовны это -отражение внутренних душевных процессов.Явление привидения становится для рассказчика по-водом впервые зафиксировать сущностную разностьэтих героев. При том что оба героя - из народа, Катери-на Львовна - тонко чувствующая и способная к рефлек-сии, а значит, к изменению, личность; Сергей к рефлек-сии не способен, живет готовыми, застывшими знания-ми и представлениями.В связи с этим, отметим, что мотив привидения в«Леди Макбет…» движет внутреннее развитие героинии выполняет функции психологического анализа. Впервой «сцене с привидением» Катерине Львовне та-инственным образом является абсолютно обычный кот,в котором она отмечает для себя только физическиехарактеристики. Сначала героиня даже не обращаетвнимания на странное появление животного. «Выгнатьего, - решила она и хотела схватить кота и выбросить,а он, как туман, так мимо пальцев у нее и проходит» [4.Т. 1. С. 106]. Эта очевидность невероятного (материянеизвестного происхождения проходит сквозь пальцы,как туман) заставляет Катерину Львовну задать себепервые вопросы: «Никогда у нас в спальне никакогокота не было»; «О, да что ж это такое? Уж это, полно,кот ли?» [Там же. Т. 1. С. 107]. Таким образом, в пер-вом явлении привидения Лесков показывает, как к ге-роине, может быть, впервые в жизни приходит покаеще очень смутное желание осознать происходящее.В сцене накануне второго преступления КатеринаЛьвовна уже сразу понимает, что к ней явился не про-стой кот, который и задает ей большую часть сущност-ных для нее вопросов. Он же утверждает ее в том, чтоона «правильно, умно рассуждает»: «Какой же я кот!Ты это очень умно, Катерина Львовна, рассуждаешь,что совсем я не кот, а я именитый купец Борис Тимо-феевич». Кот материализуется в голос убиенного и всеназывает своими именами: «Ну, как же нонче ты у насживешь-можешь, Катерина Львовна? Как свой законверно соблюдаешь? Я и с кладбища нарочно пришелпоглядеть, как вы с Сергеем Филипычем мужнину по-стельку согреваете» [4. Т. 1. С. 113]. Мотив привиде-ния, как видим, позволяет автору выйти в сферу важ-нейших нравственно-этических вопросов, связанных спреступлением и наказанием.В финальной «сцене на пароме» явление героинепривидений заканчивается наказанием, чудовищнымобразом соединяющим в себе осознание героиней сво-ей греховности, понимание того, что она - преступни-ца, новый грех, и новое преступление. Напомним здесьстроки из «Макбета» Шекспира, которого внимательночитал Лесков: «Все средства хороши для человека, /Который погрузился в кровь, как в реку. / Чрез этукровь назад вернуться вброд / Труднее, чем по нейпройти вперед» [6. С. 310].Отметим, что при чтении Шекспира «...писательвыделяет прежде всего реплики, а порой и целые моно-логи, в которых отражаются нравственные конфликты,взаимоотношения личности и общества, оценка по-ступков героев» [7. С. 144-145]. Так, в «Макбете» под-черкивается мысль о том, что зло неизбежно порождаетновые злодеяния, за которыми, однако, неотвратимоследует возмездие: «посев был зол, так и пожнем мызлое» [Там же. C. 144-145].Наконец, укажем на то, что мотив привидения по-могает различить голоса героев, повествователя и авто-ра. Для повествователя, верного народной сказовойтрадиции, характерно размывание границ таких явле-ний, как привидение, сновидение, галлюцинация, оннигде не объясняет природу данного явления. В конеч-ном итоге по воле автора этот вопрос остается в повес-ти открытым. Однако если повествователь не высказы-вает своей позиции «по незнанию», то Лесков, понимаясложность этого явления, вовлекает, таким образом,читателя в активный процесс сотворчества, проникно-вения в природу человека из народной среды.С одной стороны, Лесков показывает, что тёмноенародное сознание, воспитанное на стереотипах, вос-принимает привидение как объект суеверия (Сергей). Сдругой стороны, утверждает писатель, в народе естьличности, способные к рефлексии (Катерина Львовна)и интуитивно чувствующие глубинную, сущностнуюсвязь явлений материального и духовного миров. Есливопрос о природе привидений автор оставляет откры-тым, то мнение писателя о возможности искуплениягреха через страдание весьма прозрачно.Отметим здесь введенное Лесковым очень важное длянего народное мнение о произошедшем. Если сначала внароде, еще даже не зная об убийствах, совершенныхКатериной Львовной, говорили о ней: «Столь сквернаябабенка испаскудилась, что уж ни Бога, ни совести, нилюдских глаз не боится» [4. Т. 1. С. 130], то в конце онаоправдывается народным мнением в лице солдатки Фионыи арестантика Гордюшки, которые заступаются за Катери-ну Львовну и стыдят Сергея за издевательства над нею.Итак, мотив привидения занимает важное место видейно-тематическом и мотивном комплексе рассмот-ренной повести Лескова. Он определяет построениесюжета и интерпретацию его семантики; выступая зер-калом внутренней жизни главной героини, движет еевнутреннее развитие, выполняет функцию психологи-ческого анализа, выстраивает систему персонажей по-вести, а также различает голоса героев, повествователяи автора.

Скачать электронную версию публикации