Genre of judicial speech in multi-discourse structure of the novel Crime and Punishment by F.M. Dostoevsky.pdf Дискурс как особая форма институционального обще-ния получил широкое освещение в работах целого рядаавторов (Э. Гоффман, Д. Хаймс, Л. Фишман, П. Браун,К. Фрейзер, В.И. Карасик, М.Л. Макаров и др.). Главныйинтерес исследователей сосредоточивается на необходи-мости изучения языковых явлений в условиях их реаль-ного функционирования, так как конкретные языковыеупотребления зависят от совокупности экстралингвисти-ческих условий. Основное внимание ученых направленоне только на выявление особенностей отдельных типовдискурса, но и на осмысление явления полидискурсивно-сти. Данное понятие актуализируется в связи с выявлени-ем фактов взаимодействия и пересечения различных дис-курсов в процессах речевой коммуникации.В рамках современных тенденций развития гума-нитарной науки одной из самых перспективных сферизучения становится юридический дискурс, по-скольку такой тип общения связан с потребностьюобщества организовывать свои социальные связи,упорядочивать их и управлять ими. Правовой инсти-тут детерминирует и регламентирует взаимоотноше-ния человека и общества. В связи с этим становитсяактуальным обращение к творческому наследиюФ.М. Достоевского. По словам А.Ф. Кони, Достоев-ский «является борцом за живого человека, которогоон нам так изобразил во всех его душевных движени-ях, подлежавших изучению подготовлявшегося тогданового суда. И в этом его великая заслуга пред рус-ским судебным делом, пред русскими юристами!» [1.С. 225]. Именно в произведениях Ф.М. Достоевскогоостро стоят вопросы преступления и наказания, виныи права, которые составляют сферу юридическогодискурса. Кроме того, в романах писателя нашел от-ражение процесс формирования и трансформацииюридических жанров, связанный с проходившей ре-формой российского судопроизводства.Особый научный интерес представляет исследова-ние романа Ф.М. Достоевского «Преступление и нака-зание» с точки зрения его полидискурсивной структу-ры, которая органично сочетает в себе разные дискур-сивные установки, сменяющие друг друга в рамкаходного произведения и обусловленные целым рядомпричин. Далее в статье рассматривается жанр судебнойречи, его место и роль в дискурсе «Преступление инаказание» с целью исследования полидискурсивнойструктуры романа, выявления особенностей функцио-нирования разных дискурсов в романе (в т.ч. юридиче-ского и евангельского), определения экстралингвисти-ческих факторов, влияющих на общий дискурс романа.В современной науке юридический дискурс рас-сматривается «как результат когнитивной деятельностичеловека в сфере права, как вербальный итог класси-фикации мира, требующий упорядоченности правовойинформации и ее адекватной интерпретации, связаннойсо способностью участников дискурса к осмыслениюправовых положений, их анализу и синтезу» [2. С. 6].Для его описания, как и любого институциональногодискурса, целесообразно рассматривать следующиекомпоненты: 1) материал (тематика); 2) участников;3) цели; 4) ценности; 5) стратегии; 6) жанровый со-став; 7) языковое воплощение.Тематическую основу данного дискурса составля-ет сфера правовых отношений. Исследователями выде-ляются различные цели юридического дискурса: ин-формационная, аналитическая, оценочная, воздейст-вующая, прогнозирующая, регулирующая и др.(Л.Е. Попова, Л.В. Колесникова, О.Н. Тютюнова и др.).Отметим, что данные цели взаимообусловлены и под-чинены основным целям юридического дискурса -регулированию функционирования социальной систе-мы, упорядочению общественных отношений, закреп-лению определенных свобод и ответственности, обес-печению соответствия социальной системы господ-ствующим ценностям и идеалам [3. С. 334]. Соответст-венно, участниками юридического дискурса являются,с одной стороны, представители правового институ-та и, с другой стороны, лица, так или иначе попадаю-щие в сферу правовых отношений. В качестве ценно-стных ориентиров рассматриваемого дискурса высту-пают право, преступление, наказание, закон и т.д.Юридический дискурс определяется широким вы-бором стратегий: разъяснение, регулирование, регла-ментация, контроль, организация взаимоотношениймежду участниками дискурса, включающихся в слож-ную систему общественных отношений. Каждая изстратегий реализуется через определенный жанр илиряд жанров. Юридический дискурс репрезентируетсякомплексом жанров: юридическая консультация,судебная речь (защитительная и обвинительная),допрос, приговор и др.Представители закона используют определенныеязыковые средства: юридическую терминологию иаббревиацию, канцеляризмы и клише. В юридическомдискурсе существует запрет на нелитературную, атакже эмоционально окрашенную лексику и разго-ворную лексику. На синтаксическом уровне наблюда-ется использование безличных конструкций, подчер-кивающих всеобщность закона преобладания страда-тельных конструкций над активными, отсутствие ин-версии.Наряду с философским, евангельским и иными дис-курсами юридический дискурс включается в структуруобщего дискурса романа «Преступление и наказание» идискурса Ф.М. Достоевского в целом. Таким образом,роман представляет собой сложное полидискурсивноеобразование, моделирующую роль в котором играетхудожественный (авторский) дискурс, поскольку онособым образом организует систему взаимодействую-щих элементов: автора, текста, читателя. Явление поли-дискурсивности объясняется и стремлением Достоев-ского-художника к полифоничности, к идеологическо-му многоголосию и диалогизму, что создает совершенноновую художественную и дискурсивную форму. Поли-фонический роман совмещает в себе множество равно-правных сознаний, голосов, мнений, точек зрения, уста-новок, что проявляется в пересечении разных дискурсовв структуре одного произведения.С одной стороны, юридический дискурс являетсяустойчивым типом статусно-ролевого общения в рам-ках определенного института, нормы и ценности кото-рого закрепились в конкретных правовых документах.Правовые документы являются источниками смыслов,которые непрерывно аккумулируются между участни-ками дискурса. Интерпретации этих смыслов имеютдлительную традицию и отражены в нормативныхпредписаниях разных эпох («Уложение о наказаниях1845 г.», Уголовный кодекс Российской Федерации идр.). С другой стороны, рассматриваемый дискурс, яв-ляясь институциональным, претерпевает в романе не-избежную трансформацию в связи с тем, что формиру-ется через авторское сознание.Иерархичность полидискурсивной структуры в ро-мане заключается в том, что авторский дискурс пер-вичен, занимает высшую иерархическую ступень поотношению к остальным видам дискурса в романе итрансформирует их в себе в зависимости от коммуни-кативных целей автора, условий создания дискурса иего вписанности в общекультурный контекст. Крометого, в дискурсе Ф.М. Достоевского отражается дина-мичный процесс взаимодействия автора и читателя, атакже влияние на автора социальных, культурных иисторических условий той или иной эпохи. Важно то,что автор участвует в социально-культурном опыте изапечатлевает его результаты в своих произведениях.Любой дискурс «функционирует в системе других дис-курсов», «отражает в своем "телесном" составе другиеи многие дискурсы, и следы этих отражений мы обна-руживаем в текстах» [4. С. 35]. Явление полидискур-сивности определяет тесное переплетение и наложениеразных дискурсивных намерений, их трансформации врамках одного речевого произведения. Природа поли-дискурсивности в романе «Преступление и наказание»обусловлена главным образом тематическим пересече-нием дискурсов.Юридическая система во второй половине XIX в.базировалась на многотомном своде законов, в котороевходило «Уложение о наказаниях уголовных и испра-вительных» от 15 августа 1845 г. В данном Уложениидетально расписана система преступлений и соответст-вующая система наказаний. Преступление трактова-лось как «всякое нарушение закона, через которое по-сягается на неприкосновенность прав власти верховнойи установленных ею властей, или же на права илибезопасность общества или частных лиц» [5. C. 174].Всеобщий кризис российского общества серединыXIX в. породил необходимость в коренном преобразо-вании существующей государственной системы. Су-дебная реформа 1864 г. имела огромное прогрессивноезначение. Новые судебные уставы коренным образомизменили процессуальное законодательство, посколькупостулировали самостоятельность судебной власти,всесословность, гласность и состязательность. Введе-ние суда присяжных позволило закрепить право обви-няемого на защиту. Итоги преобразований закрепилисьв «Уставе уголовного судопроизводства от 20 ноября1864 г.», который освещал различные вопросы по су-допроизводству в России от вопросов о подсудности допорядка судебного преследования.В начале 1860-х гг. Ф.М. Достоевский готовит ма-териал для первого выпуска своего журнала «Время»,внимательно перечитывает сборники уголовных делФранции, просматривает газетные отчеты о судебныхпроцессах и посещает судебные заседания. Двойствен-ное отношение писателя к вопросу о судопроизводстве,об источниках преступления определяется еще и тем,что самому писателю была близка православная этика,законы которой зачастую не совпадали с судебными.Жанровая структура юридического дискурса в ро-мане «Преступление и наказание» представлена судеб-ной (защитительной) речью (Раскольников, Разумихин,Соня), судебной (обвинительной) речью (Лужин, Пор-фирий Петрович), допросом (первичный допрос Рас-кольникова, допросы Миколки, допросы-разговоры Рас-кольникова и Порфирия Петровича). Каждый из жанровхарактеризуется четкой структурой, определенным на-бором речевых клише, статусно-ролевыми амплуа уча-стников коммуникативной ситуации.Судебная речь занимает одно из центральныхмест в «Преступлении и наказании», что обусловленов первую очередь самой жанровой спецификой детек-тивного психологического романа. Во-вторых, про-блема защиты и соблюдения прав человека во второйполовине XIX в. являлась ключевой в свете кризисавсей законодательной системы. Основная функциясудебной речи как раз и заключается в том, чтобыопределить невиновность / виновность человека передсудом и обществом. Включение судебной речи всложную структуру романа и следование ее жанро-вым установкам необходимо автору не только дляформирования социально-исторической достоверно-сти в произведении, но и для решения своих собст-венных творческих коммуникативных задач, в томчисле для воздействия на читателя.Далее остановимся на одной из реализаций жанра су-дебной речи в романе и рассмотрим сцену обвиненияЛужиным Сони в воровстве. Данная сцена, разворачи-вающаяся на поминках Мармеладова, подана авторомкак мини-суд, в котором каждому участнику отведенаопределенная коммуникативная роль. Раскольников(студент-юрист) выступает в роли адвоката Сони; Соня -обвиняемая; Лужин (частный адвокат) - в роли проку-рора, в функции которого входят возбуждение уголов-ного дела и поддерживание обвинения в суде; Лебезят-ников - в роли свидетеля, которому известны обстоя-тельства по делу; а присутствующие на поминках яв-ляют собой суд присяжных. Ролевая характеристикасоответствующего героя определяет тип его поведения.В обвинительной речи прокурор представляет су-ду факты и обстоятельства, свидетельствующие противобвиняемого. Речь обвинителя строится как разверну-тое, логическое изложение дела, включающее четкуюсистему доказательств. Обвинитель квалифицируетпреступление и определяет меру наказания. Замыселречи достигается определенным набором речевыхсредств.Лужин в роли прокурора управляет ходом судебно-го заседания, в своей речи он излагает суть дела (Ама-лия Ивановна, прошу вас, покорнейше, в качестве хо-зяйки квартиры, обратить внимание на мой после-дующий разговор…) [6. С. 411]; ведет допрос обвиняе-мого (Если каким бы то ни было образом, вы знаете иукажете нам, где он теперь находится, то уверяю васчестным словом, и беру всех в свидетели, что делотолько тем и кончится) [Там же. С. 412] и свидетелей(Вы так и знали? - подхватил Лужин, - стало быть,уже и прежде имели хотя бы некоторые основания такзаключать…) [Там же. С. 414]. Кроме того, герой ини-циирует обыск и освидетельствование обвиняемого (этоследует при полиции… хотя, впрочем, и свидетелейслишком достаточно… я готов-с… но во всяком случаезатруднительно мужчине… по причине пола… если бы спомощью Амалии Ивановны) [Там же. С. 415]. Порядокследствия, его ритуальность закреплены в Уставе судо-производства 1864 г., в котором, например, установлено,что «число понятых, приглашаемых к осмотру или косвидетельствованию, не должно быть ни в каком слу-чае менее двух» [7] или «до осмотра и освидетельство-вания лиц женского пола приглашаются в качестве по-нятых замужние женщины» [Там же] и т.п.Лужин использует стратегию обвинения и нападе-ния с целью психологического воздействия на Соню,чтобы заставить ее признаться в краже. В ходе реали-зации данной стратегии Лужиным используются так-тики отрицательной характеристики обвиняемого:Я же представляю вампосильное подаяние мое в де-сять рублей, и вы же, тут же, сейчас же, платитемне за все это подобным поступком [6. С. 413]; напа-дения: Что вы врете? - дерзко вскричал он, - да и каквы могли, стоя у окна, разглядеть бумажку! Вам по-мерещилось на подслепые глаза. Вы бредите! [Там же.С. 418]; критики действий подсудимого: Но для чегоже, мадмуазель, вы не хотели сознаться? Позора убоя-лись?... Но, однако, для чего же было пускаться в такиекачества! [Там же. С. 417]; констатации фактов: Ут-ром сегодня я разменял, для своих надобностей, не-сколько пятипроцентных билетов… Расчет у меня за-писан в бумажнике… В эту минуту прибыли вы - и всевремя пребывали у меня потом в чрезвычайном смуще-нии… [Там же. С. 413]; просьбы: Если каким бы то нибыло образом вы знаете и укажете нам, где он теперьнаходится, то уверяю вас честным словом и беру всехв свидетели, что дело только тем и кончится [Там же.С. 412]; оскорбления свидетелей (Лебезятникова): Иливы, может, выпивши?; Да вы рехнулись иль нет, моло-косос? [Там же. С. 418]. По мнению О.Н. Тютюновой,прокурор как профессиональный участник судебногопроцесса должен выстраивать обвинительную речьтолько на основе неоспоримых доказательств, тактикиже оскорбления и критики действий являются недопус-тимыми, поскольку являются непрофессиональнымспособом психологического воздействия на присяжныхс целью неприглядного представления обвиняемого [8].Таким образом, с помощью различных тактик (как до-пустимых, так и недопустимых) Лужин в роли проку-рора пытается оклеветать Соню. Он представляет насуд толпы ложные факты и надуманные мотивы кражи.Задача защитника заключается в том, чтобы изло-жить суду все доводы в пользу подзащитного. С цельюустановления истины по делу он производит объектив-ный анализ обстоятельств преступления и собранныхпо делу доказательств. Защитительная речь имеет дис-куссионный характер, ее задача - опровергнуть точкузрения противоположной стороны. Сам замысел судеб-ной речи находит выражение в речевых формулах,маркирующих жанр / дискурс: Я могу объяснить, длячего он рискнул на такой поступок [6. С. 420]; Прошувсех, всех прислушать [Там же. С. 421]; Теперь прошуособенного внимания; Представьте себе; Если бы емуудалось доказать, то, во-первых, что…; что…; что…[Там же. С. 422].В ходе реализации стратегии защиты Раскольнико-вым используются следующие тактики: отвод подоз-рения: С самого начала истории я уже стал подозре-вать, что тут какой-то мерзкий подвох [Там же.С. 421]; отрицание вины и обвинение: Этот человекочень зол… Все это, как вы понимаете, с целью поссо-рить меня с матерью и сестрой, внушив им, что ярасточаю, с неблагородными целями, их последниеденьги [Там же. С. 421]; положительная характери-стика подсудимого: При этом я прибавил, что он,Петр Петрович Лужин, со всеми своими достоинст-вами, не стоит одного мизинца Софьи Семеновны, окоторой он так дурно отзывается [Там же. С. 421].Данные тактики направлены не только на реабилита-цию Сони в глазах окружающих (присяжных), но и науличение во лжи Лужина-прокурора. Смена тактикизащиты на тактику обвинения меняет статус Расколь-никова. В результате герои меняются местами: Рас-кольников становится обвинителем Лужина. Такимобразом, в данной сцене формируется речевое взаимо-действие участников коммуникации, которые вопло-щают ту или иную дискурсивную роль (обвинитель,защитник, свидетель, обвиняемый) в рамках институ-ционального дискурса, целью которого является кон-троль общественных отношений.Жанр судебной речи, представляющий общение вофициальных рамках правового института, требуетсоответственного речевого поведения. Лужин в ролипрокурора и Раскольников в роли адвоката используютюридическую терминологию (ошибочное обвинение;может засвидетельствовать; никто не решится васобвинить в умысле или в соглашении и др.); канцеляр-ские клише и этикетные формулы (беру всех в свидете-ли, извольте видеть-с; позвольте, сударыня; прошу васпокорнейше; это следует при полиции и др.). Несмотряна то что юридический дискурс есть клишированнаяразновидность общения, участники дискурса, помимоформальной роли, согласно которой они должны об-щаться в соответствии с социально-правовыми норма-ми, получают иные роли в результате отражения юри-дического дискурса сквозь призму авторского. В сценепредставлена интуитивно ощущаемая участникамиобщения граница, выход за которую подрывает основысуществования того или иного общественного инсти-тута, поэтому участники выполняют предписанные имнормы юридического общения. Однако их личностноеначало, т.е. то содержание, которое автор вложил вкаждого героя в соответствии со своими политически-ми, религиозными, социально-правовыми убеждения-ми, «прорывается», несмотря на внешнюю ситуациюобщения.Через канву юридического дискурса просвечиваетавторская провокация, которая предполагает изначаль-но общение в сфере правовых отношений, но по ходусцены становится лишь внешней оболочкой такого об-щения, не соответствующей внутреннему содержанию.Призванный защищать закон прокурор Лужин на делелжеобвиняет и лжесвидетельствует, моделируя ситуа-цию обвинения в своих корыстных интересах. Приэтом остальные участники ситуации оказываются не-осведомленными в происходящем и приходят к пони-манию истинного положения дел только в процессесудебного разбирательства.То же можно сказать и о роли защитника, которая напротяжении всей сцены приписывается разным героям.Сначала Катерина Ивановна видела защитника в Лужи-не: Петр Петрович!… Защитите хоть вы!… Помняхлеб-соль отца моего, защитите сирот [6. С. 410]; за-тем в Лебезятникове: Андрей Семенович! Я в вас ошиб-лась! Защитите ее! Один вы за нее! [Там же. С. 419];при этом роль маркируется одними и теми же словами.Реальным защитником Сони оказывается Раскольников(на деле преступник), а Лужин - провокатором, целькоторого не уличить Соню, а дискредитировать ее.Модель жанра судебной речи (обвинительной и за-щитительной) используется Достоевским для своеоб-разной проверки героев на истинность, в результатечего юридические роли и личностные не совпадают.Языковые маркеры обозначают только форму юриди-ческого дискурса, а его содержание трансформируетсяавтором. Внешняя ритуализация общения обозначенана языковом уровне через этикетные речевые формулы,профессиональную лексику и т.п.: надо будет датьзнать в полицию, покорнейше прошу вас, пошлитепокамест за дворником; Прошу вас, почтеннейшаяАмалия Ивановна, запомнить слова ваши, произнесен-ные, впрочем, при свидетелях (Лужин) [Там же.С. 414] и др. Наряду с языковыми маркерами юридиче-ского дискурса, фиксирующими «своеобразное обще-ние в масках», в романе присутствуют единицы, кото-рые указывают на трансформацию жанра. В связи сизменением содержания ситуации нивелируется инсти-туциональность общения, строго предписанная юриди-ческим дискурсом. Институциональность общения раз-рывается разговорной и даже бранной лексикой и ин-тонациями: Что вы врете?... вам все померещилось…на подслепые глаза [Там же. С. 418]; дичь!.. дичь вы всемелете, сударь; вы могли все это сбредить во сне, воти все-с! [Там же. С. 419]; А, ты вот куда заехал!Врешь!... О жалкий, подлый человек! [Там же. С. 420];Да вы рехнулись иль нет, молокосос? [Там же. С. 418].Выстраивая определенную модель общения и наделяягероев функциональными ролями участников юриди-ческого дискурса, автор посредством внешних языко-вых маркеров рисует различные типы поведения, кото-рые сам в дальнейшем разоблачает.Таким образом, судебная речь в романе представле-на и прописана по установленной в юридическом дис-курсе жанровой форме. Точное следование жанру обу-словлено, во-первых, тем, что время написания романасовпадает с кризисом судебной системы XIX в. и об-ращение к данному жанру более чем актуально. Во-вторых, писатель стремился достичь полной достовер-ности в представлении судебного процесса 60-х гг.XIX в. и тем самым показать его несостоятельность инеобходимость преобразования. Изменение жанровыхустановок в романе объясняется влиянием иного (неюридического) типа дискурса, связанного с евангель-ским подходом Достоевского к проблеме преступленияи кары за него, что и отразилось в сложной полидис-курсивной структуре исследуемого романа. При этомавторский дискурс превалирует над остальными вида-ми дискурса и преобразует их. В связи с этим описан-ный выше жанр судебной речи юридического дискурсаоказывается подчинен общим коммуникативным уста-новкам автора.Трансформация юридического дискурса и его жан-ров, нашедших отражение в романе Ф.М. Достоевско-го, свидетельствует о глубоком осмыслении в автор-ском сознании писателя правовых категорий, что в ко-нечном итоге влияет на становление, форму и содер-жание дискурса романа в целом.

Скачать электронную версию публикации