Policy of EU ''great power'' member states in Central Asia: differences in approach.pdf В Европейском Союзе традиционно задают тон трикрупнейшие страны: Германия, Великобритания иФранция. Это касается и системы внешних связей Ев-росоюза, в которой первостепенное значение трехстран определяется наличием у них широкого кругадвусторонних отношений, а также их весомой ролью вмеждународных институтах. Анализ политики странЕС в Центральной Азии показывает, что и здесь значи-тельно впереди европейская «тройка», чья общая пози-ция, основанная на комплексе общих интересов и це-лей, определяет вехи в формировании курса всего Ев-росоюза. В то же время не является удивительным тотфакт, что имеет место существенная разница как в об-щих подходах ведущих европейских стран к Централь-ной Азии, так и в конкретных аспектах их региональ-ной политики.По такому параметру, как место региона в системегеографических приоритетов, безусловно, ЦентральнаяАзия имеет значительно большее значение для полити-ки Германии. На начальном этапе становления немец-кой стратегии в регионе определяющими были двафактора. Во-первых, в рамках традиционно важной дляГермании «восточной политики» немецкие власти про-являли особый интерес к процессам на постсоветскомпространстве. Во-вторых, интерес Германии опреде-лялся наличием в составе местного населения большо-го количества этнических немцев с «чемоданными на-строениями». Согласно последней советской переписинаселения 1989 г. основная масса центрально-азиатских немцев проживала в Казахстане (957,5 тыс.чел.) и Кыргызстане (101,3 тыс. чел.). Небольшиегруппы насчитывались в Узбекистане (39,8 тыс. чел.),Таджикистане (32,7 тыс. чел.) и Туркменистане(4,4 тыс. чел.) [1. C. 13-17].Германия, единственная среди стран ЕС, в течение1992-1993 гг. открыла посольства во всех государствахЦентральной Азии. Она также проводила активную«дипломатию визитов» и запустила самые крупныесреди других европейских стран региональные про-граммы помощи, нацеленные главным образом на Ка-захстан и Кыргызстан, в том числе для сдерживаниямиграции немецкого населения. Однако немцы в мас-совом порядке покидали страны региона, особенно впервой половине 1990-х гг. В настоящее время значи-мое количество немцев осталось только в Казахстане -178,4 тыс. чел. по данным переписи 2009 г., что почти вдва раза меньше, чем в 1999 г. (353,5 тыс. чел.) [2.С. 10]. Также следует отметить, что ни в начале1990-х гг., ни в настоящее время из-за проводимой по-литики этнического национализма немецкая община неиграет какой-либо экономической и политической ролив Казахстане. Происходил размыв постсоветского про-странства, консолидировались модели политического исоциально-экономического развития, в соответствии скоторыми страны Центральной Азии по сравнению сдругими государствами СНГ дальше всех отошли отевропейских стандартов. Международные отношения вЦентральной Азии усложнялись, особенно из-за роставлияния Китая. Однако активность Германии в Цен-тральной Азии в 1990-е и 2000-е гг. только возрастала,обеспечив ей наиболее прочные позиции по сравнениюс другими европейскими странами. Подобный страте-гический выбор Берлина можно объяснить стремлени-ем объединенной Германии укрепить свои позиции вновом международном порядке, значительно ослаблен-ные в результате мировых войн и ограниченные в пе-риод «холодной войны». Нынешние позиции Германиив Центральной Азии - это ее внешнеполитический ка-питал, который используется для обеспечения различ-ных политических, военных и иных интересов Берлинав мире, начиная с вопроса о постоянном членстве Гер-мании в Совете безопасности ООН и заканчивая воен-ным транзитом через страны региона для нужд немец-кого контингента в Афганистане.В основу немецкой политики в Центральной Азиибыл положен курс на развитие привилегированныхотношений и поддержку двух ключевых государстврегиона: Узбекистана и Казахстана. В то же время еслиКазахстан является приоритетом Германии с точкизрения ее экономических интересов, Узбекистан счита-ется опорой обеспечения интересов Берлина в областибезопасности. С обеими странами поддерживается ин-тенсивный политический диалог на разных уровнях(обычная для официального Берлина практика парныхвизитов высших должностных лиц в страны-партнерыбыла прервана после событий 2005 г. в узбекском Ан-дижане). Казахстан и Узбекистан являются приорите-тами глобальной политики Германии: ежегодные объ-емы помощи, по данным Комитета содействия разви-тию Организации экономического сотрудничества иразвития, достигали в 2007-2009 гг. в среднем 31,9 и29,6 млн долл. соответственно (из них на безвозмезд-ной основе - 17,9 млн долл. в каждом случае) [3]. С1995 г. Ташкент и Алматы стали приоритетами немец-кой военной помощи, включая обучение в военныхинститутах Германии, оказание военно-техническойпомощи и консультирование. В посольства были на-правлены немецкие военные атташе. Началось взаимо-действие между министерствами внутренних дел приподдержке офицеров федеральной полиции Германии,размещенных на постоянной основе при посольствах.Внимание западной прессы больше всего привлека-ет особый характер связей немецких политическихкругов с официальным Ташкентом. Известно, что, во-первых, Германия - единственная из стран НАТО,кроме США, получившая право на постоянное военноеприсутствие на территории Узбекистана для поддерж-ки операций в Афганистане. Во-вторых, несмотря наохлаждение отношений между странами Запада и Уз-бекистаном из-за андижанских событий и введенияЕвросоюзом санкций, за которые проголосовал и Бер-лин, Германия, некоторое время единственная из странНАТО, сохраняла право транзита через узбекскую тер-риторию и, кроме того, сумела договориться о даль-нейшем использовании базы в Термезе. Все это свиде-тельствует об успехе немецкой дипломатии на узбек-ском направлении.Официальный Ташкент рассматривает Берлин какодин из ключевых каналов обеспечения своих интере-сов в отношении стран Запада в целом и Евросоюза вчастности. Также известно, что Германия не прекраща-ла военное сотрудничество с Узбекистаном в периоддействия санкций и была самым активным сторонни-ком их отмены, что объяснялось либеральной западнойпрессой сугубо заинтересованностью Берлина в сохра-нении базы в Термезе. Такая трактовка представляетсяслишком упрощенной, не учитывающей общий курсГермании на консолидацию своих внешнеполитиче-ских позиций в регионе, что вряд ли возможно без ин-тенсивных отношений с Узбекистаном. Важный эле-мент центрально-азиатской политики Германии, спо-собствующий выполнению общей стратегической за-дачи, - это развитие тесных связей и со всеми осталь-ными странами региона. При этом каждое направлениеимеет также свой специфический набор интересов. ДляКиргизии это немецкое население (по данным перепи-си 2009 г., немцев осталось только 9,5 тыс. чел. [4]),поддержка демократических процессов в стране. Вслучае с Таджикистаном определяющими являютсяинтересы в сфере безопасности, особенно борьба снаркоугрозой. Туркменистан интересен Берлину какновый, альтернативный поставщик газа.В отношении каждой из стран Берлин проводит ак-тивную дипломатию. Германия является важнейшимсреди трех европейских грандов торговым партнеромдля всех стран Центральной Азии, хотя объемы незна-чительны для германской внешней торговли. Програм-мы помощи намного превосходят те средства, которыевыделяют Франция, Великобритания и другие страныЕС. И если Кыргызстан всегда входил в список при-оритетных бенефициариев, то Таджикистан стал тако-вым с конца 2001 г., а в 2009 г. даже получил наиболь-ший среди всех стран региона объем безвозмезднойпомощи (26 млн долл. против 23,5 млн Киргизии,21 млн Узбекистану, 19 млн Казахстану и 2 млн Турк-менистану). Малые объемы помощи Туркменистану -это скорее еще одно проявление общего курса Ашха-бада на сдерживание внешнего влияния на внутренниепроцессы в стране, нежели дискриминация со стороныБерлина. Собственно, туркменское направление оста-ется самым слабым в центрально-азиатской политикеГермании (как, впрочем, и в целом стран Запада) с точ-ки зрения влияния, несмотря на декларируемый «при-вилегированный» характер двусторонних связей.В целом курс на превращение стран ЦентральнойАзии в лояльных внешнеполитических партнеров явля-ется предметом консенсуса основных политическихсил Германии. Коалицией христианских и свободныхдемократов, действовавшей во главе с Г. Колем до1998 г., были заложены основы региональной страте-гии Берлина. Затем курс был продолжен коалициейсоциал-демократов и «зеленых» во главе с Г. Шреде-ром. Правительства Коля и Шредера также объединяласдержанная позиция в отношении роли Евросоюза врегионе: ЕС должен был реализовывать программыэкономической помощи, тогда как прямое влияние наполитические процессы и вопросы региональной безо-пасности считались скорее ответственностью ОБСЕ.Иной подход был принят после формирования в2005 г. «большой коалиции» в составе ХДС/ХСС иСДПГ во главе с А. Меркель и с Ф.-В. Штайнмайеромна посту министра иностранных дел. Новая коалициявоспользовалась председательством Германии в Евро-союзе в первой половине 2007 г. и обеспечила приня-тие Европейским советом политической стратегии ЕС вотношении Центральной Азии, двукратное увеличениеобъемов помощи ЕС странам региона, более активноеиспользование политико-дипломатических инструмен-тов в региональной политике Евросоюза. Известно, чтоостальные страны ЕС занимали пассивную позицию впериод разработки политической стратегии Евросоюзав регионе [5. С. 72]. В этой связи напористость Берлинавыглядит как попытка «приватизации» центрально-азиатской политики ЕС, как стремление максимальноиспользовать «марку» и ресурсы Евросоюза в целяхукрепления собственных позиций в регионе, что имеетсходство, например, с позицией Франции в отношенииполитики ЕС на африканском направлении.Нынешняя Германия, управляемая коалициейХДС/ХСС и СвДП, вносит наибольший вклад средистран ЕС в реализацию европейских инициатив под эги-дой политической стратегии Евросоюза в ЦентральнойАзии. В частности, Германия является координатороминициативы ЕС в области обеспечения верховенстваправа. Из немецких фондов развития финансируютсярегиональные проекты в таких областях, как, например,управление водными ресурсами, развитие региональнойторговли. Кроме того, актуальная задача для Берлина -укрепление позиций немецких экспортеров и инвесто-ров на казахстанском рынке, ослабленных в результатене только кризиса, но и наступательных действий кон-курентов, в том числе из стран Евросоюза. В последниегоды был активизирован экономический диалог междуБерлином и Астаной. На это был также нацелен первыйвизит А. Меркель в Казахстан в июле 2010 г., во времякоторого было подписано около 40 коммерческих со-глашений стоимостью больше 2 млрд евро [6].В Туркменистане Германия лоббирует участие не-мецких компаний в освоении газовых месторождений.В 2009 г. немецкая компания «РВЕ» получила право наосвоение оффшорного месторождения в туркменскомсекторе Каспия. В то же время Берлин занимает сдер-жанную позицию в отношении проекта строительствагазопровода «Набукко», в котором «РВЕ» владеет до-лей 16,67%. В мае 2009 г. в Ашхабаде состоялось пер-вое заседание двусторонней межправительственнойрабочей группы по вопросам бизнеса и торговли.Специфика позиции Германии в отношении полити-ческих процессов и проблемы обеспечения прав челове-ка в странах Центральной Азии - еще один козырь вполитике, объясняющий ее более сильные позиции врегионе, чем у других стран ЕС. В двусторонних отно-шениях Берлин не склонен к излишней политизациивопроса, проявляет осторожность в официальной рито-рике, участвует в «тихих» коллективных демаршахстран ЕС по конкретным случаям, проводит встречи соппозицией из стран Центральной Азии в эмиграции, новыступает против крайних мер типа санкций и в целомне жестко увязывает прогресс в этой сфере и объемыоказываемой помощи. Крупнейшие немецкие политиче-ские фонды - Фонд К. Аденауэра и Фонд Ф. Эберта -через реализацию проектов научного, образовательного,социального характера работают с государственнымиинститутами стран Центральной Азии, а также с темипредставителями неправительственного сектора, кото-рые «не находятся в такой оппозиции к правительствен-ным структурам, которая автоматически поставила бысотрудничающие с ними фонды в положение противни-ков правящих режимов» [7. C. 159].Специфика политики Великобритании в Централь-ной Азии в том, что она смотрит на регион сквозь приз-му интересов в Каспийском регионе британских нефте-газовых компаний, а также компаний, специализирую-щихся на оказании услуг нефтегазовому сектору (фи-нансовых, исследовательских, консалтинговых и т.д.), -лидеров британского, европейского и мирового бизнесав целом. Уровень и степень интенсивности политиче-ских контактов, дипломатическое представительство,оказание экономической, военно-технической помощи идругие вопросы двусторонних отношений решались ис-ходя главным образом из каспийских интересов Велико-британии. В этой связи ключевым приоритетом Велико-британии был и остается открытый для иностранныхинвесторов Казахстан, переговоры с которым британ-ские компании стали вести при поддержке официально-го Лондона еще до распада СССР. Для обеспечения сво-их интересов Великобритания даже пошла на такой шаг,как признание принципа секторального разделения Кас-пийского моря, чему противилась Россия, но за что ра-товали власти Казахстана и Азербайджана, еще одногоприоритета Лондона на Каспии.Усилия консервативного правительства Дж. Мэй-джора способствовали закреплению за британскимикомпаниями важных позиций в двух из трех крупней-ших нефтегазовых проектов Казахстана: Карачаганак(в настоящее время компания «Бритиш Гэс» владеет32,5% акций) и Кашаган («Шелл», 16,81%). В консор-циум по освоению Кашагана входили также «БритишГэс» и «Бритиш Петролеум», однако позже компаниипродали свои доли из-за изменений в корпоративнойстратегии. Кроме того, «Бритиш Гэс», «Шелл» и «Бри-тиш Петролеум» одно время владели долями в нефте-проводе «Каспийский трубопроводный консорциум»,«Бритиш Петролеум» - долей в третьем крупнейшемместорождении Тенгиз через совместное предприятиероссийского «Лукойла» и купленной британцами аме-риканской компании «АРКО».Лейбористское правительство Э. Блэра и Г. Браунапродолжало укреплять «стратегическое партнерство» сАстаной для обеспечения интересов не только нефтега-зовых, но и других британских компаний. Ежегодныеобъемы экспорта услуг британских компаний в Казах-стан значительно превосходят объемы экспорта това-ров: около 900 млн ф. ст. в течение 2007-2008 гг. [8].«Бритиш Аэроспейс» приобрела 49% акций нацио-нального перевозчика Казахстана «Эр Астана». Круп-ные казахстанские компании выбирают Лондонскуюбиржу для размещения акций. Для укрепления позицийбыло расширено дипломатическое присутствие в Ка-захстане, для лоббирования используются не толькочлены правительства, но и королевская семья. В отно-шении Астаны Лондон реализует самую крупную про-грамму военной помощи, а военный атташе Велико-британии в Казахстане - единственный представительбританского военного ведомства в регионе. За2000-е гг. британо-казахстанские отношения «обросли»организациями официального и неофициального ха-рактера, обеспечивающими высокую плотность и мно-гочисленные каналы взаимодействия (межправительст-венный Казахстанско-британский торгово-промышлен-ный совет; парламентские группы по двустороннимотношениям; Британско-казахстанское общество подпатронажем Герцога Йоркского и президента Н. Назар-баева; Каспийский информационный центр с участиемдепутатов британского парламента и др.).С середины 1990-х гг. британская дипломатия раз-рабатывала туркменское направление каспийской стра-тегии, обеспечив получение компанией «МоньюментОйл энд Гэс» прав на разработку месторожденийТуркменистана и поддерживая участие «Шелл» встроительстве экспортных газопроводов: транскаспий-ского или через территорию Ирана, что было неприем-лемо для официального Вашингтона. Лондон в периодсвоего председательства в ЕС в первой половине1998 г. выступил посредником в переговорах междуевропейскими странами, чьи компании стали инвести-ровать в иранский нефтегазовый комплекс, и Вашинг-тоном, принявшими в августе 1996 г. закон д'Амато осанкциях в отношении любой компании мира, инве-стирующей 40 и более млн долл. в нефтегазовую про-мышленность Ирана и Ливии. Провал проектов транс-каспийских трубопроводов, противодействие иранско-му маршруту со стороны США, осторожность Ашхаба-да в отношении доступа иностранных компаний ктуркменским месторождениям, а также отказ Туркме-нистана поддерживать действия стран НАТО в Афга-нистане привели к серьезному спаду в двустороннихотношениях. После смерти С. Ниязова Лондон попы-тался обеспечить новый старт в отношениях, но покабританским компаниям не удалось получить лицензиина туркменские месторождения.Узкий экономический подход определил сдержан-ную позицию Великобритании в отношении развитиясвязей с другими странами Центральной Азии. Срединих Лондон, конечно, выделял узбекское направлениекак имеющее наибольший потенциал. Отдельные до-бывающие (например, золотодобыча) и производст-венные секторы узбекской экономики привлекали бри-танский бизнес. Так, в 1994 г. «БАТ Индастриз» при-обрела контрольный пакет акций «Узтабак». При этомдля обеспечения интересов в Узбекистане Великобри-тания не была склонна выделять количество внешне-политических ресурсов, эквивалентное казахстанскомунаправлению, что задевало самолюбие узбекских вла-стей. Только после 11 сентября 2001 г. с учетом значе-ния Узбекистана для действий стран НАТО в Афгани-стане политика на узбекском направлении была пере-смотрена. Великобритания разработала программу во-енной и военно-технической помощи Узбекистану, атакже предприняла шаги для развития связей в другихобластях. Однако объемы экономической помощи вы-росли незначительно, экономический базис отношенийскорее сужался, британская либеральная пресса и не-правительственные организации, а за ними и Форин-офис продолжали резко критиковать Ташкент из-заситуации с правами человека, а после событий в Ан-дижане в мае 2005 г. Великобритания заняла крайнежесткую позицию и была одним из главных сторонни-ков введения санкций Евросоюза, одобренных в периодее председательства в ЕС в октябре 2005 г. В результа-те двусторонние отношения были почти полностьюзаморожены до 2008 г., когда в рамках общего курсастран Запада началась нормализация британо-узбек-ских связей. Тем не менее узбекское направление оста-ется слабым местом в политике Великобритании.В отношении Кыргызстана и Таджикистана Лондоноставался пассивным до смены правительства в 1997 г.Тогда лейбористы провозгласили проведение «этичнойвнешней политики», под которой понимался акцент направах человека и глобальных вызовах. Соответствен-но, больше внимания стало уделяться Кыргызстану какнаиболее либеральному государству в регионе. С1999 г. и до настоящего времени Бишкек является ос-новным получателем британской экономической по-мощи. В 2007-2009 гг. ему было выделено в среднем11,2 млн долл. в год. Таджикистан стал вторым при-оритетом британской политики развития в Централь-ной Азии: 5,6 млн долл. ежегодно в течение 2007-2009 гг. [3]. Дополнительный интерес к Таджикиста-ну - поддержка местных властей в борьбе с наркотра-фиком. В 2001 г. Форин-офис объявил о намеренииоткрыть посольства в двух странах, однако это былосделано только в Душанбе. В целом, несмотря на воз-росший интерес, оба государства остаются второсте-пенными направлениями центрально-азиатской поли-тики Лондона.Провозглашение этичной внешней политики имелоследствием выступление Великобритании на саммитеОБСЕ в Стамбуле в ноябре 1999 г. с инициативой соз-дания в рамках организации механизма регулированиявопросов водоснабжения в Центральной Азии. Даннаяинициатива полностью провалилась из-за негативнойпозиции Туркменистана и Узбекистана, что объясняет-ся не только сложностью проблемы, но и, видимо, не-сбалансированностью британо-узбекских отношений.С тех пор британская дипломатия предпочитает «невысовываться», одновременно поддерживая, политиче-ски и материально, деятельность многосторонних ин-ститутов и других координационных механизмов вЦентральной Азии, например, Центральноазиатскогорегионального информационного координационногоцентра по борьбе с незаконным оборотом наркотиче-ских средств, психотропных веществ и их прекурсоров(ЦАРИКЦ). Примечательно, что Великобритания невзяла не себя координацию каких-либо отдельных на-правлений реализации стратегии Евросоюза в Цен-тральной Азии.Новое коалиционное правительство Великобрита-нии во главе с Д. Кэмероном, сформированное в мае2010 г., взяло курс на укрепление позиций страны в«мире с сетевой структурой», в том числе через поискновых экономических возможностей в странах Востокаи Юга и создание собственных «пересекающихся сетейуглубленных двусторонних отношений» [9]. Пока но-вый курс фокусируется на самых крупных странах ми-ра и в Центральной Азии едва проявляется. В частно-сти, ведутся переговоры на высшем уровне с властямиКазахстана на полях международных форумов (напри-мер, саммита ОБСЕ в Астане в декабре 2010 г.). А сцелью обеспечения интересов британской экономики соктября 2010 г. заработал Британо-туркменский советпо торговле и промышленности. Можно предположитьв ближайшие годы некоторую активизацию Лондона врегионе, однако в рамках сложившейся каспийскойполитики.Французские власти первоначально обнародовалиамбициозную, сходную с немецкой программу разви-тия связей с регионом Центральной Азии. Но как наначальном этапе формирования региональной полити-ки, так и в дальнейшем Франция не была последова-тельна в своих действиях, что негативно сказывалосьна результатах политики и подрывало позиции Парижав регионе. Планы развития связей по всем страновымнаправлениям были вскоре пересмотрены в сторонусокращения, к середине 1993 г. был сформирован курсна укрепление отношений с Казахстаном, Узбекиста-ном и Туркменистаном как наиболее перспективными сэкономической точки зрения и самыми важными в по-литическом плане странами региона. Именно в этихстранах были открыты посольства, а президентФ. Миттеран в ходе визитов в течение 1993-1994 гг.лично лоббировал интересы французских компаний,прежде всего нефтегазовых «Тоталь», «Газ де Франс»,«Эльф Акитен», а также французских промышленныхгигантов, ориентирующихся на выполнение так назы-ваемых «крупных контрактов» (сооружение объектовнедвижимости и инфраструктуры, поставки и наладкапромышленного оборудования «под ключ»): «Буиг»,«Томсон», «Текнип» и др. Развивалась правовая основаотношений Франции с тремя странами, под крупныеконтракты выделялись государственные кредиты. Врезультате по объему товарооборота Франция хотя иоставалась далеко позади Германии, с 1994 г. сталауверенно обгонять Великобританию.Однако размеры инвестиций оставались незначи-тельными из-за просчетов французских компаний ввыборе месторождений. Только «Тоталь» смогла за-крепиться в консорциуме по разработке Кашагана, гдеона в настоящее время владеет долей 16,8%. Динамикадвусторонних отношений с Кыргызстаном и Таджики-станом оставалась слабой. Успехом французской ди-пломатии можно считать лишь результаты на туркмен-ском направлении, достигнутые в том числе за счетрешения Франции, единственной из стран ЕС, высту-пить спонсором резолюции 1995 г. Генеральной Ас-самблеи ООН о «Постоянном нейтралитете Туркмени-стана», а также поддержки Парижем в случае экономи-ческой целесообразности иранского маршрута экспортатуркменского газа.В 1996 г. Франция и Туркменистан подписали ме-морандум о стратегическом партнерстве, а француз-ские власти стали называть Ашхабад важнейшим парт-нером в Центральной Азии. Была создана двусторонняярабочая группа по энергоресурсам. Особые выгодысближение Франции и Туркменистана принесло ком-пании «Буиг», вошедшей в число основных иностран-ных подрядчиков туркменского правительства. Конку-ренцию в Туркменистане французские нефтегазовыекомпании в конце 1990-х гг. проиграли американским ибританским компаниям, однако, как известно, и те витоге не смогли договориться с Ашхабадом о строи-тельстве транскаспийского газопровода. Франко-туркменские связи пошли на спад. Рабочая группа бы-ла созвана последний раз в ноябре 1998 г. С 2000 г.французские власти стали сокращать объемы помощи.Стратегическое партнерство было в результате ском-прометировано, а дипломатические успехи растеряны,что разительно отличает непоследовательные шагиФранции от действий Германии в отношении Узбеки-стана даже в кризисный «постандижанский» период.Только в конце 1990-х гг. с учетом укрепления ра-дикального режима талибов в Афганистане и обостре-ния военно-политической ситуации в ЦентральнойАзии Париж признал особое значение Ташкента с точ-ки зрения региональной безопасности. С этого временистали развиваться двусторонние военные связи, укреп-ляться отношения между органами внутренних дел,работать межправительственная комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству. Однако все это непозволило Франции, в отличие от Германии, добитьсясогласия Узбекистана на постоянное размещение кон-тингента французских ВВС после 11 сентября 2001 г.Реакция Парижа на андижанские события была заметноболее осторожной, чем британская, но в то же времяболее «принципиальной», чем германская. Париж под-держал санкции ЕС, свернул связи в военной сфере иполитические контакты на высоком уровне, но не пре-кратил отношения в других областях. Объемы фран-цузской помощи после 2005 г. оказались лишь немногоменьше докризисных. В результате отношения все-такипретерпели период охлаждения.Более успешным стал поворот в политике Франциина таджикском направлении, имевший место также вконце 1990-х гг. Тогда активизировались двусторонниеполитические контакты, Франция взяла на себя рольпроводника интересов Таджикистана в ЕС, выступая завозобновление программы «ТАСИС» в стране. После11 сентября основной базой размещения французскихвоенных в Центральной Азии стал аэропорт Душанбе.Было открыто посольство Франции, стали развиватьсясвязи между министерствами обороны и внутреннихдел. Экономическая помощь выросла с начала2000-х гг., однако продолжала значительно уступатьдаже британским показателям.Двойственные результаты не всегда последователь-ной политики предшественников, неиспользованныевозможности, конкуренция и более слабые позиции посравнению с другими ведущими странами Евросоюза,особенно Германией, обусловили заметную активиза-цию Парижа в Центральной Азии после приходаН. Саркози к власти в мае 2007 г. Дискуссии во фран-цузских официальных кругах начались еще в течение2005 г. при Ж. Шираке, когда по поручению премьер-министра Ж.-П. Раффарена сенатор Э. де Монтескье,многие годы занимающийся странами ЦентральнойАзии, подготовил комплексный доклад с оценками по-зиций Франции в регионе и предложениями по их укре-плению. Однако тогда, с учетом событий в Кыргызстанеи Узбекистане, время для новых инициатив оказалосьнеудачным. При новом президенте сенатор Э. де Мон-тескье был назначен специальным представителем пре-зидента по Центральной Азии.Во-первых, был взят курс на укрепление позицийФранции в ведущих странах региона, прежде всего наказахстанском рынке, что было благосклонно воспри-нято Астаной с учетом задач экономической модерни-зации. С сентября 2007 г. была организована сериявстреч на высшем уровне, включая государственныйвизит Н. Саркози в Казахстан 6 октября 2009 г., задей-ствованы существующие двусторонние форматы и соз-даны новые, использованы иные дипломатические ин-струменты, как, например, желание Астаны быть пред-седателем в ОБСЕ или обновить договорную базу от-ношений с Евросоюзом. Итогом стало подписаниемногочисленных контрактов, среди которых - о по-ставках 200 железнодорожных локомотивов компанией«Альстом», о закупке 45 вертолетов EC-145 министер-ством обороны Казахстана, об участии «Газ де Франс»и «Тоталь» в разработке месторождения Хволынскоена севере Каспия. В 2009 г. были подписаны соглаше-ния о сотрудничестве в военной, военно-техническойсферах и о военном транзите.Претерпела коррективы политика Франции на уз-бекском и туркменском направлениях. Начиная с2008 г. возобновился регулярный диалог между Фран-цией и Узбекистаном на правительственном уровне сцелью восстановления «отношений доверия». Идутпереговоры об интенсификации экономических связей,однако значимых решений немного, например, покупкаУзбекистаном 10 самолетов А320 компании «Эрбас». Вотношении Туркменистана официальный Париж наце-лен главным образом на поддержку «Буиг» и другихстроительных компаний с учетом нового строительно-го бума в стране после прихода к власти Г. Бердыму-хамедова, а также на обеспечение интересов нефтега-зовых компаний «Тоталь» и «Газ де Франс». В феврале2010 г. состоялся визит Г. Бердымухамедова во Фран-цию, в ходе которого было решено учредить межпра-вительственную комиссию по экономическому сотруд-ничеству по аналогии с существующими франко-казахстанской и франко-узбекской, а в ее составе - ра-бочую группу по энергетике. В последние годы объемзаказов «Буиг» в Туркменистане значительно вырос,обеспечивая, по данным французского МИД, около50% всего оборота строительного подразделения ком-пании и поспособствовав двукратному росту француз-ского экспорта в Туркменистан в 2009 г. [10]. В то жевремя попытки президента Н. Саркози обеспечить дос-туп французских компаний к туркменским месторож-дениям пока успеха не имели.Во-вторых, Франция стала играть «на поле» Герма-нии, больше внимания уделяя реальным проблемамстран региона и используя для этого как двусторон-нюю, так и многостороннюю дипломатию, особенноинституты Евросоюза. Франция совместно с Германиейстала координатором инициативы Евросоюза в областиверховенства права для Центральной Азии, инаугура-ция которой прошла в ноябре 2008 г. в Брюсселе. Вцелом Париж сделал регион одним из приоритетов сво-его председательства в Евросоюзе во второй половине2008 г. Тогда под эгидой стратегии ЕС 2007 г. в отно-шении Центральной Азии Франция организовала такжеминистерские конференции по безопасности (Париж,сентябрь 2008 г.), по управлению границами и борьбе снаркоугрозой (Душанбе, октябрь 2008 г.). Совместныйвизит глав внешнеполитических ведомств ГерманииГ. Вестервелле и Франции Б. Кушнера в Ош и в Биш-кек в июле 2010 г. после известных событий на югеКыргызстана (и первый визит французского министраиностранных дел вообще в истории двусторонних от-ношений) можно рассматривать как стремление Пари-жа закрепить роль Франции в координации европей-ской политики в Центральной Азии. Как и Великобри-тания, Франция является донором ЦАРИКЦ, а такжезанимает активную позицию в отношении деятельно-сти ООН и ОБСЕ в регионе.В декабре 2009 г. было открыто посольство Фран-ции в Бишкеке, что сделало Францию второй странойЕС после Германии, представленной во всех странахЦентральный Азии. Объемы экономической помощиФранции с приходом Н. Саркози были увеличены.Кратно выросла помощь Таджикистану: 5 млн долл.ежегодно в 2007-2009 гг. против 0,3 млн долл. в тече-ние 2001-2006 гг. [3]. В настоящее время Таджики-стан - единственное место дислокации французскихвоенных в странах Центральной Азии, после того какПарижу не удалось договориться с киргизскими вла-стями о продлении пребывания французского авиаот-ряда в новом Центре транзитных перевозок в киргиз-ском Манасе. Другие приоритеты программ экономи-ческого содействия со стороны Франции - Казахстан(3,3 млн долл. в течение 2007-2009 гг.) и Узбекистан(2,9 млн долл.). Помощь Туркменистану незначительнаи эквивалентна объему британской помощи. Двусто-ронняя дипломатия Франции остается слабой по срав-нению с политикой Германии и Великобритании с точ-ки зрения выделяемых экономических ресурсов. По-мощь Кыргызстану держится на сравнительно низкомуровне - около 1 млн долл. ежегодно в 2007-2009 гг.Общие объемы французской помощи по-прежнемузначительно ниже британской.Судя по имеющимся данным, в течение 2010 г.деятельность Французского агентства развития, глав-ного агента официальной французской политики раз-вития, расширилась, однако ни регион ЦентральнойАзии, ни отдельные страны так и не стали ее приори-тетом. В целом в центрально-азиатской политикеГермании, Великобритании и Франции отсутствуютнекие особые интересы и позиции, которые бы суще-ственно препятствовали выработке общего курса врамках Европейского Союза. Одновременно наличиеспецифических интересов и разные акценты в общейструктуре интересов определяют неодинаковый наборстрановых приоритетов и разные объемы выделяемыхресурсов в региональной политике Берлина, Лондонаи Парижа. Среди трех стран наиболее прочные пози-ции в Центральной Азии сохраняет Германия, движи-мая комплексом внешнеполитических, экономиче-ских, военных и гуманитарных интересов. Конкурен-ция за казахстанский рынок и доступ к ресурсамТуркменистана, обострившаяся между европейскимистранами в последние годы, является неизбежнымструктурным аспектом, ослабляющим общую внеш-нюю деятельность ЕС, но не мешающим согласова-нию позиций и действий как внутри Евросоюза, так ив других международных форматах.

Скачать электронную версию публикации