Semantic transformations of concepts oil and work in oil-extracting areas small press(by example of the newspaper Narymsky Bulletin).pdf Являющийся ключевым для томской семиосферы ме-диаконцепт нефть (см. об этом: [1, 2]) обнаруживаетбольшие миромоделирующие возможности и специфи-ческие семантические трансформации в районной, такназываемой «малой», прессе нефтедобывающих терри-торий, к которым относится Парабельский район Том-ской области, где издается газета «Нарымский вестник».С наступлением нефтяной эпохи и приходом ры-ночных отношений важнейшая для местной газетыфункция «организатора социального пространства» [3.С. 8] требует поиска способов внедрения новых про-грессивных ценностей в традиционную языковую кар-тину мира сельского жителя Сибири. Доминантнымсвойством его мировидения является «ощущение един-ства человека со всеми формами природного макро-косма в его органических и неорганических проявле-ниях» [4. С. 255]. В связи с этим перед местными СМИстоит задача введения в традиционную аксиологиче-скую матрицу сельского социума, «ощущающего себяединым языковым сообществом» и имеющего «общуюценностную картину мира, запечатленную в языке»[Там же. С. 287], не свойственных ей «экономико-сырьевых» концептов как фундаментальных основжизнедеятельности.По данным томских диалектологов (см. работыЕ.В. Иванцовой, Л.Г. Гынгазовой и др.), подчеркиваю-щих «прагматическую ориентированность языковойкартины мира диалектоносителя» [Там же], в традици-онном крестьянском сознании сибиряка приоритетноеместо занимали «источники поддержания жизненнойэнергии: хлеб, солнце, земля, корова, картошка» [5.С. 121]. В настоящее время обусловленная объектив-ными социально-экономическими обстоятельствами,проводимая посредством местных СМИ экспансияценностей индустриально и урбанистски ориентиро-ванной массовой культуры нацелена на категориаль-ную перестройку, своеобразное пересоздание микро-косма сельского жителя посредством разного рода се-мантических модификаций смыслового и аксиологиче-ского наполнения традиционных концептов народнойкультуры.Так, ключевой для традиционной русской культурыконцепт труд в новой, медийной, ипостаси претерпеваетс наступлением нефтяной эпохи кардинальные сдвиги всвоей категориальной структуре. Анализ контента «На-рымского вестника» за 2002 г. (именно начало 2000-х гг.характеризуется интенсивным повышением как цены нанефть, так и актуальности нефтяной тематики в СМИ)показывает, что образующаяся в районном медиади-скурсе концептуальная связка нефть - труд приводитк постепенной значительной трансформации содержа-ния фундаментальных кластеров концепта.Концепт труд можно назвать одной из наиболее ис-следованных в отечественной лингвокультурологииединиц русской концептосферы (см.: [6-8] и др.). Боль-шинство исследователей выделяет две тесно взаимосвя-занные аксиологические доминанты этого концепта:представление о труде, во-первых, как об «общечелове-ческой утилитарно-практической ценности», а во-вторых, как о безусловном нравственном императиве [6.С. 12]. По словам Л.Г. Гынгазовой, труд - это для язы-ковой личности диалектоносителя, «в первую очередь,необходимое условие жизнедеятельности, а уже потомглавный нравственный долг человека» [5. С. 121].Базовый слой данного концепта «представлен в соз-нании носителей русского языка такими признаками,как "усилие", "напряжение", "физическое мучение"»[6. C. 6], а актуализировавшийся в советский периодидеологический слой связан прежде всего с героизаци-ей интенсивности трудового действия. Так, в газете«Магнитогорский рабочий» советского времени «кри-терием интенсивности труда служат идеологемы тру-довой подъем, трудовой энтузиазм, трудовой героизм,социалистическое соревнование, стахановец, ударник,темпы труда» [7. С. 14]. В советской идеосфере трудабстрагируется от конкретного человека, нивелируетсяутилитарно-практический смысл непосредственногообеспечения жизни результатами труда, который за-мещается абстрактно-идеологическим смыслом всеоб-щего коллективного социального блага.Современный нефтяной районный медиадискурс,вынужденный дистанцироваться по объективно-эконо-мическим причинам доминирования на территориипромышленного производства от крестьянско-земле-дельческой парадигмы, а по идеологическим причинампровозглашенной демократизации - от советской, де-монстрирует еще больший крен в сторону обезличен-ности процесса трудовой деятельности и ее результа-тов, эксплуатируя при этом семантико-аксиологичес-кие презумпции как первой парадигмы, так и второй,значительно их модифицируя.Начнем с того, что безусловно положительно оце-ниваемое и в крестьянской (ср.: Не от росы урожай, аот поту [8. С. 16]), и в особенности в советской систе-мах координат качество интенсивности труда аккуму-лируется в контенте «Нарымского вестника» исключи-тельно в критерий количества добытой нефти и посту-лировании прямой и очевидной зависимости от этогокритерия благополучия района в целом. Ср.: увеличениедобычи нефти должно сопровождаться дальнейшимразвитием территории; В этом году ЮКОС достигнаивысших темпов роста нефтедобычи, а это означа-ет увеличение налогов для развития социальной сферыв целом; Нефтяная отрасль должна стать надежнойосновой для уверенного движения к благополучию;Вклад нефтяников в экономику района общеизвестен.Как видим, в данных контекстах снята как свойствен-ная советской патетике гипертрофированная героиза-ция трудовых свершений (и вообще герой - ударник,стахановец - отсутствует), так и присущая традицион-ной ментальности привязка к человеческому фактору,фигуре активного деятеля, работающего до седьмогопота. Зато навязчиво и категорично, в том числе с по-мощью клише и штампов советской эпохи (темпыроста, вклад в экономику), а также концентрации мар-керов положительной динамики (увеличение, развитие,достиг, наивысших, уверенного движения), пропаган-дируется максимально позитивный социальный и эко-номический эффект деятельности нефтяной отраслидля региона.Как мы уже отмечали, в советской прессе в матрицесемантического кластера концепта, связанного сосмыслом трудной, тяжелой, напряженной работы,произошло преобразование, обусловленное выдвиже-нием на первый план семантики интенсивности трудаи его героизации, следовательно, более тесным сбли-жением, если не наложением утилитарно-практическойи духовно-нравственной аксиологий труда. В постсо-ветское время «изменения прослеживаются в газетахконца XX - начала XXI в.: нет в них призывов отно-ситься к труду как к нравственному подвигу, мало из-речений, призывающих распределять материальныеблага в соответствии с затраченным трудом» [7. C. 17].Проведенное нами исследование выявило дальней-шие эволюционные трансформации анализируемогофрагмента коллективной концептосферы. Внедрениеимпульсов концепта нефть в семантическую структуруконцепта труд ведет, во-первых, к замещению смысловтрудности, тяжести и интенсивности смысламитехнической сложности и наукоемкости. Во-вторых -к подмене этической оценки труда как нравственногодолга и морального императива социальной оценкойтруда в нефтяной сфере и самой этой сферы как пре-стижных, популярных, модных.Будучи синонимами, толкуемые посредством другдруга в словарях (см., например: [9. С. 731]) атрибути-вы трудный и сложный регулярно маркируют различ-ные объекты действительности, а «сопоставление соче-таемости прилагательных трудный и сложный позво-ляет сказать, что прилагательное сложный не имеетзначения "такой, к которому необходимо приложитьусилия" и характеризует "сложность" предмета каксоответствующую норме, не требующую исправлений,не причиняющую беспокойств» [10].Таким образом, характеризуя работу нефтяной от-расли как сложный технологический процесс, авторыматериалов районной прессы минимизируют семанти-ку больших усилий и интенсивности, актуализируяпозитивную социальную оценку современной нормывысокотехнологичного «продвинутого» производства:то, что происходит на нефтеперекачивающей станции,можно назвать технической революцией; за счет мо-дернизации и технического перевооружения произ-водств создать современное высокоэффективноепредприятие. Как видим, коннотации техническойсложности и престижности накладываются друг на дру-га, в том числе за счет использования доступной толькообразованному, эрудированному человеку специальнойтерминологии, многократно усиливая кумулятивныйэффект воздействия на воспринимающее сознание.Работа в нефтяной сфере по причине ее технологи-ческой насыщенности преподносится как высококва-лифицированная и узкоспециализированная. Так, отно-сительное прилагательное специальный приобретаеткачественные признаки престижности, авторитетности,избранности, элитарности: Защитой объектов нефте-проводов сегодня занимается специально созданнаяслужба безопасности; За всеми процессами, происхо-дящими при транспортировке нефти, круглосуточно,ежеминутно следят специальные службы. Абстракт-но-отстраненная, административно-безличная номина-ция службы становится частотным представителемсемантики средоточия компетенций и процедур, недос-тупных пониманию. Службы занимаются особо важ-ными, сложными, непостижимыми для непосвященныхвещами: они занимаются защитой объектов, следятза всеми процессами, к ним стекается вся информация(в диспетчерскую службу стекается вся информация оситуации на нефтепроводе и нефтеперекачивающихстанциях области).Концентрация заимствованной общенаучной тер-минологической лексики (объектов, процессами, ин-формация), отмеченной коннотациями неоформленно-сти и неконкретности (неизвестно, что за объекты, чтоза процессы, какая информация), в сочетании с дейкси-сом всеобщности и неопределенности (за всеми про-цессами, вся информация), а также предикатами, в ко-торых действия и процессы опять же не конкретизиру-ются (непонятно, каким образом занимаются защитой,следят, стекается), создают впечатление некой за-крытой, сложноустроенной и недоступной простымсмертным сферы.Те, кто трудится в этой сфере, должны обладать вы-дающимися профессиональными познаниями, бытьвысокообразованными специалистами (Диспетчердолжен иметь высокий уровень знаний в области осо-бенностей трубопровода, насосных агрегатов и опас-ных свойств нефти). В руководящих структурах рабо-тают занимающиеся уже совершенно непостижимойсложности умственной деятельностью и принимающиеважные решения эксперты - нефтегазовые аналитики(Победителей конкурса определяли независимые экс-перты, в число которых вошли нефтегазовые анали-тики). Интересно, что присущая народному сознаниюпротивопоставленность типажей специалиста и просто-го человека в русле оппозиции элитарности / обычно-сти, избранности / типичности часто проявляется в раз-личных речевых практиках и даже в научной речи:В настоящее время рекламные тексты вызывают не-поддельный интерес не только у специалистов, но и упростых людей (из речи на защите дипломной работыстудентки ТГПУ).Нетрудно заметить, что в приведенных выше газет-ных текстах отражается отстраненное почтение и ува-жение к престижному и в глобальных государственныхмасштабах крайне значимому (безаварийная работанефтепроводов - дело большой государственной важ-ности), но непонятному и недоступному вследствиесвоей чрезмерной сложности труду, практический ре-зультат которого, как и нравственная сущность, оказы-ваются вне ценностных ориентиров традиционнойсельской культуры.Дело в том, что, видимо, даже сверхстремительныетемпы технического прогресса и глобализации концаХХ - начала ХХI в. не смогли до основания разрушитьтрадиционное недоверие сельского жителя к промыш-ленному машинному труду. В.Г. Токарев, анализируялингвокультурное наполнение концепта труд, приво-дит такую характеристику главного героя рассказаГ.И. Успенского «Петькина карьера» - выходца из кре-стьянской среды, который не сумел связать свою жизньс земледельческим трудом: «Он теперь, очевидно, на-веки фабричный, машинный человек!». Далее исследова-тель подчеркивает, что «окказиональный синоним ма-шинный указывает на обогащение смысла работающийна фабрике такими ментальными квантами, как нежи-вой, автомат, бездушный, интенсификацию исходногосмысла и его отрицательную оценку [8. С. 9].В традиционной народной культуре отношение кассоциирующимся с трудом в нефтяной сфере интел-лектуальному знанию, учености, образованности неод-нозначно. Доказательные подтверждения этому приво-дит в монографии «Колдуны и жертвы: Антропологияколдовства в современной России» этнолог и фолькло-рист О.Б. Христофорова, рассматривающая веру в кол-довство как социально-культурный феномен [11].Представленные исследователем наблюдения о содер-жании концепта знать в народной культуре весьмаактуальны для нашей работы по причине того, что этинаблюдения сделаны на основе, по сути, дискурсивно-го лингвокультурологического анализа не только рус-ского паремического фонда, но и полевых материалов(высказываний информантов), собранных автором внескольких регионах России в 1998-2008 гг.Говоря о многозначности глагола знать в даннойкультурной среде, при истолковании значения кото-рого нельзя ограничиться тривиальным суждением,антрополог замечает: «…спрашивая информанта, зна-ет ли он такой-то обычай, я всегда имею в виду слу-чаи из жизни, истории, которые помогли бы высве-тить семантику тех или иных явлений и глубже по-нять традицию. А информанты понимают это какпросьбу научить» [11]. То есть истинной, реальной иреализованной ценностью обладает знание, которомуможно обучить в собственной среде, передав кон-кретные навыки, ведущие к конкретному и ощутимо-му результату, умению что-то делать. Абстрактное, нечреватое реальным результатом - умением что-то де-лать - знание о чем-либо, просто содержащееся в го-лове, не воспринимается как подлинное знание - онем слышал, но в результате дело не делал: Бог егознат, не знаю! Вот я век прожила и не знала это де-ло. Слыхать - слыхала, а вот знать - не знала. Самаэто дело не делала.Далее автор говорит об укорененном в народнойкультуре стереотипе опасности чрезмерной ученостикак для самого субъекта, так и для общества и опасли-вом отношении к «ученым», «специалистам» в сопря-жении «…с недоверием, подозрительностью, готовой влюбой момент разрядиться в насмешке, чему естьмножество примеров в этнографических описаниях ичто отражено в паремиологическом фонде. Например:Ума много, да толку нет; Не нужен ученый, а нуженсмышленый; Умная голова, да дураку досталась; Однолишь название - специалист; Дело не в звании, а в зна-нии; Ум без догадки гроша не стоит» [11].Заметим, что данный стереотип исключительно ус-тойчив: достаточно вспомнить его мастерское обыгры-вание в рассказах В.М. Шукшина, а О.Б. Христофоровав названной работе [11] приводит следующие аргумен-тирующие ссылки: «В 1871 г. Ф.В. Селезнев отмечал:"Против грамотных [у крестьян] есть предубеждение,что грамотный скорее испортится в нравственном от-ношении"» [11]. Ср. также высказывание вятских ста-рообрядцев: Люди пошли грамотнее, но бестолковее.Ценным для нас оказывается и мнение О.Б. Христофо-ровой о резком контрасте оценки приобретенного пу-тем интеллектуального образования профессионализмаколдунов в деревне и в городе. Если в сельской мест-ности в характерной для традиционной культуры оппо-зиции природный / ученый колдун первый признавалсяболее сильным, то в городских газетах, по наблюдени-ям Т.В. Цивьян, в рекламных объявлениях преобладалмотив профессионализма колдунов, один из показате-лей которого - постоянное совершенствование профес-сиональных методов (разработка проектов, обмен опы-том, чтение литературы) [13].Интересно, что модусы некоторой настороженностии недоверия к труду в нефтяной отрасли отчетливопроявляются в высказываниях жителей с. Парабель,собранных участниками диалектологической экспеди-ции кафедры русского языка ТГУ под руководствомТ.А. Демешкиной в 1985 г.: На езёрах рыбы многоможно наловить. Сено косим, где повыше кочки -складёшь - там и сохнет. Шшас нефтепровод идет.Зять наш непутный там работат. То гандрена у няво,то лень; Да, тридцать с лишним лет девушка, рабо-тает на нефтебазе, грамотная. Вот она сейчас, по-видимому, с каким-то стала ходить. Хороша девка, уматери спросишь: «А, говорит, - не идёт, не идёт за-муж». За плохих она не идёт, а за пьяницу не хочет.В первом контексте говорится о том, что на нефте-проводе работает нравственно ущербный, непутныйзять участницы опроса, выражающей явное осуждаю-ще-пренебрежительное отношение к таким его качест-вам, как лень и ипохондрия. Во втором высказываниипрослеживается сочувствие жительницы Парабели кнезамужней тридцатилетней с лишним девушке. При-чина того неблаговидного факта, что хороша девка скаким-то стала ходить, но никак не может выполнитьсчитающееся в крестьянском социуме главным предна-значение женщины - выйти замуж - кроется в ее гра-мотности, соответствующей работе на нефтебазе.В данном фрагменте возникает контекстная антонимияграмотная - плохие и пьяницы: образованной и «сде-лавшей карьеру» девушке уже не удается вписаться вдеревенский социум, у нее завышенные требования квозможным претендентам на руку и сердце.Как видим, оба персонажа, занятые в нефтяной от-расли, по разным причинам не вписываются в этиче-ские нормы традиционной крестьянской культуры, ихобраз жизни не оценивается местным общественныммнением как достойный и правильный.Подведем итоги. Репрезентируемый в местныхСМИ локально маркированный медиаконцепт нефтьобнаруживает сильный миромоделирующий потенциалв нефтедобывающих районах, в которых исконной бы-ла традиционная крестьянская культура. Воздейст-вующей силе транслируемых районной газетой акту-альных информационно-идеологических трендов спо-собствует, по сути, манипулятивный механизм после-довательной трансформации семантической структурыкоренных ценностей крестьянской культуры с опоройна аксиологическую структуру этих ценностей. Так,при внедрении «нефтяных» идеалов в ассоциативно-смысловое развертывание текстов районной газетыпроисходят напоминающие мимикрию мутациоподоб-ные процессы преобразований в семантической матри-це фундаментальных культурных констант, таких какконцепт труд, или представлений о об истинно полез-ном знании.Исследование показало, что «мутируют» за счетподмены исконных семантических признаков подоб-ными, но принципиально иными, базисные кластерыконцепта труд: утилитарно-практический кластер, ра-нее аккумулирующий аксиологию трудности и интен-сивности усилий, замещается аксиологией техническойсложности и производственной наукоемкости; духов-но-нравственный кластер, ранее фокусирующий импе-ратив этического долга, замещается аксиологией моды,популярности, элитарности, социального престижа.В то же время абстрактность и недоступность дляпонимания рядовым сельским жителем специфики ор-ганизации труда в нефтяной отрасли и, главное, некон-кретность и «виртуальность» эмпирических результа-тов этого труда, требующего в то же время от рабо-тающего специальных знаний интеллектуального ха-рактера и высокого уровня образованности, во-первых,заставляют журналистов писать абстрактным наукооб-разным «заштампованным» языком. Во-вторых, делаютнефтяную проблематику «трудноусваиваемой», невполне соответствующей этическим нормам традици-онной сельской культуры, а потому чуждой, вызываю-щей недоверие.Таким образом, семантическая эволюция концептовнефть и труд в дискурсе малой прессы нефтедобы-вающей территории характеризуется имплицитной оп-позицией ценностей народной культуры и навязывае-мых нефтью цивилизационных прогрессистских уста-новок, а также последовательной «аксиологическойэкспансией» последних с целью трансформации тради-ционной картины мира регионального сообщества.

Скачать электронную версию публикации