The genesis of international legal regulation of the crime against humanity notion.pdf Существовавшее в классическом международномправе право государства на войну как на средство раз-решения международных споров (jus ad bellum) непредполагало придания правового значения термину«преступления против человечности». Одно из первыхупоминаний об этом вопросе, встречающихся в между-народно-правовых документах, содержится в IV Гааг-ской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны(1907 г.) и более известно как «оговорка Мартенса»:Впредь до того времени, когда представится возмож-ность издать более полный свод законов войны населе-ние и воюющие остаются под охраной и действиемначал международного права, поскольку они вытекаютиз установившихся между образованными народамиобычаев, из законов человечности и требований обще-ственного сознания.Первый судебный процесс над военным преступни-ком, как отмечает Э. Греппи [1. C. 205], состоялся в1474 г. над Петером фон Хагенбахом. Эрцгерцог авст-рийский, во власти которого оказался взятый в пленХагенбах, приказал провести судебный процесс надкровавым губернатором. Вместо того чтобы передатьдело в обычный суд, создали специальный военныйсуд, состоявший из 28 судей союзной коалиции госу-дарств и городов. Учитывая состояние дел в Европе вто время - Священная Римская империя распалась втакой степени, что отношения между ее составнымичастями вполне можно было назвать международными,а Швейцария обрела независимость (хотя и не при-знанную формально), - можно заключить, что создан-ный орган был самым настоящим военным судом [Тамже. C. 206].Огромные масштабы Первой мировой войны 1914 г.,охватившей Европу, не могли не отразиться на между-народном праве, а разбойничьи методы ее ведения вы-звали требования мировой общественности о наказа-нии виновников войны. В итоге первые положения обответственности физических лиц за нарушение мира ипревращение государства в орудие тягчайших военныхпреступлений появились в Версальском мирном дого-воре, подписанном 28 июня 1919 г. [2. C. 10]. Однакопоскольку как договор, так и заключенные в его разви-тие соглашения не содержали четких формулировок нисостава преступления, ни мер наказания за него, апринцип ответственности за агрессию еще не вошел вмеждународное право, Вильгельм II и другие виновни-ки войны остались безнаказанными [3. C. 148].Версальский договор от 28 июня 1919 г. в ст. 228 и229 устанавливал право союзных держав подвергатьсуду и наказанию отдельных лиц, ответственных занарушение законов и обычаев войны. Для случаев, ко-гда лицо виновно в совершении преступных деянийпротив граждан более чем одной из союзных и дейст-вующих совместно с ними держав, предусматриваласьвозможность учреждения международного трибунала[1. C. 207]. 11 ноября 1918 г. была образована Союзни-ческая комиссия для установления ответственности«военных преступников» (данный термин был исполь-зован впервые). Согласно ст. 227 Версальского догово-ра кайзера Вильгельма II Гогенцоллерна предлагалосьпривлечь к ответственности за наиболее тяжкое пре-ступление против международной морали и ненару-шаемости договоров. Решено было основать специаль-ный трибунал, состоящий из судей, назначаемых Со-единенными Штатами, Великобританией, Францией,Италией и Японией для судебного преследования об-виняемых. В ст. 227 было сказано, что в своем решениитрибунал будет руководствоваться высшими побужде-ниями международной политики, действуя во имя за-щиты священных международных обязательств и под-держания международной морали [1. C. 209].Указанные предложения не были воплощены вжизнь: кайзер спасся бегством в Нидерландах, которыеотказались его выдать, а те немногие из военных пре-ступников (в первоначальном списке было 935 фами-лий, после долгих переговоров их число сократилосьдо 45), которые подверглись судебному преследова-нию, были или оправданы, или получили чисто симво-лическое наказание. Отдельные обвиняемые предсталиперед судами Германии, которые вынесли им лишьмягкие приговоры, другие вообще не были переданысудам иностранных государств для проведения процес-са над ними - это противоречило духу договора [4.C. 10-11]. Было рассмотрено только 12 дел, причем вшести случаях обвиняемые были оправданы, судил ихВерховный суд Германии [5. C. 160].Вторая мировая война как одно из проявлений гер-манского национал-социализма заставила международ-ное сообщество задуматься о последствиях, к которымможет привести незащищенность личности в государ-стве. Необходимы были правовые нормы, которые пре-дусматривали бы ответственность как государств, так иотдельных лиц за преступления против человеческогодостоинства, пытки и массовые убийства.С момента принятия Устава Организации Объеди-ненных Наций в 1945 г. международное сообществопостепенно вывело сферу защиты прав и свобод чело-века из-под сугубо внутригосударственного контроля.В настоящее время сообщество государств и междуна-родное право обладают приматом в данных вопросах.В частности, это касается международной уголовнойответственности индивидов.Словосочетание «преступления против человечно-сти», как отмечает Э. Давид, употребляется для обо-значения «некоторых тяжких насильственных дейст-вий, совершаемых в широких масштабах людьми, не-зависимо от того, являются ли они представителямигосударства, в ущерб другим людям, как правило, пре-имущественно в политических, идеологических, расо-вых, национальных, этнических или религиозных це-лях» [6. C. 537].Первый шаг в этом направлении был сделан 8 авгу-ста 1945 г., когда четыре союзные державы - СССР,США, Великобритания и Франция подписали Лондон-ское соглашение «О судебном преследовании и наказа-нии главных военных преступников европейских стран"оси"», приложением к которому был Устав Междуна-родного военного трибунала. Статья 6 Устава опреде-ляла категории преступлений, за совершение которыхТрибунал имел право судить и наказывать любых лицили группы. К ним относились военные преступления,преступления против мира и безопасности и преступ-ления против человечности. Именно последняя катего-рия (crimes against humanity) вызывала наибольшиесложности в правильной квалификации. Дело в том,что само определение преступлений против человечно-сти: убийства, истребление, порабощение, ссылка идругие жестокости, совершенные в отношении граж-данского населения до или во время войны, или пре-следования по политическим, расовым или религиоз-ным мотивам в целях осуществления или в связи с лю-бым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибу-нала, независимо от того, являлись эти действия нару-шением внутреннего права страны, где они были со-вершены, или нет.Более подробным и действенным документом, ка-сающимся вопросов судебного преследования и нака-зания главных преступников Второй мировой войны,был Закон № 10 Контрольного совета от 10.12.1945 г.[6. C. 537-538]. Закон был принят Союзным контроль-ным советом - органом, осуществлявшим законода-тельные функции на территории Германии после окон-чания военных действий. Этот Закон определил пре-ступления против человечности как злодеяния и пре-ступления, в том числе убийства, истребление, пора-бощение, депортация, лишение свободы, пытки, изна-силование, а также другие бесчеловечные действия поотношению к гражданскому населению, или преследо-вание по политическим, расовым или религиознымсоображениям, вне зависимости от того, являлись лиэти действия нарушением внутреннего права страны,где они были совершены, или нет, и другие преступле-ния. Даже беглое сравнение двух формулировок де-монстрирует, что статья IIc Закона включает подроб-ный перечень деяний, которые могли быть квалифици-рованы как преступления против человечности и, кро-ме того, оставляет перечень этих деяний открытым.Данный Закон конкретизировал содержание ст. 6 Уста-ва международного военного трибунала и позволилвыйти за рамки его судебной практики. На мой взгляд,не совсем верна точка зрения, которая определяет За-кон № 10 как документ в большей степени националь-ный, а потому не столь обязывающий для международ-ного права и международных трибуналов. В данномслучае необходимо учитывать тот факт, что Германия втот исторический момент обладала скорее не статусомгосударства - субъекта международного права, а стату-сом субъекта особого рода, объяснявшимся правовымивзаимоотношениями союзных держав в оккупацион-ных зонах. Рассматривая правовое положение Герма-нии с этой позиции, сложно говорить о том, что Закон№ 10, принятый Союзным контрольным советом, со-стоявшим из командующих четырех оккупационныхзон, является в полном правовом смысле актом внутри-государственного права. Ш. Бассиони отметил эту не-однозначность: «Противоречие здесь очевидно, так какэтот закон, задуманный как национальный, применениекоторого было территориально ограничено, проистекализ международного права...» [8. C. 288-338].В соответствии с толкованием самого Трибуналаданные деяния будут квалифицироваться как преступ-ления против человечности, только если они соверша-лись в связи или с целью совершения военных престу-плений или преступлений против мира и безопасности.С другой стороны, это не означает, что аналогичныепреступные деяния, совершенные до 1939 г., не моглибы расцениваться как преступления против человечно-сти, поскольку все сводится к причинной связи (causalnexus) между деянием и войной.Что же касается международного обязывающегохарактера данных положений в целом, то нельзя забы-вать о том, что Устав Международного военного три-бунала 1945 г., как и иные уставы международных три-буналов, документы единовременного характера, опре-деляющие правовой статус судебного органа, создан-ного для конкретной цели, а потому вряд ли могут тол-коваться так расширительно.Тем не менее, недооценивать значение этих доку-ментов было бы неверно - они стали не только однимииз первых документов, устанавливающих ответствен-ность за преступления против человечности для инди-видов и государств, виновных в совершении подобныхдеяний, но и продемонстрировали готовность между-народного сообщества совместно бороться с наиболеетяжкими для человечества проявлениями тоталитарныхрежимов.В 1947 г. Генеральная Ассамблея ООН поручилаКомиссии международного права обобщить принципымеждународного права, сформулированные в решенияхНюрнбергского трибунала и в его Уставе, а также под-готовить проект Кодекса преступлений против мира ибезопасности. В связи с определенными причинами,приостанавливавшими работу Комиссии, было подго-товлено три проекта, в 1954, 1991 и 1996 гг., которыеотнесли к преступлениям против человечности: одно изследующих действий, совершаемых систематическиили широкомасштабно и по подстрекательству или подруководством государства, организации или группылиц: a) убийство; b) истребление; c) пытки; d) порабо-щение; e) преследование на основании политическихвзглядов, расовой, религиозной или национальнойпринадлежности; f) институциированная дискримина-ция на основании расовой, религиозной или нацио-нальной принадлежности, включающая нарушениеосновных прав и свобод человека, что ставит в крайненевыгодное положение часть населения; g) произволь-ная депортация или насильственное перемещение на-селения; h) произвольное лишение свободы; i) прину-дительное исчезновение людей; j) изнасилование, при-нуждение к проституции и другие формы сексуальногопосягательства; k) другие бесчеловечные действия,наносящие значительный ущерб физическому и психи-ческому состоянию человека, его здоровью и достоин-ству, как, например, нанесение увечий и тяжких телес-ных повреждений.Формулировка, охватывающая в том числе и престу-пления против человечности, содержится в Конвенции онеприменимости срока давности к военным преступле-ниям и преступлениям против человечества (1968 г.).Преступления против человечества, «независимо оттого, были ли они совершены во время войны или вмирное время, как они определяются в Уставе Нюрн-бергского международного военного трибунала от8 августа 1945 г. и подтверждаются в резолюциях 3 (I)от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г. Ге-неральной Ассамблеи ООН, изгнание в результате воо-руженного нападения или оккупации и бесчеловечныедействия, являющиеся следствием политики апартеида,а также преступление геноцида, определяемое в Кон-венции 1948 г. о предупреждении преступления гено-цида и наказании за него, даже если эти действия непредставляют собой нарушения внутреннего законода-тельства той страны, в которой они были совершены»[9. C. 36]. Данная формулировка, безусловно, ширетрадиционной, поскольку включает в содержание дея-ния преступление геноцида.Рассматривая вопрос о правовой регламентациипреступлений против человечности, нельзя не упомя-нуть о международных уголовных трибуналах - побывшей Югославии и по Руанде. Устав Международ-ного уголовного трибунала по бывшей Югославии,принятый Советом Безопасности ООН в 1993 г., опре-деляет преступления против человечности в ст. 5 прак-тически полностью повторяя формулировку проекта,разве что в более сжатом варианте и без указания наподстрекательство со стороны правительства, органи-зации либо группы лиц: «…преступления, когда онисовершаются в ходе вооруженного конфликта, между-народного или внутреннего характера, и направленыпротив любого гражданского населения: a) убийства;b) истребление; c) порабощение; d) депортация; e) за-ключение в тюрьму; f) пытки; g) изнасилования;h) преследования по политическим, расовым или рели-гиозным мотивам; i) другие бесчеловечные акты» [7.C. 160-161]. Остается и «привязка» данной категориипреступлений к вооруженным конфликтам. Однако ужепри рассмотрении дела Тадича Апелляционная камераМеждународного уголовного трибунала по бывшейЮгославии конкретизировала, что одним из устано-вившихся правил международного обычного права внастоящее время является то, что преступления противчеловечности «не требуют доказательства их связи свооруженным конфликтом» [10. С. 73. § 141].С этой точки зрения удачнее формулировка УставаМеждународного уголовного трибунала по Руанде,которая в ст. 3, называя обычный перечень деяний,устанавливает ответственность в тех ситуациях, когдаони совершаются в рамках широкомасштабного исистематического нападения на гражданское населе-ние по национальным, политическим, этническим,расовым или религиозным мотивам.В отличие от соответствующих положений в Уста-ве Трибунала по бывшей Югославии, вышеприведен-ное определение не оговаривает необходимости нали-чия вооруженного конфликта для наступления ответ-ственности. С другой стороны, последняя формули-ровка ставит наступление ответственности и самуквалификацию преступности деяния в зависимость отчетко и, судя по всему, исчерпывающе перечисленныхмотивов нападений на гражданское население - этонациональные, политические, этнические, расовыеили религиозные преследования.Наиболее развернутая формулировка состава пре-ступлений против человечности содержится в СтатутеМеждународного уголовного суда, в ст. 7, где совер-шенно четко представлены все четыре критерия, по-зволяющие отграничивать квалификацию преступле-ний против человечности от общеуголовных деяний:1) тяжесть, обусловленная объектом преступления -жизнь, здоровье человека и его физическая неприкос-новенность в массовом масштабе; 2) массовый харак-тер, обусловленный многочисленностью жертв;3) наличие согласованного плана, то есть осознан-ность совершаемых действий и 4) мотивы, разверну-тый перечень которых определен в п. 2 данной статьи[7. C. 207-208].Ю.С. Ромашев, анализируя состав преступленийпротив человечности, полагает, что выделение престу-плений геноцида в отдельный состав в большинствемеждународных соглашений, регламентирующих дан-ный вопрос, есть не что иное, как некоторое несоответ-ствие в классификации преступлений [11. C. 33].Думается, что ситуация в большей степени обу-словлена историческими обстоятельствами и юридиче-ской необходимостью. В момент принятия Конвенциио предупреждении преступлений геноцида и наказанииза него в 1948 г. формулировка преступлений противчеловечности имела четкую привязку к вооруженнымконфликтам. Выделение преступлений геноцида в от-дельную категорию позволило установить ответствен-ность за совершение преступлений в тех случаях, когдавооруженный конфликт либо отсутствовал, либо егоквалификация была невозможна.В настоящее время преступления геноцида вклю-чаются в общее понятие преступлений против чело-вечности (выделение отдельной статьи в договорах,посвященной преступлениям геноцида, не противо-речит этому факту). Есть, однако, и другая сторонавопроса. В самой Конвенции 1948 г. содержится чет-кая формулировка, что действия, признаваемые пре-ступными «совершаются с намерением уничто-жить…» [9. C. 10].Таким образом, в случае если «намерение уничто-жить» не доказано из конкретных обстоятельств дела,остается шанс, что данные действия могут быть квали-фицированы как преступления против человечности.

Скачать электронную версию публикации