Characteristics of tactical technique and admissibility criteria for its application.pdf Природа тактического приема как основного эле-мента тактико-криминалистических средств можетбыть познана лишь в результате выяснения его призна-ков (свойств, критериев). Это связано с тем, что содер-жанием любого понятия является совокупность отли-чительных и существенных признаков предмета, кото-рый мыслится в данном понятии [1. С. 456-457; 2.С. 34; 3. С. 54]. Достаточно точно о значении именносовокупности признаков (свойств) для определениятактического приема сказал М.В. Стояновский: «Оп-ределение… приема через одно из свойств, принятыхна основе обобщения следственной практики, означа-ет сведение всех имеющихся и "могущих быть" так-тических приемов к значению этого свойства, что неможет не отразиться (при выборе данного определе-ния в качестве методологической основы) на упоря-дочении, систематизации соответствующих тактиче-ских средств» [4. С. 76].При определении понятия «тактический прием» не-обходимо исходить из того, что термин «тактический»означает, что из множества приемов как способов осу-ществления самых различных видов деятельности выде-лили способы, приемлемые для осуществления специ-фического вида деятельности - раскрытия и расследова-ния преступлений (некоторые авторы добавляют - и ихпредупреждения), к которой предъявляются определен-ные требования и которая характеризуется, в конечномсчете, юридически значимыми результатами. В этомслучае учитывается требование закона обратного отно-шения между объемом и содержанием понятия: увели-чивая содержание понятия «прием» путем прибавлениянового признака «тактический», мы переходим к поня-тию «тактический прием», имеющему меньший объем[1. С. 457; 5. С. 31]. Тогда же, когда при определениипонятия «тактический прием» предлагается его объем,присущий понятию «прием» [6. С. 32], происходит на-рушение указанного логического закона.В конечном счете, дать определение тактическогоприема можно лишь назвав признаки, выделяющие егоиз круга объектов, имеющих родовую «схожесть».В этой связи методологическое значение приобретаютдва вопроса. Первый из них касается необходимостиуказания в определении тактического приема отличи-тельных и существенных его признаков, т.е. таких при-знаков, которые делают способ действия именно так-тическим приемом. Второй вопрос заключается в том,достаточным ли будет, указав в определении тактиче-ского приема все его отличительные и существенныепризнаки, рекомендовать отвечающий таким требова-ниям тот или иной прием практическим работникамлибо необходимо проводить еще дополнительную его«проверку», для чего вводить новые понятия, такие как«допустимость тактического приема», «допустимостьприменения тактического приема»?Соотношение понятий «признаки тактическогоприема», «критерии допустимости тактического прие-ма» и «критерии допустимости применения тактиче-ского приема» можно рассмотреть на основе анализаспециальных работ Е.О. Москвина и М.П. Малютина,посвященных проблемам тактического приема, с при-влечением трудов других ученых. Так, первый авторопределяет тактический прием как «рациональный идопустимый (т.е. законный, научно обоснованный, об-ладающий избирательностью воздействия и этично-стью) способ действия, свободно избираемый субъек-том криминалистической тактики (следователем, про-курором, адвокатом) в зависимости от особенностейследственной ситуации, направленный на преодолениепротиводействия со стороны лиц (организаций),имеющих иные, чем у них, профессиональные и (или)личные интересы» [7. С. 19]. Не вступая в полемику оправильности ограничения сферы существования так-тического приема ситуацией противодействия, отме-тим, что Е.О. Москвин полно выделяет из всего много-образия способов человеческой деятельности способыспецифического вида общественной практики - уго-ловное судопроизводство. При этом он соблюдает пра-вило, руководствуясь которым при определении со-держания любого понятия (в нашем случае - тактиче-ского приема) необходимо указать совокупность отли-чительных и существенных признаков явления. Соот-ветственно, указываются такие отличительные и суще-ственные признаки, как рациональность, законность,научность, этичность, избирательность воздействия ивозможность выбора тактического приема.Однако неясным остается разделение признаковтактического приема на допустимые (а именно: закон-ность, научность, этичность, выборность, а также изби-рательность воздействия) и рациональные. Очевидно,что рациональность приема не означает у названногоавтора тесную взаимосвязь тактического приема с со-ответствующей следственной ситуацией (в отличие оттого, как ее правильно понимают отдельные авторы)[8. С. 86-87], поскольку Е.О. Москвин отдельно ак-центирует внимание на таком признаке, как свободавыбора приема в зависимости от указанной ситуации.Ответ, на наш взгляд, кроется в том, что он разделяетвзгляд Р.С. Белкина на рациональность способа дейст-вия и обусловливающие ее факторы, к числу которыхотносятся системность операций, разрешающая спо-собность используемых технико-криминалистическихсредств, параметры используемых технических средстви т.д. [7. С. 14; 9. С. 282]. Вместе с тем конструированиетехнико-криминалистических средств (в том числе пу-тем приспосабливания общетехнических разработок крешению задач криминалистики) также сопровождаетсяих оценкой со стороны научности, законности и этично-сти, т.е., в конечном счете, допустимости, о чем говорятмногие авторы [10. С. 68-69; 11. С. 142 и др.]. И в этомсмысле разделение признаков тактического приема нарациональные и допустимые представляется неточным.Аналогичным образом и другие авторы противопостав-ляют допустимости тактического приема его рациональ-ность [12. С. 39; 13. С. 29].Придав некоторым признакам тактического прие-ма качество допустимости, Е.О. Москвин затем пред-лагает говорить о критерии допустимости тактическо-го приема и отмечает, что это «отличительный при-знак, который не только определяет сущностную сто-рону научной категории тактического приема, но ирешает проблему самой возможности примененияпредлагаемой рекомендации» [7. С. 34]. Из самогоопределения критерия допустимости тактическогоприема, а также из содержания каждого из них оче-видно, что названный автор под критерием допусти-мости понимает характеристику соответствующихпризнаков тактического приема. Например, подводяитог рассуждениям о законности, Е.О. Москвин пи-шет: «Таким образом, законность как один из крите-риев допустимости тактического приема означает, чтоон по своему характеру, содержанию и целенаправ-ленности должен полностью соответствовать (не про-тиворечить) духу и букве закона, а его применение -принципам законности» [7. С. 39].Далее Е.О. Москвин ведет речь уже не только о кри-терии допустимости тактического приема, но и о крите-рии допустимости применения тактического приема [7.С. 39], не делая между ними каких-либо различий.В своей работе М.П. Малютин также оперируеттерминами «признак тактического приема», «критерийдопустимости тактического приема», а также «крите-рий допустимости применения тактических приемов».Давая определение тактического приема, он по ка-кой-то причине ограничивается называнием двух егопризнаков - рациональности и эффективности [14.С. 17]1, хотя затем ведет речь и о других его признаках,а именно: законности, научности, этичности, направ-ленности тактического приема на достижение истин-ных знаний, его избирательности и эффективности [14.С. 18], которые затем определяет как критерии допус-тимости тактического приема (без объяснения, впро-чем, чем требование, предъявляемое к тактическомуприему, отличается от критериев его допустимости)[14. С. 41-93].Оперирование М.П. Малютиным понятием «крите-рии допустимости тактического приема» сводится крассмотрению содержания названных выше признаков,т.е. к их характеристике [14. С. 41-93]. Употребляяпонятие «критерий допустимости применения тактиче-ского приема», названный автор, как и Е.О. Москвин,не дает его отличия от понятия «критерий допустимо-сти тактического приема», мысля их по содержаниюодинаковыми [14. С. 41-48], что вызвало справедливуюкритику [16. С. 114].В итоге, термин «критерий допустимости тактиче-ского приема» фактически был использован как сино-ним характеристики признаков того или иного способадействия, наличие которых позволяет считать его так-тическим приемом. Как известно, характеристика явля-ется логической операцией, позволяющей дополнитьопределение в том случае, когда существенные призна-ки еще недостаточно изучены [1. С. 409, 660]. Однакодля выполнения задачи дать характеристику того илииного признака тактического приема, как представля-ется, не требуется введения нового понятия, аналогич-ного первому.Более того, введение понятия «критерий допустимо-сти тактического приема» фактически ревизует понятиетактического приема, словно бы утверждая: выбордолжностным лицом рационального, законного, научнообоснованного, этичного способа действия, обладающе-го, как отмечается многими авторами, избирательностьювоздействия, учитывающего особенности следственнойситуации, еще не означает, что субъекту доказываниякриминалистика предложила «добротный продукт». Ещев большей мере «ревизионным» характером обладаеттермин «критерии допустимости применения тактиче-ского приема», когда речь идет о таких критериальныхобстоятельствах, как законность и научность.Не добавляет ясности в понимании того, какие при-знаки делают тот или иной способ действия тактиче-ским приемом, и попытка введения в научный оборотпонятия «общие принципы применения тактико-криминалистических приемов». Так, например, отме-чается, что «принцип - допустимость применения так-тических приемов и рекомендаций - состоит в том, чтопо своему характеру и содержанию эти приемы, с од-ной стороны, не должны противоречить духу и буквезакона, а с другой - как залог достоверности получае-мых с их помощью результатов быть научно обосно-ванными» [17. С. 112-113]. Примечательно, что в со-держание принципа допустимости тактического прие-ма цитируемый автор не включает его этичность, видяв ней условие применения приема [17. С. 113].Нетрудно заметить, что вместо устоявшегося в кри-миналистической науке понятия признака (свойства)тактического приема предлагается оперировать терми-ном «критерий допустимости», причем необходимостьтакой терминологической замены остается неясной,поскольку вводится неявное, недостаточно строгое оп-ределение2.Использование понятия «критерий допустимоститактического приема» вместо понятия «признак (кри-терий) тактического приема» заставляет усомниться впродуктивности криминалистической науки, ее юриди-ческом характере, поскольку рисует следующий алго-ритм взаимосвязи теории и практики: наука вырабаты-вает тактические приемы, допустимость либо недопус-тимость которых еще предстоит уточнить. В некоторыхработах утверждается, что «не все тактические средст-ва и приемы, которые следователь имеет фактическуювозможность применить во взаимодействии с обви-няемым, противодействующим следствию, являютсядопустимыми для использования в следственной прак-тике» [19. С. 154].Во многом, на наш взгляд, конструкция «недопус-тимые тактические приемы» вызвана аналогией, пре-доставляемой уголовно-процессуальной наукой и уго-ловно-процессуальным законом, оперирующими тер-мином «недопустимые доказательства»3. Этот терминправильно отражает существо дела, поскольку доказа-тельствами, как их определяет ст. 74 УПК РФ, являют-ся любые сведения, на основе которых (при оценкекоторых) суд, прокурор, следователь, дознаватель ус-танавливают наличие или отсутствие обстоятельств,подлежащих доказыванию; вполне понятно, что частьимеющихся сведений может быть получена с наруше-нием уголовно-процессуального кодекса. Суть уголов-но-процессуального понятия состоит в том, что недо-пустимые доказательства - это результат познаватель-ной деятельности и, как всякий результат, может бытьоценен с помощью тех или иных правил. Тактическийже прием представляет собой сконструированный кри-миналистической наукой прием, наделенный опреде-ленными признаками, позволяющими допустить его кприменению. Если признавать, что отдельные такти-ческие приемы могут быть недопустимыми, тогда вопределении следует говорить о приеме вообще (оприеме, который применяет субъект доказывания), неназывая его свойств, делающих его собственно такти-ческим, т.е. допустимым. Указание УПК РФ на воз-можность существования недопустимых доказательствне означает «приглашения» оперировать ненадлежа-щими средствами, а лишь подчеркивает необходимостьприменять соответствующие закону, науке и этикеприемы: применение иных способов действия есть на-рушение требований, о которых идет речь в п. 3 ч. 2ст. 75 УПК РФ.Независимо от того, считаем ли мы сферой возник-новения тактического приема только криминалистиче-скую науку либо еще и следственную практику, тако-вым мы должны считать лишь прием, отвечающий на-званным выше признакам (критериями). Если надле-жит давать определение «допустимый», то лишь к тер-мину «прием», а не к термину «тактический прием».Недооценка этого своего рода методологического по-ложения нередко приводит к тому, что сторонники на-званной текстуальной конструкции начинают выноситьза рамки допустимости тактического приема его пра-вомерность. Например, П.В. Денисов замечает, что«выработка научно обоснованных критериев право-мерности и допустимости (выделено мной. − А.К.)тактических приемов приобретает важное значение»[20. С. 29]. В подтверждение справедливости своихвыводов П.В. Денисов, учитывая высокий научныйавторитет Р.С. Белкина, делает ссылку на его высказы-вание [21. С. 220-221].Между тем Р.С. Белкин пишет следующее: «В кри-миналистике и судебной психологии вопрос о право-мерности средств воздействия (заметьте: речь не идет отактическом приеме. − А.К.) исследован достаточноподробно, сформулированы те условия (критерии) до-пустимости приема, средства воздействия (и здесь ци-тируемый ученый не употребляет термин «тактическийприем». − А.К.), которые являются необходимыми дляпризнания его правомерным» [21. С. 220-221]. Такимобразом, у Р.С. Белкина довольно четко сформулиро-вано положение о том, что совокупность строго опре-деленных требований, которым отвечает тот или инойприем (средство воздействия), как раз и делают воз-можным назвать этот прием тактическим. В этой связиболее корректным будет говорить не о том, какие так-тические приемы уголовно-процессуальный закон счи-тает допустимыми [20. С. 29], а какие − нет, а о том,какие приемы УПК РФ рассматривает как тактические,а какие, напротив, таковыми не считает. Законодатель,как представляется, как раз и видит тактическим такойприем, который отвечает критериям законности, науч-ности и нравственности: в ст. 189 УПК РФ «Общиеправила проведения допроса» говорится не о критерияхдопустимости тактического приема, а о том, что следо-ватель свободен в выборе тактических приемов допро-са. Очевидно, что законодатель, называя такое средст-во, как тактический прием, априори видит его соответ-ствующим определенным критериям.На правильной позиции стоят и другие авторы, ко-торые говорят о том, что не всякий способ действияможно отнести к приемам криминалистической такти-ки: последними могут считаться только те приемы,которые соответствуют «ряду общих свойств и крите-риев допустимости»4 [15. С. 422]. «В процессе рассле-дования, - пишет В.Я. Колдин, - могут быть использо-ваны не любые приемы, приводящие к выяснению ис-тины, а только отвечающие законности, этичности,научности» [22. С. 401]. Такого же мнения придержи-ваются и другие авторы [23. С. 347].Одним из тех, кто говорит о совокупности требова-ний, которым должны удовлетворять тактическиеприемы, является А.Г. Филиппов; соответственно, онвыделяет наряду с такими требованиями, как научнаяобоснованность, целесообразность, эффективность,экономичность, простота и доступность, еще одно тре-бование, которое он называет «допустимость тактиче-ского приема», понимая под ним правомерность прие-ма с точки зрения законодательства и морально-этических норм [24. С. 197-198]. Очевидно, что пред-лагаемое им понятие «требования, применяемые к так-тическим приемам» шире по своему объему понятия«допустимость приема». Данный вывод вытекает изтого, что указанный автор делит все требования,предъявляемые к тактическому приему, на две группы,причем в одну из них включает требования, которыерассматриваются им как нейтральные с точки зренияоценки приема как допустимого или недопустимого.А.Г. Филиппов ничем не аргументирует свой под-ход; вместе с тем можно предположить, что легло вего основу. Во-первых, вынесение за скобки предика-та «допустимость» такого требования, как научность,могло быть продиктовано тем, что он видит необхо-димым отнесение к тактическим приемам и некото-рых уголовно-процессуальных правил. Во-вторых,отдельное называние иных требований (научность,целесообразность, эффективность, экономичность идоступность приема) должно было, по мысли автораподчеркнуть определенную автономность криминали-стической тактики по отношению к уголовно-про-цессуальному закону. Вместе с тем главное состоит втом, что в его понимании признаки (критерии) такти-ческого приема - это требования, которыми долженобладать рекомендуемый практике «продукт» крими-налистической науки.Как синонимы использует термины «свойства так-тического приема» и «критерии допустимости тактиче-ского приема» О.В. Полстовалов, когда пишет о пред-принятом им анализе «основных свойств-признаков(выделено мной. - А.К.) тактического приема, в числекоторых особо выделяются критерии допустимости»[25. С. 23]. Отграничение критерия допустимости так-тического приема от «обычных свойств тактическогоприема» названный автор видит в том, что последниеотражают его содержательную сторону, к которой от-несены рекомендательность, осознанность и пр. [25.С. 23-24], не отвечая на вопрос о том, какие обстоя-тельства отражают критерии допустимости тактическо-го приема. Вместе с тем в этом подходе к различениюкритерия допустимости тактического приема и свойст-ва тактического приема можно, несомненно, выделитьметодологический аспект: суть его состоит в формули-ровании требований к научным разработкам кримина-листической тактики.Однако характеристика тактического приема, как икритерий тактического приема (в том смысле, как ихпонимает О.В. Полстовалов), выполняют лишь функциювнешней оценки способа поведения. Внутренняя же сто-рона тактического приема, на наш взгляд, должна полу-чать свое выражение в указании «производящего нача-ла» тактического приема. Нельзя, на наш взгляд, оцени-вать с той или иной позиции (в нашем случае - с пози-ций научности, законности и нравственности) какой-либо способ действия безотносительно к его операцио-нальному содержанию. Лишь с учетом содержания спо-соба действия, например, использование закономерно-стей ассоциативных связей при допросе, можно гово-рить, является ли такой прием тактическим приемом.Таким образом, используя термин «критерии допус-тимости тактического приема», соответствующие авто-ры, как представляется, не производят его строгогоотграничения от другого понятия - «критерии тактиче-ского приема»5. Последний есть синоним понятия«признаки тактического приема» и означает наличие утого или иного способа действия таких существенныхкачеств, которые делают его именно тактическимприемом, позволяющим решать задачи уголовного су-допроизводства.Пониманию сущности тактического приема в опре-деленной мере способствует анализ подходов к опре-делению системы и структуры обстоятельств, предла-гаемых в качестве его признаков. В числе называемыхА.Н. Васильевым признаков тактического приема естьтакое обстоятельство, как возможность свободноговыбора приема. Однако указание на данный признак,на наш взгляд, выполняло задачу уточнения другогорассматриваемого А.Н. Васильевым признака − науч-ности тактического приема как рекомендации. Это свя-зано с тем, что уголовно-процессуальное правило, ко-торому Р.С. Белкин и его сторонники придавали значе-ние тактического приема, также имеет научный харак-тер, в силу того что одним из принципов законодатель-ного процесса является его научность [27. С. 303; 28.С. 370]; указание на возможность свободного выборабыло дополнительным аргументом в научном споре.Вместе с тем нельзя не заметить, что существующая утого или иного средства возможность быть выбран-ным из числа подобных в целях осуществления опре-деленного вида деятельности (у некоторых авторовэтот признак носит название «рекомендательность»)[16. С. 123] отличительным и существенным признакомтакого средства быть не может.Указывая на сложность проблематики критериевтактического приема, В.Г. Лукашевич предлагает де-лить их на две группы. В первую он включает так на-зываемые содержательные свойства, а именно: право-вые, гносеологические, информационные, этические,тактические и психологические. Ко второй, праксеоло-гической, группе критериев тактического приемаВ.Г. Лукашевич относит такие свойства, как целесооб-разность, надежность, производительность, рентабель-ность, безопасность и внезапность [29. С. 30-32]. Оче-видно, что критерии второй группы в развернутом видевыражают такой признак тактического приема, как ра-циональность; при этом нельзя не сказать, что внезап-ность характеризует не сам тактический прием, а об-стоятельства его применения, например, когда допра-шиваемому лицу неожиданно предъявляют материаль-ный объект (письменный документ), который он считалутраченным.Что касается критериев, которые названы первыми,то следует заметить некое противопоставление такоговыделяемого автором критерия, как тактический кри-терий, другим критериям, прежде всего законности иэтичности. Если взяться определять свойства (призна-ки) тактического приема так, как они названы В.Г. Лу-кашевичем, то нужно говорить, наряду с познаватель-ностью, законностью, этичностью и психологичностьютактического приема, еще и о «тактичности» тактиче-ского приема, что, конечно же, есть тавтология.Некоторые авторы говорят о так называемых сущ-ностных признаках тактического приема, относя к ним:обстоятельства их задействованности в сфере субъект-субъектных отношений, целенаправленность (передачакоммуниканту определенной информации, призваннойизменить его поведение), селективность, т.е. избира-тельность воздействия на коммуниканта; локальностькак проявление территориальной и временной ограни-ченности диапазона действия тактического приема [30.С. 116-117]. Очевидно, что три последних признакаявляются производными от первого, который при этомсводит все тактические приемы к способам воздейст-вия на идеальный объект.А.М. Лютынский рассматривает тактический приемкак наиболее рациональный и эффективный (что, посути, одно и то же) способ действия или такую же ли-нию поведения должностного лица в ходе производст-ва следственного действия [31. С. 76]. Небезынтерес-ным будет сравнить это определение с даваемым имзатем определением тактического приема допроса, ко-торый представляет собой «основанный на законе инормах морали оптимальный в конкретной ситуацииспособ действий допрашиваемого, направленный наполучение… полных показаний» [31. С. 82]. В этомслучае становится непонятным, почему при называниипризнаков тактического приема как такового отсутст-вует указание на его законность и этичность.А.А. Чебуренков в числе основных признаков такти-ческого приема называет рекомендательность и целесо-образность. Причем и рекомендательность, и целесооб-разность получают у него одинаковое выражение, аименно возможность применить тактический прием всоответствии со следственной ситуацией [32. С. 44-48].М.П. Малютин включает в перечень признаков так-тического приема, наряду с научностью, его направ-ленность на установление истины и эффективность [14.С. 91-92]. На наш взгляд, при указании на научностьтактического приема излишне говорить отдельно опризнаке направленности, поскольку способствованиеустановлению истины по уголовному делу являетсяглавной задачей криминалистики. Что касается эффек-тивности, то она входит своим содержанием в рацио-нальность тактического приема, которая означает, чтотот или иной тактический прием несет в себе парамет-ры следственной ситуации, при которой он будет эф-фективным.Следует сказать, что отдельные авторы в определе-нии «научность» тактического приема видят два аспек-та. Первый из них указывает на научность как резуль-тат строгого анализа криминалистикой того или иногоспособа действия с последующей его рекомендациейпрактике. Второй аспект научности носит «общеобра-зовательный» характер и отражает взгляд на то, чтотактические приемы могут возникать в результате уси-лий практических работников, имеющих соответст-вующий уровень знаний из той или иной научной об-ласти [33. С. 229-230]. Такая точка зрения правильнораскрывает содержание одной из форм взаимодействиятеории и практики; однако данное ранее указание нато, что «под тактическим приемом понимается реко-мендованный криминалистикой (выделено мной. -А.С.) наиболее эффективный способ действия…» [33.С. 228], требует, на наш взгляд, соответствующихуточнений.Спорным является и суждение о том, что под пра-вомерностью тактического приема необходимо пони-мать его соответствие сразу двум качествам: законно-сти и научности [15. С. 423].Разнонаправленное понимание получает такой при-знак тактического приема, как его избирательность. Помнению одних авторов, избирательность приема озна-чает возможность его выбора из других вариантов по-ведения [34. С. 6-8; 35. С. 163]; такое понимание изби-рательности тактического приема особых споров невызывает, к тому же, как отмечено, признаком тактиче-ского приема данное обстоятельство не является.Более проблемным является понимание избира-тельности как такого признака, который сам по себе, входе применения тактического приема, предотвращаетискажение истины и порождение лжи [7. С. 41; 21.С. 204; 36. С. 111-112]. Раскрывая сущность критерия«избирательность воздействия», Р.С. Белкин и другиеавторы замечают, что признание средства воздействияправомерным, т.е. тактическим приемом, возможнотолько при условии направленности воздействия, за-ключенного в тактическом приеме, лишь на опреде-ленных лиц и его нейтральность по отношению к ос-тальным [14. С. 92; 21. С. 220; 37. С. 35; 38. С. 213; 39.С. 12], служа своего рода лакмусовой бумажкой, пока-зывающей следователю, обладает ли допрашиваемоелицо необходимой информацией или нет [38. С. 213].Оценивая представленную точку зрения, преждевсего нужно отметить, что такое обстоятельство, еслипризнать его признаком (критерием), присуще лишьтактическим приемам допроса, в том числе очной став-ки; что касается приемов исследования материальныхобъектов, то обстоятельством, исключающим выясне-ние истинных обстоятельств дела, будет являться несо-ответствие применяемого приема положениям науки.Однако главное состоит в другом: введение крите-рия «избирательность воздействия» для тактическогоприема сводит на нет остроту дискуссий об этичноститактических приемов допроса, получающих выражениев умолчании следователя об имеющихся в его распо-ряжении доказательствах, создании преувеличенногопредставления об осведомленности относительно оп-ределенных обстоятельств, в отвлечении вниманиядопрашиваемого с целью вызвать его проговорку и т.п.,поскольку априори по отношению к невиновному лицуони будут нейтральными, неспособными породить унего этические переживания. Здесь логика размышле-ний невольно принимает следующий вид: нужно спо-рить не о допустимости таких приемов в арсенал субъ-екта предварительного расследования, а об их возмож-ности извлекать достоверную информацию, что не од-но и то же. Следуя данной логике, можно рассматри-вать в качестве тактического приема сообщение обви-няемому ложных сведений о том, что его соучастникидали правдивые показания, на том основании, что наневиновное лицо такой прием отрицательного воздей-ствия не произведет. Вместе с тем сторонниками абсо-лютизации моральных норм как регулятора поведениясубъекта расследования такие средства воздействиясчитаются недопустимыми [40. С. 38-39].На наш взгляд, этическая оценка примененногосубъектом доказывания способа действия проявляетсявсегда, и в зависимости от выбранной ситуации можетсуществовать со знаком «плюс» или «минус»: дискус-сия должна касаться не вопроса о том, способно лисоздание преувеличенного представления об осведом-ленности следователя вызвать проговорку осведомлен-ного лица, а о том, унижает ли такой прием человече-ское достоинство прежде всего добросовестного доп-рашиваемого. Таким образом, есть определенные осно-вания считать, что в данном контексте избирательностьтактического приема как его признак (критерий допус-тимости), по сути дела, поглощается содержаниемэтичности тактического приема.Рассматривая содержание таких признаков тактиче-ского приема, как законность и этичность, необходимоотметить, что они выражают целостную по своей сутиобщеправовую характеристику тактического приема,получающую определенную регламентацию в уголов-но-процессуальном законе, причем такая регламента-ция носит «рамочный характер». При этом оценка пра-вильности действий субъекта происходит путем анали-за соответствия этих действий не только принципу за-конности (ст. 7 УПК РФ), но и другим принципам уго-ловного судопроизводства. Что касается содержанияпринципа законности, получившего закрепление вУПК РФ и имеющего значение для отнесения того илииного способа действия к тактическому приему, то впредметном выражении он представлен прежде всегочерез правовые запреты.Раскрытие аспекта законности того или иногоприема происходит главным образом в рамках уголов-но-процессуального кодекса; в свою очередь, нормыУПК РФ не должны противоречить Конституции Рос-сийской Федерации, содержащей, например, норму обоснованиях, порядке и пределах ограничения прав исвобод (ст. 55 Конституции), а кроме того - общепри-знанным принципам и нормам международного права.Вместе с тем существует проблема оценки правомер-ности способов поведения субъекта доказывания в свя-зи с несовершенством УПК РФ. Авторы, исследующиевопросы толкования уголовно-процессуальной нормы,пишут: «По общему правилу в юриспруденции пра-вильность текста уголовно-процессуального законода-тельства презюмируется, однако проведенный анализпозволяет утверждать, что это не в полной мере соот-ветствует действительности. Нормы уголовно-процес-суального права далеки от совершенства, имеют мно-гочисленные дефекты в виде противоречий, пробелов,неточностей смыслового выражения и т.д., которыезатрудняют понимание нормативных предписаний и ихприменение. А каждая седьмая статья УПК РФ требуетограничительного или распространительного толкова-ния» [41. С. 4].В исследованиях ученых-процессуалистов все на-рушения уголовно-процессуального закона классифи-цируются на существенные (например, нарушение тре-бования УПК РФ об участии защитника в уголовномделе, нарушение прав подозреваемого и обвиняемогопри назначении и производстве судебной экспертизы,необеспечение защитнику возможности ознакомленияс уголовным делом) и несущественные (например, на-рушение процессуальных сроков, отсутствие необхо-димых реквизитов уголовно-процессуальных докумен-тов, нарушение прав специалиста, эксперта и т.п., на-рушение процессуальной обязанности явки лица к сле-дователю) [42. С. 130-152]. Очевидно, что виды нару-шений законности, связанных с применением тех илииных познавательных приемов, здесь не называются; ваналогичных работах, исследующих в том числе во-просы обеспечения законности при собирании доказа-тельств, также не акцентируется внимание на правона-рушениях, которые могут быть допущены в процессеприменения тех или иных познавательных приемов [43.С. 244-279].Спорным является взгляд на то, что свойство закон-ности тактического приема проявляется в ее соблюде-нии и «при выработке новых тактических приемовкриминалистической наукой и практикой» [32. С. 38].На наш взгляд, если термин «критерий допустимо-сти тактического приема» является синонимом термина«признак тактического приема», то термин «критерийдопустимости применения тактического приема» ука-зывает на самостоятельный конструкт, не конкури-рующий с понятием «признак тактического приема».Научную состоятельность и практическое значениепонятию «критерий допустимости применения такти-ческого приема» придает необходимость тщательнойоценки субъектом криминалистической тактики сло-жившейся ситуации. Причем данная оценка, на нашвзгляд, направлена на уточнение возможности приме-нения рекомендованного тактического приема с учетомхарактера объекта тактического воздействия, в томчисле этического своеобразия следственной ситуации.В одной из последних своих работ В.И. Комисса-ров, рассматривая вопрос о допустимости реализациитактических приемов, не случайно, на наш взгляд, ог-раничился анализом критерия такой допустимости спозиции нравственности. Приводимый им пример под-готовки производства обыска в культовых зданиях ипомещениях говорит не о том, что те или иные такти-ческие приемы подготовки следственного действияявляются изначально неэтичными, а о том, что в опре-деленной ситуации привычно этическое подлежит не-сколько иной интерпретации [44. С. 135-155].Имеющиеся в литературе иллюстрации незаконно-сти применения тактического приема носят специфи-ческий характер: авторы приводят примеры незаконно-сти решения и его последующей реализации, но не так-тического приема. Так, например, Е.О. Москвин, рас-суждая о законности как критерии допустимости при-менения тактического приема, называет случай, когдаследователь, не имея достаточных оснований для про-ведения обыска, проводит это следственное действие[7. С. 38]. М.П. Малютин в качестве примера незакон-ности применяемого тактического приема ссылается надопрос в качестве свидетелей лиц, подозреваемых всовершении убийства [14. С. 49]; как свидетельствонезаконности тактического приема отмечают решениеследователя получить показания с нарушением требо-ваний ст. 55 Конституции России [45. С. 455]; О.Я. Ба-ев законность тактического приема связывает с не-укоснительным соблюдением запрета задавать наво-дящие вопросы, предъявлять для опознания менее трехлиц и т.д. [38. С. 204-205]. Очевидно, что речь в ука-занных примерах идет не о приеме, а о незаконном ре-шении следователя и основанном на нем незаконномдействии, влекущем соответствующую юридическуюоценку. Вряд ли можно встретить в литературе пред-ложение считать вышеназванные действия законными,составляющими содержание рекомендованного такти-ческого приема.Зачастую при анализе содержания рассматриваемогопризнака тактического приема вовсе отсутствуют при-меры его законности либо незаконности, хотя противо-речивые рассуждения о требовании правомерности так-тического приема как соответствия его закону и подза-конным нормативно-правовым актам, а затем и о требо-вании допустимости тактического приема, означающемсоответствие приема «духу и букве закона» [46. С. 466-468], делали бы эти примеры весьма уместными.Соглашаясь с правильностью даваемых отдельны-ми авторами определений тактического приема, по-зволяющих точно назвать его признаки [44. С. 59; 47.С. 34], необходимо напомнить, что главным в их ана-лизе является вывод об особой сложности оценки эти-ческого содержания тактического приема. В этой свя-зи полагаем, что вопрос о допустимости либо недо-пустимости применения тактического приема в осо-бых ситуациях решается, на наш взгляд, путем соот-несения обычной правоприменительной ситуации соспецифической ситуацией, требующей, с точки зренияэтики, отказаться от тактического приема6. Такаяфункциональность тактического приема как способадействия, соответствующего определенным требова-ниям, возможна в силу того, что тактический приемразрабатывается с учетом типичных следственныхситуаций, в то время как реальные следственные си-туации, как верно отмечают отдельные авторы, неис-черпаемо разнообразны и неповторимы; они практи-чески невоспроизводимы криминалистической нау-кой, оперирующей всегда понятиями большей илименьшей абстракции и не имеющей возможности рас-сматривать все условия и обстоятельства, сочетаниекоторых создает реальные следственные ситуации вовсем их богатстве [48. С. 7].Другими словами, оперируя термином «критериидопустимости п

Скачать электронную версию публикации