Establishment of the truth in the course of trial.pdf В связи с существенными изменениями в законода-тельстве в последнее время в теории уголовного про-цесса изменились многие представления, в том числе опонятии истины. Из УПК РФ исключен термин «исти-на», исключен и требующий установления истиныпринцип всесторонности, полноты и объективностиисследования обстоятельств дела. Видимо, это позво-лило авторам давать различное толкование содержа-нию истины в уголовном процессе.Господствующее ранее положение о том, что цельюдоказывания является установление объективной (ма-териальной) истины по каждому уголовному делу,имеет место и в настоящее время [1. С. 45]. При этомпод истиной понимается адекватное отражение в выво-дах суда того, что произошло в действительности. Вы-воды суда должны быть основаны на реально сущест-вующих доказательствах.Вместе с тем появились и иные представления о со-держании истины в уголовном процессе. Так, Е.А. Ка-рякин полагает, что истиной по уголовному делу явля-ется убеждение суда, которое сформировалось на осно-ве не исследования реально существующих доказа-тельств, а в результате судоговорения сторон [2.С. 104]. Суд в заседании не исследует доказательства;главным воздействующим на сознание судьи являетсяне убеждающая сила доказательств, а то, что будет ска-зано сторонами. Другие авторы предпринимают по-пытку заменить категорию истины другим понятием.Так, В.А. Лазарева полагает, что «к характеру достигну-того в уголовном процессе знания более корректно при-менять употребляемый законом термин «доказанность»[3. С. 33]. Несомненно, доказывание имеет место в уго-ловном процессе, однако автор не поясняет, что имеетсяв виду: знания как результат доказывания либо доказы-вание как процесс формирования знания. Одно это ужевносит неопределенность в категорию, предлагаемуюзаменить понятие истины в уголовном процессе. Боль-шую решительность проявляет Е.Б. Мизулина. Она пи-шет: «Постановка вопроса о существовании уголовно-процессуальной истины неправомерна не только пото-му, что не содержит в себе ответа на вопрос, но и пото-му, что вообще не может быть отнесена к числу уголов-но-процессуальных парадигм» [4. С. 56].Даже краткий обзор убеждает в том, что в совре-менной литературе отсутствует однозначное понима-ние истины в уголовном процессе, ее содержания. Этопобуждает выразить свою позицию по анализируемомувопросу.Как отмечалось ранее, УПК не ставит цель установ-ления истины по каждому уголовному делу, в нем от-сутствует термин «истина». Внимательное изучениеУПК обнаруживает закрепление в нем двух разнона-правленных тенденций: возможность проявления в су-дебной деятельности как объективной (материальной),так и юридической (формальной) истины. Думается,что это связано с внедрением в судебное разбиратель-ство состязательности.О возможности использования в итоговых судеб-ных решениях выводов на уровне юридической (фор-мальной) истины свидетельствуют следующие имею-щиеся в УПК положения.1. УПК РСФСР 1960 г. допускал вынесение пригово-ра - оправдательного - на основе вывода формальногоуровня, но только в одном случае: при недоказанностиобвинения при соблюдении крайне важного требования -если суд исчерпал все возможности для продолжениядоказывания. В новом УПК аналогичного требованиянет, в нем содержится несколько иная формулировка: впользу обвиняемого толкуются все сомнения в виновно-сти, которые не могут быть устранены в установленномУПК порядке (ч. 3 ст. 14). Установленный же порядок незакрепляет обязанность суда устранить сомнения. И та-кое положение согласуется с состязательностью: судвправе ограничиться исследованием только представ-ленных сторонами доказательств и, даже признав сово-купность доказательств обвинения недостаточной, вы-нести оправдательный приговор.2. В действующем УПК РФ, как отмечалось, прин-цип всесторонности, полноты исключен. В соответст-вии с этим односторонность и неполнота установленияобстоятельств дела исключены из состава основанийотмены приговоров в кассационной и надзорной ин-станциях.3. Согласно УПК РСФСР 1960 г. суд при постанов-лении приговора должен был иметь полную доказа-тельственную базу. Если она была недостаточно пол-ной, суд был обязан восполнить недостающие доказа-тельства. Осуществлялось это двумя способами:а) возвращением дела на дополнительное расследо-вание;б) самостоятельным собиранием судом недостаю-щих доказательств.С принятием нового УПК РФ положение сильноизменилось. Институт возвращения дел на дополни-тельное расследование вообще упразднен. Созданныйвместо него институт возвращения дела судом проку-рору такого основания, как неполнота доказательст-венного материала, не содержит (ст. 237 УПК РФ).Суд сам вправе дополнить в судебном заседанииотдельные доказательства (ст. 286-289 УПК РФ). Од-нако, во-первых, перечень таких действий суда весьмаограничен; во-вторых, это право, но не обязанностьсуда. Следовательно, опять-таки согласно положениямсостязательности суд может ограничиться только пред-ставленными сторонами доказательствами и даже приих неполноте вынести приговор (оправдательный).Главы 40 и 40-1 УПК РФ вводят новый институт:особый порядок судебного разбирательства. Главнаяего особенность - возможность принятия судебногорешения при согласии обвиняемого с предъявленнымобвинением и при соглашении сделки о сотрудничест-ве без судебного разбирательства (точнее - без иссле-дования доказательств в судебном следствии). Анали-зируемый институт включает ряд необычных положе-ний: возможность проверки доказательств судом толь-ко посредством изучения письменных материаловпредставленного следователем уголовного дела, безнепосредственного исследования судом доказательств(судебное следствие отсутствует) - ч. 1 и 2 ст. 316 УПКРФ; недопустимость обжалования приговора ввидунесоответствия выводов суда фактическим обстоятель-ствам дела (ст. 317 УПК РФ).Все перечисленные положения, как думается, прямосвидетельствуют о том, что УПК РФ допускает выне-сение даже обвинительного приговора на основе нематериальной, а формальной истины.В то же время анализ УПК РФ обнаруживает закреп-ленное в нем и другое направление - необходимость дос-тижения объективной (материальной) истины. В этомубеждают следующие положения нового УПК РФ.1. Часть 4 ст. 14 УПК РФ предписывает: «Обвини-тельный приговор не может быть основан на предпо-ложениях». Здесь, хотя без использования соответст-вующих терминов, прямо выражена необходимостьосновывать обвинительные приговоры только на объ-ективной истине.2. Согласно ст. 297 УПК РФ все приговоры должныбыть не только законными, но и обоснованными.Обоснованность же понимается как истинность в мате-риальном смысле - иначе не было бы необходимостиотделять ее от законности.3. В соответствии с ч. 3 ст. 305 и ч. 2 ст. 307 УПК РФвыводы суда как о виновности (в обвинительных приго-ворах), так и о невиновности (в оправдательных приго-ворах) должны быть основаны на доказательствах.Думается, что анализируемые положения убеждаютв том, что в УПК РФ необходимость достижения объ-ективной истины закреплена. Но, как отмечалась ранее,в УПК РФ закреплена и ситуация, в условиях которойдопускается вынесение приговоров - даже обвинитель-ных - на основе формальной истины. В этом усматри-вается одно из противоречий действующего УПК РФ:не закрепляя цели достижения объективной истины, онтребует достижения объективной истины в одних слу-чаях и в то же время допускает вынесение даже обви-нительных приговоров без ее достижения. Данное про-тиворечие, на мой взгляд, в ряде случаев способно не-гативно повлиять на достижение поставленных передуголовным процессом задач.Представляется, что такое состояние УПК РФ нежела-тельно. В нем должна господствовать одна тенденция -достижение объективной истины. Главным в сфере уго-ловного судопроизводства, где решается вопрос о наи-более значимых для людей ценностях, должно быть дос-тижение объективной истины во всех случаях вынесе-ния судом итоговых решений. Без адекватного отраже-ния в выводах суда того, что произошло, невозможноправильно применить норму уголовного права и темсамым выполнить основное назначение уголовного су-допроизводства. Поэтому верным и для нашего времениследует признать высказанное ранее М.С. Строговичемположение: «Чтобы правильно разрешить дело, необхо-димо установить, найти по делу истину - объективную,материальную истину» [5. Т. 1. С. 295].При этом требуется ввести одно уточнение. В прак-тике подчас возникают ситуации, в условиях которых,несмотря на все предпринимаемые усилия, объектив-ную истину установить не удается. В таких случаях,используя презумпцию невиновности, приходится вы-носить оправдательный приговор, хотя сомнения в не-виновности подсудимого остаются. Здесь в основе при-говора будет лежать предположительный вывод - фор-мальная истина (С.А. Шейфер по примеру других авто-ров называет ее конвенциальной истиной [1. С. 40]).Следовательно, без формальной истины иногда необойтись. Однако такие ситуации должны быть исклю-чением (и в практике они возникают редко). Общим жедолжно быть одно правило: приговоры должны бытьоснованы на объективной истине (обвинительные при-говоры - всегда, в том числе и при благоприятной дляследователя и суда позиции обвиняемого).Установление истины на предварительном рассле-довании в литературе не дискутируется. Однако вопрособ истине в судебном разбирательстве в настоящеевремя стал остро дискуссионным. Опубликован рядработ, авторы которых иначе представляют и содержа-ние судебной истины, и процесс ее формирования.Наиболее радикальным в сфере доказывания явля-ется утверждение А.С. Александрова о том, что можноотказаться от понятия объективной истины, заменивего убеждением судьи, сформировавшимся по уголов-ному делу. При этом, что представляется крайне важ-ным, средством формирования убеждения должно бытьсудоговорение [6. С. 17].Положения А.С. Александрова разделяются и раз-виваются другими авторами научных работ. Показа-тельной в этом смысле является монография Е.А. Ка-рякина. По его мнению, весь процесс доказывания поуголовному делу делится на два этапа.Первый этап - предварительное расследование.Этот этап Е.А. Карякин считает первичным, основным,приоритетным, поскольку здесь собираются доказа-тельства, проверяются, оцениваются органами рассле-дования и представляются ими суду [2. С. 94].Второй этап - доказывание в суде. Его основу, какпишет Е.А. Карякин, «составляет процесс обоснованиятезиса, осуществляемый посредством логической ар-гументации». Судебное доказывание, продолжает ав-тор, «следует рассматривать как деятельность участни-ков доказывания в судебном разбирательстве, заклю-чающуюся: 1) в понимании сути уголовно-правовогоспора; 2) разъяснении своих позиций по делу; 3) аргу-ментации приведенных доводов; 4) обосновании пред-ложенного решения по делу; 5) формировании внут-реннего убеждения суда по делу» [2. С. 104]. Как вид-но, во всех пяти пунктах непосредственное исследова-ние доказательств не предусматривается, имеют местолишь логические операции.Судебное доказывание Е.А. Карякин не считаетприоритетным, поскольку здесь суд не собирает дока-зательства (хотя такую возможность автор допускает),не исследует их самостоятельно и непосредственно.Изложенное убеждает, что позиция Е.А. Карякина,несмотря на отдельные, в основном терминологическиеотличия, совпадает с мнением А.С. Александрова.У обоих авторов цель судебного доказывания - форми-рование сторонами внутреннего убеждения судьи;средством ее достижения является осуществляемаясторонами логическая аргументация (у А.С. Александ-рова - судоговорение).Иными словами, сущность позиции А.С. Александ-рова и Е.А. Карякина можно сформулировать следую-щим образом. Доказательства полностью формируютсяна стадии предварительного расследования, поэтомуздесь имеет место полнообъемное (приоритетное) по-знание. В судебном же заседании сторонами осуществ-ляется убеждение суда с помощью уже вполне сформи-рованных ранее доказательств (т.е. происходит логиче-ское оперирование доказательствами как аргументами).Думается, что развиваемая А.С. Александровым иего сторонниками позиция страдает существенныминедостатками. Суть их в следующем.Во-первых, формирование истины в суде полно-стью уводится в сферу субъективного, поскольку судформирует свое убеждение не на реальных доказатель-ствах, а на их содержании, изложенном для суда сторо-нами, путем судоговорения, как пишет А.С. Александ-ров. В результате этого теряется объективный крите-рий определения кем-либо (в том числе судом выше-стоящей инстанции) наличия или отсутствия в выводахсуда истины.Во-вторых, в развиваемых взглядах суд теряет каче-ство самостоятельного субъекта полноценного доказы-вания. Е.А. Карякин пишет, что «судебное доказываниепо своей структуре состоит из доказательственной дея-тельности сторон и арбитральной деятельности суда,разрешающего уголовно-правовой спор» [2. С. 104].Как видно, суд к субъектам доказательственной дея-тельности не отнесен, ему отводится лишь арбитраль-ная роль.В-третьих, предлагаемая концепция значительноумаляет независимость суда. А.А. Зашляпин справедли-во отмечает, что конституционная независимость судапроявляется «в том числе от сторон и представленныхими доказательств, подразумевая самостоятельность инепосредственность познания фактических обстоя-тельств рассматриваемого события» [7. С. 58-59].В-четвертых, в анализируемой позиции искажаетсясодержание доказательственной деятельности в судеб-ном разбирательстве, поскольку в нее включаютсятолько логические операции (логическая аргументация,по выражению Е.А. Карякина). Конечно, логическиеоперации входят в содержание доказывания в суде, ноне исчерпывают его, являются лишь его частью. В про-цесс доказывания, как известно, входит и иная доказа-тельственная деятельность, однако ее наличие в судеб-ном доказывании Е.А. Карякиным исключается. Имен-но поэтому по сравнению со следственным познаниемсудебное признается неприоритетным и представляетсякак продолжение следственного познания, но иногорода - только как обоснование тезисов сторон путемлогических операций, формирующее убеждение суда.Представляется, что вряд ли это верно. Несомненно,суд выполняет арбитральную функцию путем разреше-ния уголовного дела. Но прежде чем сделать это, судьядолжен сформировать свое внутреннее убеждение. Ба-зой для него, по мнению А.С. Александрова и Е.А. Ка-рякина, служат аргументы сторон. Конечно, они влия-ют на сознание судьи. Однако аргументы сторон - этолишь интерпретация доказательств, представлениясторон о них (причем каждая сторона толкует доказа-тельства по-своему). Если ограничить судебное дока-зывание аргументацией, то единственным фактором,который будет формировать судейское убеждение, ста-нет интерпретация доказательств сторонами, сами жедоказательства, в их непосредственном виде, будутуведены от суда. С таким положением согласитьсявесьма трудно. Главным в воздействии на сознаниесудьи должны быть не излагаемые суду представлениясторон о доказательствах, а сами доказательства, ихубеждающая сила. Для достижения этого необходимо,чтобы суд, выслушав стороны, самостоятельно иссле-довал доказательства. Но это будет не повторениемуже проделанной следователем работы, как это можетвнешне показаться. Доказывание в суде, несмотря навнешнее сходство с доказыванием следователем, осу-ществляется судом на новой, иной, нежели на рассле-довании, основе, в иных условиях, которых нет у сле-дователя. В правильности такого положения убеждаютследующие соображения.Позиция А.С. Александрова и Е.А. Карякина былабы верна при одном условии - если следователь и су-дья будут использовать одни и те же доказательства,равные по содержанию и ценности (качествам). В та-кой ситуации выводы суда всегда будут совпадать свыводами следователя, поэтому отпадет необходи-мость устанавливать в суде истину заново, повторятьисследование доказательств, уже проведенное следова-телем. У суда останется лишь одна задача - убедитьсяв истинности выводов следователя. Успешно решитьэту задачу можно путем осуществляемой сторонамилогической аргументации, как это и предлагаетсяА.С. Александровым и его сторонниками. Однако, какдумается, вышеназванное условие отсутствует, в дей-ствительности имеет место иная ситуация.Во-первых, в суде могут появиться новые доказа-тельства (такую возможность не отрицает и Е.А. Ка-рякин). Во-вторых, и это представляется главным,следователь и суд используют не одинаковые, а раз-ные по ценности доказательства. Чтобы убедиться вэтом, необходимо проанализировать процесс форми-рования доказательств на предварительном расследо-вании и в суде.Формирование доказательств начинается в процессерасследования преступления. Ценность каждого дока-зательства определяется наличием у него трех качеств:относимости, допустимости и достоверности содержа-ния. Определить относимость и допустимость доказа-тельств следователь вполне способен. Что касаетсядостоверности, то возможности ее установления орга-ном расследования ограничены. В силу своей специфи-ки предварительное расследование включает, а с дру-гой стороны, исключает ряд факторов, которые затруд-няют полноценное восприятие, проверку и оценку дос-товерности содержания доказательств. Имеется в видуследующее.1. Давно доказано, что без действия непосредствен-ности восприятие и проверка доказательств являютсянеполноценными, допускающими возможность иска-жения содержания доказательств [8]. К уже имеющим-ся в литературе аргументам следует добавить, что Фе-деральный закон № 433-ФЗ лишил кассацию полномо-чий по проверке фактической части содержания приго-вора в связи с отсутствием у кассации возможностинепосредственного исследования доказательств. Этимсамым законодатель еще раз подчеркнул необходи-мость действия непосредственности для качественныхвосприятия, проверки и оценки доказательств.Между тем принцип непосредственности закономзакреплен только для судебного разбирательства. Напредварительном расследовании он не обязателен, а ес-ли действует, то далеко не всегда и не в полном объеме.2. Следователь выполняет функцию обвинения(уголовного преследования). Обвинительный «заряд»уже формируется в момент возбуждения уголовногодела и присутствует до завершения расследования.УПК РФ не требует от следователя собирать оправда-тельные доказательства (наглядным примером томуслужит п. 6 ч. 1 ст. 220 УПК РФ). Поэтому следователь,работая в основном с обвинительными доказательства-ми, не всегда в состоянии восстановить всесторонне иполно картину происшедшего. Такое положение следо-вателя не может не влиять ущербно на качество про-верки и оценки доказательств - побуждает в большеймере видеть в каждом доказательстве обвинительнуюокраску.Кроме того, показателем качества работы следова-теля является так называемая «судебная перспектива» -доведение уголовного дела до суда с последующимвынесением обвинительного приговора. Это, как ипредыдущее, способствует формированию у следова-теля обвинительного уклона, что способно негативноотразиться на проверке и оценке им доказательств.3. Обязательным средством для качественной про-верки доказательств является состязательность, в усло-виях которой каждое доказательство проверяется пере-крестно, с позиций разных сторон. Однако состяза-тельность опять-таки имеет место только в судебномразбирательстве, на расследовании она практическиполностью отсутствует.4. Следователь вправе широко использовать резуль-таты оперативно-розыскной деятельности. Если быследователь мог проверить их достоверность, то ничегонегативного бы не было - имеющиеся в них дефектыбыли бы устранены. Однако результаты оперативно-розыскной деятельности возможности проверки ихследователем не имеют. Хотя они для следователя яв-ляются вспомогательными, но, попадая в сознание сле-дователя вместе с возможно содержащимися в их со-держании дефектами, способны негативно повлиять наформирование следователем содержания доказа-тельств.Перечисленные обстоятельства типичны для рас-следования, они порождены спецификой данной дея-тельности. Их наличие позволяет сделать следующийвывод: в силу своей специфики предварительное рас-следование не содержит всех гарантий, необходимыхдля полного установления достоверности доказа-тельств во всех случаях. С учетом изложенного весьмаплодотворной представляется позиция И.Б. Михайлов-ской, которая различает доказательства следственные исудебные. Следственные доказательства в связи с от-меченной выше спецификой расследования не могутсчитаться ценными в полном объеме, поскольку нельзяпризнать завершенным формирование их достоверно-сти. Формирование ценности следственных доказа-тельств должно быть продолжено и завершено в судеб-ном разбирательстве. И.Б. Михайловская справедливоотмечает, что «исследование судом доказательств, соб-ранных на предварительном расследовании, как бы"надстраивает" их процессуальную форму, придает имболее высокий юридический статус (выделено мной. -М.С.) и этим превращает следственные доказательствав судебные [9. С. 39]. Аналогичное мнение высказано иА.В. Победкиным [10. С. 219-220].Значит, на предварительном расследовании форми-рование ценности (всех качеств) доказательств не за-канчивается (в связи с чем истину следователя допус-тимо признать как вероятную). Для завершения фор-мирования ценности доказательств необходимо про-должить работу с ними (по выражению И.Б. Михай-ловской, придать им более высокий статус). Продол-жение нужно осуществлять на иной основе, содержа-щей все гарантии, необходимые для полноценной про-верки и оценки доказательств. Такая основа имеетсятолько в судебном разбирательстве. Лишь там созданывсе условия для действия непосредственности, состяза-тельности, для исключения факторов, формирующихкакой-либо уклон в оценке доказательств.Таким образом, думается, есть все основания сфор-мулировать следующий вывод.Для формирования судейского убеждения по уго-ловному делу одного воздействия судоговорения (из-ложения суду сторонами содержания доказательств иаргументация ими) недостаточно. Суд, формируя своеубеждение, должен дополнять мнение сторон само-стоятельным непосредственным исследованием дока-зательств. Именно убеждающая сила самих доказа-тельств должна быть главной в судейском убеждении.Поэтому суд не должен выполнять только арбитраль-ную роль - выносить приговор лишь на основе изло-женного для него сторонами содержания доказа-тельств; он сам должен быть непосредственным и ак-тивным участником доказывания в судебном разбира-тельстве.Однако в состоянии ли суд успешно исполнить этуроль, будучи в положении, определенном ему УПК РФ?Уже отмечалось, что УПК РФ не нацеливает суд наустановление объективной истины (термин «истина» изУПК РФ исключен; исключено и требование всесто-ронности и полноты исследования обстоятельств дела).Более того, гл. 40 и 40-1 позволяют суду вынести обви-нительный приговор лишь на основании материаловследователя, без самостоятельного исследования дока-зательств. Определяя роль председательствующегосудьи, ст. 243 УПК РФ закрепляет лишь его организа-ционные полномочия, не предусматривая необходи-мость его участия в исследовании доказательств. За-крепляя в качестве задачи суда разрешение дела, УПКРФ не связывает это с самостоятельным исследованиемсудом доказательств - согласно ст. 15 суд лишь «созда-ет необходимые условия для исполнения сторонами ихпроцессуальных обязанностей и осуществления пре-доставленных им прав». УПК РФ значительно ограни-чивает суд в возможности самостоятельного собираниядоказательств, разрешая ему без ходатайств сторонпроизводство лишь некоторых действий - допрос экс-перта, производство экспертизы, осмотр местности ипомещения, следственный эксперимент, предъявлениедля опознания и освидетельствование (ст. 282, 283, 287,288, 289, 290 УПК РФ). Вызвать же, например, допол-нительного свидетеля сам суд не может. Причем, какпоказывает изучение практики, разрешенные суду дей-ствия в условиях судебного заседания трудновыполни-мы (хотя бы в связи со значительной отдаленностью вовремени от совершения преступления). И это сделаноне случайно - согласно состязательной идеологии УПКРФ ноша по собиранию доказательств возлагается настороны.Таким образом, возможности суда в доказыванииУПК РФ серьезно ограничил.Между тем в УПК РФ есть и другое. Ст. 240 УПКРФ требует от суда непосредственного исследованиявсех представленных доказательств. Ч. 1 ст. 297 УПКРФ закрепляет: приговор суда должен быть законным,обоснованным и справедливым. Это означает, что от-ветственность за содержание приговора, все его каче-ства в полном объеме возлагается на суд.Здесь опять-таки можно усмотреть непоследова-тельность УПК РФ, отсутствие единой линии: УПКРФ возлагает всю полноту ответственности за содер-жание приговора на суд, в то же время не предостав-ляя ему всех необходимых для формирования содер-жания приговора средств - возможности самостоя-тельного активного участия в доказывании (т.е. в ус-тановлении истины).Отмеченная непоследовательность будет устранена,если стороны будут работать доброкачественно, соберутсуммарно все необходимые доказательства и представятих суду. Суд же самостоятельно исследует все представ-ленные доказательства (но не только выслушав их со-держание от сторон), сможет установить истину и выне-сти отвечающий всем требованиям приговор.Однако ситуация существенно изменится, если сто-роны представят в суд доказательства не в полном объ-еме и это обнаружится в судебном разбирательстве.Кто и как будет восполнять недостающие доказатель-ства? Суд такой возможности лишен. Не смогут этогосделать и стороны - после передачи дела в суд произ-водство следственных действий запрещено; институтвозвращения дела на доследование сейчас законом непредусмотрен. Правда, согласно с ч. 1 ст. 253 суд впра-ве отложить судебное разбирательство для истребова-ния новых доказательств. Однако пользоваться ст. 253весьма затруднительно: во-первых, стороны по каким-то причинам могут не заявить ходатайства о дополне-нии доказательств; во-вторых, для собирания многихдоказательств требуется их розыск (например, место-нахождение свидетеля, вещественного доказательстваили документа), что в условиях судебного разбиратель-ства практически невозможно. Председатель Томскогообластного суда А.А. Кайгородов отмечает, что основ-ными причинами отложения судебного разбирательст-ва являются: неявка свидетелей, защитников, государ-ственных обвинителей, неисполнение решений о при-воде, неэтапирование, болезнь подсудимого, производ-ство экспертизы. Лишь в некоторых случаях суд доп-рашивал (по ходатайству сторон) дополнительных сви-детелей, истребовал документы, назначал экспертизы,при этом «решал другие вопросы, входящие в прямуюобязанность следственных органов» [11. С. 149, 152].Приведенные данные подтверждают, что суд, даже ис-пользуя ст. 253 УПК РФ, не может в полном объемевосполнить недостающие доказательства, если он небудет заниматься работой следственных органов, чтодля суда недопустимо. Значит, и применение ст. 253УПК РФ не помогает (если и помогает, то далеко не все-гда) восполнить недостающие доказательства. При та-кой ситуации - неполноте доказательственной базы -создается весьма затруднительное положение - и пре-жде всего для суда, ведь ему в любом случае необхо-димо вынести приговор.Возможны различные варианты выхода из отмечен-ной проблемной ситуации.Самый легкий - суд не предпринимает активности ввосполнении недостающих обвинительных доказа-тельств (а именно такой недостаток чаще всего встре-чается) и выносит оправдательный приговор, исполь-зуя правило: «недоказанная виновность равнозначнадоказанной невиновности». Но этот вариант страдаетсерьезными недостатками. Во-первых, он допускаетдовольно широкое использование формальной истины,что, как отмечалось ранее, в российском уголовномпроцессе явно нецелесообразно. Во-вторых, по сущест-ву будет нарушена презумпция невиновности, согласнокоторой сомнения толкуются в пользу обвиняемого,если они неустранимы. Здесь же никаких мер для устра-нения сомнений не предпринималось. В-третьих - и этопредставляется более существенным - вследствие нека-чественной работы обвинительной власти окажется безсудебной защиты потерпевший, что будет явной неспра-ведливостью и к тому же нарушением ст. 6 УПК РФ.Второй вариант - предоставить суду право само-стоятельно восполнять любые недостающие доказа-тельства. Такое предложение вносит С.А. Шейфер [1.С. 30-31]. Аналогичное мнение обосновывают иА.В. Кудрявцева, В.Л. Сысков [12. С. 44]. На первыйвзгляд, данные пожелания привлекательны, их реали-зация позволит суду выносить в любой ситуацииобоснованные приговоры. Однако и здесь обнаружи-вается слабая сторона: суд будет продолжать дея-тельность сторон (главным образом обвинителя),действовать наравне с ними. Втягиваясь невольнотаким образом в состязание, суд может лишиться од-ного из своих главнейших качеств - объективности,что способно стать почвой для появления у суда об-винительного уклона. Думается, что такие опасенияне беспочвенны.Предлагается и третий - компромиссный - вариант.Отстаивая необходимость обеспечивать объективностьсуда, Л.А. Зашляпин в то же время полагает возмож-ным предоставить суду право восполнять активностьтолько одной стороны - «слабой»: защите во всех слу-чаях и обвинению, когда эта сторона представлена не-властным участником - потерпевшим, гражданскимистцом без участия с их стороны профессиональногоадвоката. Что касается профессиональных участниковобвинения, то восполнение судом их активности авторсчитает недопустимым «Никакие судебные действияследственного характера, - пишет Л.А. Зашляпин, - вэтом случае невозможны. Все недостатки деятельностипрофессионального обвинителя должны повлечь тол-кование ситуации в пользу подсудимого (ч. 3 ст. 49Конституции РФ)» [7. С. 70]. Думается, что данныйвариант более мягкий, но все же он не лишен недостат-ков, присущих первому варианту, поскольку чаще все-го недостатки проявляются в массиве обвинительныхдоказательств.Таким образом, все анализируемые варианты в пол-ном объеме вряд ли приемлемы. Представляется болееправильным следующее.Учитывая традиции российского уголовного про-цесса, вряд ли следует стремиться к созданию в совре-менных условиях классической полнообъемной моделисостязательного процесса. Суд как единственный отве-чающий за приговор субъект должен влиять на форми-рование необходимой для вынесения приговора дока-зательственной базы, а не быть почти полностью зави-сим в этом деле от сторон.Однако повышать воздействие суда на формирова-ние доказательственной базы следует так, чтобы недопустить утрату судом объективности. Последняя взначительной мере обеспечивается отстраненностьюсуда от интересов сторон. Это закрепленное ст. 15 УПКРФ правило необходимо сохранить. Следует категори-чески отказаться от практики УПК РСФСР 1960 г., вусловиях которой суд, сам восполняя недостающиедоказательства, обязан был продолжать работу следо-вателя. Исходя из этой практики, показавшей свою не-состоятельность, нельзя допускать, чтобы суд сам со-бирал недостающие доказательства, тем самым про-должая работу сторон, своевременно ими не сделаннуюлибо сделанную некачественно. Стороны сами должныисправить недостатки своей работы. Суд же, обнару-жив перед вынесением приговора недостаток доказа-тельств и отсутствие инициативы сторон в дополнении,должен иметь возможность воздействовать на стороны,побудив их восполнить недостающие доказательства.Действующий УПК РФ такой возможности не закреп-ляет, она же, думается, суду необходима.Таким образом, необходимость обеспечения уста-новления нужной для вынесения приговора объектив-ной истины и тем самым достижения большей полнотывыполнения задач уголовного процесса требует повы-шения активности суда в получении доказательств. Ноактивность необходима не для самостоятельного соби-рания судом доказательств, а для воздействия на сто-роны с целью побудить их восполнить недостающиедоказательства.Достичь этого можно путем предоставления судуправа возвращать дело на доследование для получениядоказательств, требующего производства следственныхдействий. Частично такое уже сделано внесением рядапоправок в ст. 237 УПК РФ, требуется лишь заверше-ние начатого. Причем речь идет не о возврате дейст-вующего ранее института возвращения дел на допол-нительное расследование, где содержался порочащийвесь институт элемент: необходимость дособирать до-казательства судом, если у него такая возможностьимеется, т.е. продолжить работу следователя. Правусуда вернуть дело на доследование ни при каких усло-виях не должна корреспондировать обязанность судасамому собирать недостающие доказательства. Доказа-тельства должны собираться только сторонами. Имен-но так, думается, можно добиться отстраненности судаот интересов сторон и тем самым обеспечить его объ-ективность. И если допустить возможность самостоя-тельного собирания доказательств судом, то с единст-венной целью - для проверки тех доказательств, кото-рые ему (суду) представлены сторонами.

Скачать электронную версию публикации