Participation of Kuzbas miners in Russian railway wars in 1998.pdf Причины высокой протестной активности кузбас-совцев в 1998 г. были тесно связаны с серьезными про-блемами в угольной промышленности. Эти проблемынакапливались на протяжении всего периода рыночныхреформ. В процессе реализации программы «шоковойтерапии» государство предоставило горнякам широкуюэкономическую свободу, в результате которой боль-шинство угольных объединений стали акционернымиобществами и начали самостоятельно строить своювнутреннюю и внешнюю стратегию экономическогоразвития. В то же время в угольной отрасли не былоеще эффективного собственника (подлинная привати-зация угольных компаний только делала первые шаги),объем добычи и производительность труда продолжалипадать, в «перекошенной» экономике нарастали труд-ности со сбытом угольной продукции, армия безработ-ных увеличивалась.В числе причин неэффективного развития стратеги-чески важной для страны отрасли были в первую оче-редь ошибки, просчеты и коррупция, имевшие место впроцессе ее реструктуризации. Львиная доля средств,предназначенных для проведения реструктуризации,направлялась на закрытие шахт, и при этом забываласьне менее важная составляющая - техническое перевоо-ружение. В результате горное хозяйство страны разру-шалось, шахтный фонд пришел в неудовлетворитель-ное состояние, а износ машин, оборудования и транс-портных средств на многих угольных предприятияхдостиг 80% [1]. В целом в течение 1990-х гг. жесткаяконкуренция на внутреннем и внешнем энергетическихрынках не позволила сделать российские шахты про-цветающими, а шахтеров - богатыми. Отечественные изарубежные инвесторы стали менять свои ориентиры всторону более выгодных отраслей, таких как нефтедо-бывающая, металлургическая, целлюлозно-бумажная идр. Тем более, за весь предыдущий период реструкту-ризации 1998 г. оказался «пиковым» по количествувовлеченных одновременно в ликвидацию предпри-ятий отрасли и массовому высвобождению персонала сзакрываемых организаций.Провалы в процессе реструктуризации угольной от-расли дополнялись и другими острыми проблемами.Во-первых, это отсутствие в угольных регионах специ-альных структур по переподготовке безработных исозданию новых рабочих мест. Существование даннойпроблемы вынуждены были признать даже члены Пра-вительства РФ [2. С. 62]. Во-вторых, в начале 1998 г. вструктуре Правительства РФ отсутствовал какой-либоспециальный орган, занимающийся вопросами разви-тия угольной промышленности. В-третьих, серьезнойпричиной кризиса в угольной отрасли являлось паде-ние производства в потребляющих уголь отрасляхпромышленности, из-за чего угольщики теряли «жи-вые» деньги. В-четвертых, уровень господдержки от-расли, без какого-либо экономического обоснования,неуклонно снижался [3].Средства, которые направлялись в угольные регио-ны, быстро исчезали в связи с высоким уровнем воров-ства и коррупции. Шахтерские деньги, несмотря нажесткий контроль за их использованием со стороныМВФ и МБРР, растворялись благодаря их нецелевомуиспользованию, существованию всевозможных по-среднических структур, неэффективной организацииуправления отраслью, отсутствию прозрачности в фи-нансовой деятельности предприятий и др. Угольнаяпромышленность, которая являлась наиболее доходнойи слабо проверяемой, всегда была в центре вниманияпреступников. По мнению многих аналитиков, в 1998 г.в Кузбассе около полутора десятков преступных группконтролировали свыше половины сбыта угля [4. С. 30].Анализ источников и литературы показал, что, кро-ме вышеуказанных, причинами низкой рентабельностиугольной промышленности Кузбасса накануне и вовремя «рельсовых войн» являлись такие, как сущест-венное отстранение государства от решения экономи-ческих вопросов; неполное выполнение Правительст-вом РФ взятых на себя социальных обязательств; раз-рушение геологической службы; тяжелое бремя нало-гов; высокий уровень бартерного расчета, определяв-ший высокие закупочные цены на материалы, покуп-ные и комплектующие изделия; устаревшие техноло-гии; слабая производственная и технологическая дис-циплина; высокие показатели временной нетрудоспо-собности; отсутствие перемещения угледобывающихмощностей на новые места угольного бассейна; несо-ответствие качества угольной продукции требованиямзарубежных потребителей и, соответственно, снижениеобъемов экспорта угля; высокий уровень затрат на пе-ревозку угля; рост задолженности по заработной плате;падение платежеспособного спроса населения; долгипотребителей (большая часть которых - бюджетныеорганизации) перед шахтерами; повышение количестваслучаев производственного травматизма и аварийно-сти; длительный монтаж лав; низкая эффективностьтранспортной системы, не позволяющая успешно свя-зывать угледобывающие предприятия и потребителейугля; жесткий валютный коридор, имевший место доавгуста 1998 г. и др.Экономическая ситуация в Кузнецком угольном бас-сейне была сложнее, чем в других угольных регионахстраны, так как все вышеуказанные проблемы и процес-сы негативного характера были здесь более ярко выра-жены. В итоге по многим экономическим показателямпредприятия угольной промышленности Кузбасса усту-пали другим угольным регионам. Так, например, произ-водительность труда шахтеров Печорского угольногобассейна в начале 1998 г. на 70% превышала аналогич-ный показатель по Кузбассу [5], и это далеко не единст-венный пример. Таким образом, будущее Кузнецкогоугольного бассейна выглядело весьма призрачно, что немогла не осознавать региональная власть.Финансово-экономический кризис, начавшийся зарубежом, еще более обострил обстановку в угольнойотрасли России в 1998 г. Уже в начале года резко упалимировые цены на многие виды российского экспортно-го сырья. Сокращался государственный бюджет, нерешались многочисленные проблемы в экономике исоциальной сфере. В наиболее сложном положенииоказались субъекты Российской Федерации, ориенти-рованные на рынок сырья, среди которых был и Куз-басс. Ярким примером затянувшегося кризиса являлосьпродолжение отрицательной динамики экономическихпоказателей в угольной промышленности. Так, добычаугля в стране снизилась с 245 млн т в 1997 г. до232 млн т в 1998 г. [6. Л. 64]. Разразившийся финансо-во-экономический кризис еще более обострил обста-новку в народном хозяйстве Кузбасса. Высокая зави-симость многих предприятий от ослабевающей уголь-ной отрасли автоматически осложнила деятельностьвсех сегментов региональной экономики. Социально-экономическая обстановка в рассматриваемое времяосложнялась и тем, что Кемеровская область относи-лась к депрессивным субъектам РФ и во многом зави-села от государственных дотаций. Между тем шахтер-ский край не только не получал какой-либо дополни-тельной помощи, но и имел значительное недофинан-сирование запланированных средств из государствен-ного бюджета. В 1998 г. министерство финансов пла-нировало выделить Кемеровской области 5 млрд руб.,но в федеральном бюджете было утверждено всего1,5 млрд руб. [7. С. 33]. В то же время, по подсчетамЕ.Т. Гайдара, в открытом бюджете столицы на тот мо-мент имелось «в три раза больше средств, чем надо» [8.С. 17]. Данный дисбаланс бюджетного финансированияеще более обострял отношения между центром и ре-гионами, ставил в тупик руководителей муниципаль-ных образований. В итоге большая часть шахтероввоспринимали рыночные преобразования негативно.Неэффективный курс развития экономики и серьез-ное падение промышленного производства подорвалисоциальную стабильность как в Кемеровской области,так и в других угольных регионах страны. В 1998 г.значительно снизились реальные денежные доходы,выросли инфляция и безработица, увеличилась задол-женность по зарплате и пенсионному обеспечениюшахтеров. Низкий уровень зарплаты, ее нерегулярнаявыплата, а также отсутствие каких-либо серьезныхформ социальной поддержки населения привели к рез-кому обеднению большинства работников угольнойпромышленности и росту социальной напряженности.Шахтерские профсоюзы (Независимый профсоюз гор-няков России и Независимый профсоюз работниковугольной промышленности России), между которыми ктому же не было единства, оказались не готовы отстаи-вать права горняков в новых экономических и соци-ально-политических условиях. Тем более в Кузбассеуровень доверия шахтеров профсоюзам был сущест-венно ниже, чем, например, в Печорском угольномбассейне и Восточном Донбассе. Все это вынуждалоголодных людей самостоятельно идти на радикальныемеры: забастовки, пикеты, голодовки, блокированиедорог и др. Как и прежде, в авангарде протестногодвижения Кузбасса находились горняки.Смягчить социально-экономическую напряженностьв шахтерской среде пытался губернатор Кемеровскойобласти А.Г. Тулеев. Он неоднократно обращался спросьбой о помощи к Президенту и Правительству РФ,а также непосредственно в министерство экономики [9.Л. 18] и региональной политики России [10. Л. 2]. Дан-ные обращения руководителя региона активно поддер-живали горняки и их профсоюзы. Однако ни Прези-дент, ни Правительство РФ не предпринимали каких-либо реальных усилий по решению шахтерских про-блем вплоть до осени 1998 г. Накануне крупномас-штабных акций протеста федеральная исполнительнаявласть попыталась успокоить шахтеров, снять соци-альную напряженность в угольных регионах. 8 мая1998 г. вышел Указ Президента РФ Б.Н. Ельцина«О мерах по стабилизации социально-экономическойобстановки в угледобывающих регионах» [7. С. 39],который планировал существенно усилить финансиро-вание угольной отрасли. Однако данный шаг руково-дителя государства стал очередным обещанием и неостановил голодных людей от радикальных мер. Не-способность федеральной власти во время рыночныхпреобразований решать жизненно важные проблемыбольшей части населения страны спровоцировала в мае1998 г. всероссийскую акцию протеста. Она получиланазвание «рельсовая война». В течение мая была про-ведена многодневная блокада железнодорожных сооб-щений между Москвой и Воркутой, центральными июжными районами России, а также в срединной частиТранссибирской магистрали. Данная акция стала апо-геем борьбы шахтеров за свои экономические права иинтересы во время перехода к рыночным отношениям.Инициаторами, организаторами и вдохновителями«рельсовых войн» стали горняки, на их призыв горячооткликнулись работники бюджетных организаций, ма-шиностроители, работники ЖКХ, пенсионеры, безра-ботные и др.Всероссийская акция протеста началась 13 мая1998 г. в Печорском угольном бассейне, ее инициато-рами выступили горняки Инты. Однако уже через двадня центр шахтерской борьбы стал перемещаться вКузбасс. Здесь «рельсовое противостояние» длилось27 суток и явилось наиболее мощным, радикальным ипоследовательным на фоне других очагов протестногодвижения в стране. Центром протестного движенияшахтеров Кузбасса стал г. Анжеро-Судженск, где уже15 мая была перекрыта Транссибирская железнодо-рожная магистраль. В результате все железнодорожныесоставы, в том числе и пассажирские, вынуждены былиследовать по обходному маршруту. На рельсы вышлине менее одной тысячи шахтеров, пенсионеров, безра-ботных и представителей бюджетных организаций.Между тем большую часть пикетчиков составлялигорняки неперспективных шахт. Их настроения и ло-зунги были наиболее радикальными, а в случае при-менения силы многие были готовы взяться за оружие[11]. Шахтеры требовали отставки Президента РФ,национализации угольной промышленности, прекра-щения закрытия предприятий без предварительногосоздания рабочих мест, погашения задолженности позарплате и регрессным искам всем предприятиям го-рода и т.д. [12]. Данные требования противоречилиидеям и лозунгам первых шахтерских выступлений1989-1991 гг., что указывает на полное разочарованиегорняков в результатах протестных действий того пе-риода. Не видно было среди голодающих и стоящихсутками на рельсах и лидеров прежних забастовок[13]. Некоторые их них покинули Кузбасс, остальныемолча наблюдали со стороны. Для всех были очевид-ны справедливые требования горняков, которые ужеборолись не за «больший кусок колбасы», как это бы-ло в 1989 г., а за кусок хлеба для себя и своей семьи.Солидарность с пикетчиками Анжеро-Судженскапроявили шахтеры других городов Кемеровской облас-ти. 16 мая уже работал региональный штаб забастов-щиков (Координационный совет городов Кузбасса) [14.С. 70]. Главной целью штаба стала координация проте-стных действий трудящихся и пенсионеров всей облас-ти. Председателем областного стачкома был избранпредставитель г. Анжеро-Судженска В. Фокин. Такимобразом, стихийный протест стал более организован-ным и масштабным.К более решительным действиям трудящихся Куз-басса подталкивало и ширившееся забастовочное дви-жение в других регионах страны. Всероссийскую ак-цию протеста поддержали горняки Воркуты и Восточ-ного Донбасса. Имелась угроза железнодорожных бло-кад в Екатеринбурге, Омске и Иркутской области [7.С. 47]. Однако самой болезненной точкой в транспорт-ной системе России являлся блокированный Транссиб.20 мая железную дорогу перекрыли в районе городовПрокопьевск и Юрга. В итоге сообщение между севе-ром и югом Кузбасса было прервано, блокировалосьбольшое сибирское кольцо, а также железнодорожноесообщение с Томском. Пикетчики договорились про-пускать только местные электрички, а также поездастратегической важности и с гуманитарной помощьюдля шахтеров. В результате полностью была останов-лена перевозка пассажиров и грузов на Дальний Востоки обратно. Акция протеста обострила социально-экономическое положение в области и соседних регио-нах. На 20 мая экономика Кузбасса уже имела ущербпримерно 1,5 млн руб. Наибольшие потери несли же-лезная дорога и угольная промышленность, под угро-зой оказалась металлургическая промышленность ре-гиона. В этот же день по распоряжению губернатора вКемеровской области было объявлено чрезвычайноеположение. Координационный совет обратился к пи-кетчикам с предложением пропускать поезда к мест-ным предприятиям и таким образом смягчить эконо-мическую ситуацию в регионе [15].Между тем пикеты на железных дорогах решитель-но поддержали работники многих предприятий и орга-низаций Кемеровской области, а также представителимелкого и среднего бизнеса, сельские жители. Накану-не и в первые дни «рельсовой войны» требования за-бастовщиков носили в большей мере экономическийхарактер: погашение задолженности по зарплате и пен-сиям, выделение средств на конверсию производства,выполнение Правительством РФ обязательств по соци-альной защищенности и т.д. Палитра участия и пред-ложений бастующих шахтеров была очень пестрой, «отчтения стихов до требования немедленно учредить Си-бирскую республику во главе с генералом Алексан-дром Лебедем» [11]. Через пять дней блокады Транс-сиба, в связи с расширением географии протеста и от-сутствием адекватной реакции со стороны федеральнойвласти, основными требованиями пикетчиков сталаотставка Президента и Правительства РФ. Вместе с теманализ имеющихся источников показал, что четкиетребования имели только шахтеры, трудящиеся и без-работные г. Анжеро-Судженска. В других городах Куз-басса, а также в областном Координационном советеконкретная программа действий и требований отсутст-вовала. Шахтерские требования поддержали Независи-мый профсоюз горняков России, Росуглепроф и Феде-рация независимых профсоюзов России. Кроме того,Генеральный совет ФНПР призвал зарубежные проф-союзы бойкотировать поставки угля в Россию, что сде-лало бы Правительство РФ сговорчивее. Протестноедвижение горняков России было поддержано и на меж-дународном уровне в лице заявлений компартий Си-рии, Греции и Италии [16. Л. 19]. Солидарность с уча-стниками Всекузбасской акции проявили депутаты За-конодательного собрания и Общественной палаты Ке-меровской области [17. С. 60], а также многие другиенеправительственные организации.По мнению же федеральных чиновников, деньги«терялись» в самом Кузбассе, как и в других шахтер-ских регионах. Важные государственные чины, напри-мер, заместитель главы администрации Президента РФИ. Шабдурасулов, обвинили (используя при этом ма-лоубедительные доводы) руководство Кемеровскойобласти в нецелевом использовании федеральныхсредств [18]. Со своей стороны Правительство РФ на-правило в Кемеровскую область мобильные бригадыналоговой полиции, ФСБ и МВД. Перед силовымиструктурами поставили задачу распутать цепочку по-средников, занимающихся продажей угля, и выяснить,куда же подевались сотни миллионов рублей, которыезаработали, но не получили шахтеры, а также разо-браться в истинных причинах социального кризиса вшахтерских районах. Но это не остановило протестноедвижение шахтеров в Кузбассе.Отсутствие внятной позиции федерального центраподталкивало региональную власть менять свое отно-шение к происходящему. Разобщенные и нередко по-ловинчатые требования коллективов областной штабпо чрезвычайному положению решил объединить исущественно дополнить. По мнению А. Тулеева, вы-плата зарплаты не решала коренных проблем, необхо-димо было добиваться экономической самостоятельно-сти Кемеровской области. Губернатор призвал кузбас-совцев отказаться от радикальной формы протеста.Однако к этому времени авторитет губернатора не-сколько пошатнулся,и его призыв к необходимости сво-рачивания блокады Транссиба не был услышан пикет-чиками. Наоборот, обстановка продолжала усугублять-ся. Утром 22 мая на рельсы вышли шахтеры Междуре-ченска. В результате железнодорожные перевозки в Ке-меровской области оказались полностью парализованы.При этом ежесуточные потери от простоя поездов со-ставляли для региона более 1,5 млн руб. [19. С. 241].Федеральная власть все-таки была вынуждена реа-гировать на рост радикальных действий в Кузбассе идругих шахтерских регионах. 22 мая комиссия во главес заместителем председателя Правительства РФ О. Сы-суевым прибыла в бастующий регион. В то же времяон заявил, что будет рассматривать только экономиче-ские вопросы и предложения, а политические требова-ния невыполнимы, так как для отставки Президента РФнужны более веские причины. На сторону правитель-ственной комиссии в этот момент встали члены Коор-динационного совета городов Кузбасса. Они обрати-лись к шахтерам с предложением прекратить блокадужелезнодорожных путей. Но пикетчики не прислуша-лись и к их мнению. Таким образом, акция протестаприобретала неуправляемый характер, и последствиядействий забастовщиков становились все более не-предсказуемы.Поскольку областной Координационный совет неимел конкретной программы требований и утратилдоверие пикетчиков, представители Правительства РФвынуждены были работать по каждому городу Кузбас-са в отдельности. Комиссия явно торопилась с решени-ем вопроса снятия блокады Транссиба, поэтому подпи-сывала документы, не особо задумываясь о последст-виях. Так, например, в протоколе по Анжеро-Судженску первый пункт требований гласил: «Отстав-ка Президента РФ». И заместитель председателя Пра-вительства РФ О. Сысуев подписал данный документ[20]. К тому же горняки стали получать деньги из фе-дерального бюджета, что делало их сговорчивее. Витоге 23 мая пикетчики Междуреченска с рельсов уш-ли, и движение по югу области было возобновлено.Следовательно, действия анжеро-судженских и юр-гинских пикетчиков уже не имели серьезного значения.24 мая одновременно в Анжеро-Судженске и Юргебыла снята блокада главного хода Транссибирской же-лезнодорожной магистрали в Кузбассе. Правительствопообещало до 1 июля 1998 г. трудящимся и пенсионе-рам области погасить долги по зарплате и пенсиям,решить многие вопросы социальной защищенности.В случае невыполнения условий, указанных в протоко-лах, участники акции на железной дороге оставляли засобой право возобновить акцию протеста в той жеформе. 25 мая губернатор отменил чрезвычайное по-ложение в Кемеровской области [21. С. 236]. На этомпервый этап «рельсовой войны» в Кузбассе закончился.На федеральном, региональном и местном уровнях на-блюдалось оживление в решении социально-экономи-ческих проблем населения. Больше других от действийпикетчиков пострадала железная дорога. Только пря-мые убытки Министерства путей сообщения за 11 днейблокады Транссиба составили около 500 млн руб., втом числе Кузбасского отделения Западно-Сибирскойжелезной дороги - 100 млн руб. [22].Перекрытие Транссиба принесло Кемеровской об-ласти и «золотой дождь». Министр путей сообщенияН.Е. Аксененко, прибывший в составе правительствен-ной комиссии на переговоры с пикетчиками, выделиланжерским шахтерам на погашение долгов по зарплате50 млн руб. (деньги перевели из фонда заработной пла-ты железнодорожников). Основным же итогом встречиминистра путей сообщения Н.Е. Аксененко с руково-дителями Кемеровской области стало снижение на25% прейскурантного тарифа на перевозку угля всехмарок на любые расстояния. Кроме того, из Пенсион-ного фонда России поступило 100 млн руб., благодарячему в области были закрыты все долги по апрельскимпенсиям и начаты выплаты пенсий за май. Были раз-блокированы госрезервы, начали поставлять лекарства ит.д. [7. С. 60]. Население Кемеровской области оцениловсекузбасскую акцию протеста неоднозначно. По дан-ным «КузбассЦИОМа», половина кузбассовцев полно-стью одобрила действия бастующих в мае. Другая поло-вина жителей области предвидела и серьезные трудно-сти, с которыми в будущем должна была столкнутьсяэкономика Кузбасса после забастовки [23].12 июня началась всероссийская акция протестагорняков у Дома Правительства РФ, в которой прини-мали участие представители угледобывающих пред-приятий Кузбасса. Однако и данная акция не оказаласущественного влияния на оперативность в действияхфедеральной исполнительной власти. В течение июняПравительство РФ так и не выполнило большинствовзятых на себя обязательств перед трудящимися Кеме-ровской области, тем самым поставив под угрозу соци-альную стабильность в регионе. Уже 30 июня 1998 г.Координационный совет городов Кузбасса поставил визвестность вице-премьера О. Сысуева о невыполне-нии подписанных протоколов и инициировал пикети-рование железной дороги в городах Анжеро-Суд-женске, Юрге и Прокопьевске. Таким образом, месяч-ное «перемирие» между забастовщиками и Правитель-ством РФ завершилось. В течение 1-2 июля железнаядорога пикетировалась по восемь часов в день. В акцииучаствовали жители городов: Анжеро-Судженск, Юрга,Прокопьевск, Междуреченск, Осинники, Топки, Ле-нинск-Кузнецкий и Новокузнецк. Губернатор областиподдержал требования трудящихся, но вновь высказал-ся против блокады Транссиба. Ни первого, ни второгоиюля Правительство РФ не предприняло каких-либомер для ликвидации кризисной ситуации. В итоге натретий день протеста трудящиеся, безработные и пен-сионеры Анжеро-Судженска, Юрги и Топок вновь пе-рекрыли важную транспортную магистраль. Беспре-пятственно шли только пассажирские поезда и элек-трички. Пикеты солидарности состоялись во многихшахтерских городах - Киселевске, Кемерове, Белове,Ленинск-Кузнецком и Междуреченске. Главным тре-бованием пикетчиков стала «отставка Президента Ель-цина Б.».Второе «стояние на рельсах» было более организо-ванным, нежели первое. Десятки организаций (дажете, которые раньше не участвовали в забастовках)прислали своих представителей. Обстановка быланакалена до предела. Рядом с участниками блокадыТранссиба постоянно находились спецподразделениямилиции. С первых же дней акции предпринималисьпопытки уговорить пикетчиков, увести их с рельсов.К ним поступали десятки телеграмм из разных насе-ленных пунктов Кузбасса с просьбой открыть движе-ние поездов. Однако пикетчики не уступали даже то-гда, когда стоял вопрос о пропуске 114 вагонов с опас-ными грузами, представляющими угрозу для жизнинаселения области [24].В свою очередь, руководство Кемеровской областиобвинило федеральное Правительство в срыве выпол-нения подписанных протоколов и фактически взялопаузу во вновь разразившемся конфликте. Вскоре вшахтерский регион прибыла правительственная комис-сия во главе с первым заместителем министра топливаи энергетики И. Кожуховским. Появление представи-телей Правительства, а также их обещания по исправ-лению ситуации повлияли на позицию администрацииКемеровской области. 6 июля региональная исполни-тельная власть обратились к пикетчикам с просьбойоткрыть движение поездов. В этот же день топкинскиерабочие прекратили блокирование железнодорожноймагистрали [25. С. 44]. Другие шахтерские города югаКузбасса ограничились только моральной поддержкой,так и не «встав» на рельсы. Таким образом, путь с за-пада на восток был открыт, а анжеро-судженцы и юр-гинцы вновь держали в блокаде только Томск. Большо-го смысла данная акция уже не имела. 7 июля на путяхКузбасского отделения дороги простаивали только17 грузовых поездов, блокированных на главном ходуТранссиба и Томском железнодорожном узле [7. С. 73].Несмотря на слабую эффективность протестных дейст-вий, пикетчики Анжеро-Судженска и Юрги все же от-казывались покидать Транссиб. В этот сложный дляанжеро-судженцев и юргинцев момент Координацион-ный совет городов Кузбасса обратился к жителям ре-гиона с просьбой о поддержке акции и вновь подтвер-дил свое требование - отставку Президента РФ. Дейст-вия пикетчиков решительно поддержало и Законода-тельное Собрание Кемеровской области. Начался по-иск компромисса, и 11 июля произошла встреча пред-ставителей бастующих городов Кузбасса с правитель-ственной комиссией. Обе стороны выразили готов-ность к переговорам. Камнем преткновения стала по-следовательность осуществления переговорного про-цесса. Правительственная делегация выступала за схе-му «разблокирование - комиссия - переговоры». Пози-ция участников акции выглядела иначе: «комиссия -переговоры - разблокирование». По-прежнему никтоне хотел уступать.В итоге после 10 дней блокирования магистрали ка-ких-либо положительных изменений в разрешенииконфликта не произошло. Правительство не торопи-лось встречаться с пикетчиками. Ситуация осложня-лась скоплением опасного груза на железнодорожныхстанциях Кузнецкого края. К тому же ни один, дажесоседний, регион страны адекватно не поддержал куз-бассовцев в данной акции. Возникал справедливыйвопрос об экономическом будущем Кемеровской об-ласти. В этих условиях губернатор А. Тулеев, с однойстороны, занял жесткую позицию по отношению к темпротестным акциям, которые имели разрушительныедля региона последствия. С другой - активизировалмеры по борьбе с экономическими преступлениями.13 июля губернатор обратился к забастовщикам с пред-ложением покинуть рельсы до приезда правительствен-ной комиссии. В этот же день в области приступила кработе бригада Главного управления по борьбе с эконо-мическими преступлениями МВД России [7. С. 76].Предложение губернатора встретило неоднознач-ную реакцию в забастовочной среде. Обстановка ос-ложнялась и отсутствием каких-либо положительныхизменений в темпах погашения финансовых обяза-тельств. На 15 июля по сводному протоколу в Кузбасспоступило только 67% от обещанной суммы [26]. Ме-жду тем общественное мнение в бастующих городахобласти все более склонялось в пользу позиции губер-натора. Его активно поддержали железнодорожники, атакже предприятия и организации, которые не участво-вали в блокаде дорог и несли существенные финансо-во-экономические потери. Действия А. Тулеева по раз-блокированию Транссиба поддержали все региональ-ные общественно-политические силы, в том числе об-ком КПРФ [27. Л. 6]. Требовали изменить форму про-теста и руководители многих предприятий и организа-ций соседних регионов. Более всего их возмущало со-хранение рабочего ритма предприятий и организацийКемеровской области, в то время как им приходилосьсворачивать производство, останавливать работы, со-кращать зарплату трудящимся и т.д. Наиболее серьез-ные трудности испытывали томские предприятия иорганизации, так как именно в это время начиналсясеверный завоз, а также поставка стройматериалов длягородов и поселков нефтяников и газовиков.На участвующих в блокаде Транссиба стало оказы-ваться колоссальное моральное давление. Во-первых,их действия подверг жесткой критике губернатор об-ласти. Во-вторых, на пикетчиков нарастало информа-ционное давление прежде всего со стороны централь-ных СМИ. В-третьих, шахтеры Кузбасса остались безадекватной поддержки их коллег в других угледобы-вающих регионах, а также трудящихся соседних краеви областей. В итоге бастующие горняки стали сомне-ваться в рациональном характере своих действий и бы-ли готовы к уступкам. На этом фоне 19 июля в бас-тующий регион прибыл заместитель председателя Пра-вительства РФ О. Сысуев, который «привез» в Кузбасс730 млн руб. по протоколу от 25 мая. К тому же Прави-тельство сообщило А. Тулееву, что договорилось сЯпонией о кредите в 400 млн долл. США на развитиеугольной отрасли. В этот же день все блокады желез-нодорожных магистралей в Кузбассе были сняты, асами пикеты отодвинуты от полотна дороги на 50 м.О. Сысуев признал ошибку тактики, которую Прави-тельство применяло в мае, чтобы разблокироватьТранссиб. Он подписал «заведомо невыполнимые про-токолы», лишь бы открыть магистраль. Еще однимпросчетом, по его мнению, было обещание рассмотретьпротоколы тех городов, где он не успел побывать [28.С. 108]. Таким образом, правительственная комиссиязаняла жесткую, но не категоричную позицию по от-ношению к требованиям и действиям пикетчиков.Жесткая и уклончивая позиция вице-премьера явноне удовлетворила членов областного забастовочногокомитета. Однако противопоставить какие-либо контр-аргументы они не смогли, а сил и смелости для даль-нейшей борьбы было недостаточно. На этом второй этап«рельсовой войны» в Кузбассе завершился. Наибольшийущерб вновь был нанесен Транссибирской железнойдороге, который составил не менее 750 млн руб. [7.С. 85]. Выход из кризиса руководство Кемеровскойобласти видело в подписании договоренностей с чле-нами правительственной комиссии, главной цельюкоторых было разграничение полномочий между ре-гионом и федеральным центром. Эта работа началасьуже в июле, но так и не была закончена по двум при-чинам: во-первых, августовский дефолт ухудшил мак-роэкономическую ситуацию в стране и федеральныйцентр не желал каких-либо финансово-экономическихуступок; во-вторых, после дефолта произошла сменаПравительства РФ, что автоматически сняло какие-либо обязательства Кремля перед администрациейКемеровской области. Одним из итогов участия в«рельсовых войнах» стало преследование правоохра-нительными органами лидеров пикетчиков. Вскорепосле договоренностей с правительственной комисси-ей шахтеры Осинников вновь ненадолго перекрылижелезнодорожную ветку Новокузнецк - Таштагол,требуя прекратить преследование их товарищей.Угрозы перекрытия железных дорог по этой причинепрозвучали и в других шахтерских городах. Всем бы-ла очевидна иррациональность нагнетания напряжен-ности в регионе по данной причине, поэтому властьпошла на уступки и прекратила преследование лиде-ров шахтерских пикетов.Таким образом, участие шахтеров Кузбасса во все-российских «рельсовых войнах» в 1998 г. показало эф-фективность данной формы протеста. Однако главнойцели - отставки Президента РФ Б. Ельцина - они недобились по причине периферийного местоположениярегиона и отсутствия в стране сильной политическойорганизации, которая могла бы возглавить протестноедвижение шахтеров всех угледобывающих регионов.Очень высокой оказалась и экономическая цена такойэффективности.

Скачать электронную версию публикации