Category ''influence'' and its components in context of Oscar Wilde's works.pdf В системе взглядов английского эстета - поэта, про-заика и драматурга - Оскара Уайльда очень важна ка-тегория рассудок. Все, что с ней связано, напримерпорядок, логика, здравый смысл и пр., имеет в работахУайльда отрицательную характеристику. Можно при-вести массу примеров из его статей, эстетических ми-ниатюр, писем, трактатов, подтверждающих эту мысль.В письме Уильяму Уорду (июль 1876 г.) Уайльд при-знавался: «Дружище, признаться, я не числю себя при-хожанином Храма Разума», автор отдает предпочтениевере, он пишет: «Вера, на мой взгляд, есть яркий светстезе моей, хотя это, конечно, экзотический побег внашем сознании, нуждающийся в постоянном ухо-де» [1. С. 28].Еще в тетрадях оксфордского периода Уайльд раз-мышляет о жизненных приоритетах греков и римлян,указывая, что жизнь римлян связана с практическимицелями, а это неблагоприятно для развития духа твор-чества, он отдает предпочтение грекам, которых отли-чает любовь к искусству и умение его создавать: «Рим-ляне не обладали силой творческого воображения, ко-торая позволила грекам вдохнуть жизнь в сухие скеле-ты их абстракций, у римлян не было искусства, не быломифов» [2. С. 522]. Н.В. Котова пишет, что уже в окс-фордских тетрадях встречаются записи, из которыхпонятно, что хотя Уайльд «...признает значимость объ-ективно-научных открытий, в его словах ощущаетсянеуверенность в их непреложности. В цитатах даютсяпримеры из биологии и химии, попытки ученых обос-новать материалистические основы бытия, и в то жевремя неоднократно высказываются мысли о значи-тельности метафизических оснований или непознавае-мости первопричин» [3. С. 222]. В более поздних рабо-тах Уайльд показывает свою убежденность в том, чтоотнюдь не разум, а иррациональное владеет миром. В«De profundis» Уайльд писал: «Человек совершает ро-ковые ошибки в жизни не потому, что ведет себя без-рассудно: минуты, когда человек безрассуден, могутбыть лучшими в его жизни. Ошибки возникают именноот излишней рассудочности. Это совсем иное дело» [4.Т. 2. С. 400]. В творчестве Уайльда разных лет звучитодна мысль: все, что основано на логике, не можетпривести к счастью, все, что имеет дело с рассудочны-ми структурами, неистинно.Рубеж XIX-ХХ вв. характеризуется как переходнаяэпоха, время, когда менялись ценностные ориентиры,пересматривались творческие принципы, рушилисьстереотипы, обновлялся язык культуры. Очень яркопереходные процессы отразились в искусстве, которое,по выражению В.Б. Земскова, «интуирует переходыраньше, чем другие "органы" культуры, прогнозируети проецирует своим языком кануны и рубежи и по-следствия перехода границы» [5. С. 18]. В творчествеанглийского писателя Оскара Уайльда сложные, про-тиворечивые настроения эпохи fin de siecle нашли себяв полной мере. Его тексты отличаются многослойно-стью, смешением традиционного и нового, вниманиемк фольклору, мистике и мифологии наряду с отражени-ем актуальнейших проблем действительности.Многоуровневость уайльдовских произведений ка-сается не только интеллектуальной стороны, т.е. при-сутствия в романе, сказках и пьесах выражения егоэстетических взглядов, дискуссий с писателями-предшественниками и современниками. Уайльд стре-мится оставить в душе читателя эмоциональный след,передать сложную гамму чувств. Многослойность про-изведений писателя отражает его представление о мно-гослойности мира, в котором мы живем, где, как сказалМорис Метерлинк, «внутренняя жизнь и та кажетсячем-то неважным рядом с этими неизменными глуби-нами» [6. С. 33].Основным предметом исследования Уайльда явля-ются «глубины» мира, неведомое, иррациональное,поэтому в творчестве писателя большое значение уде-ляется таким категориям, как случайность, ощущение,чувства, влияние.Влияние ценно для Уайльда тем, что, практическиминуя рассудок, оно воздействует непосредственно начувства, создавая более значимый «отпечаток в ду-ше». Под влиянием мы понимаем такое воздействиена мысли, поступки, настроения человека, котороевызвано не рассудочным убеждением или приказом, анематериальными причинами1. В творчестве Уайльдаможно выделить такие факторы влияния, как красота,голос, внешний облик (гармоничность костюма, кра-сота / безобразие), движения, жесты, сильные чувства(любовь), обаяние, влияние женщины. Влияние - этокомплексное воздействие на человека, на его органычувств, интеллект. Изменить настроение, образ мыс-лей и даже жизненные приоритеты могут, как мы ви-дим в произведениях Уайльда, атмосфера роскоши,изящество костюма, очарование женщины, мелодиче-ский голос.В данной статье мы рассматриваем вопрос, какимобразом Уайльд представляет процесс влияния различ-ных обстоятельств, не связанных с воздействием рас-судка, на личность, к каким результатам он приводит.Мы последовательно проанализируем факторы голоса,искусства, костюма, женского обаяния как основныесоставляющие категории «влияние» в произведенияханглийского писателя.Важную роль в понимании уайльдовской картинымира играет голос. Он непосредственно связан с ирра-циональным и является его частью. Уайльд полагает,что эмоциональное воздействие устного слова во мно-гом определяется интонацией и выразительностью.Известно, что сам писатель много работал над своейречью. Р. Эллман писал: «Он жадно читал; изобретая ииспытывая разговорные ходы, затем дорабатывал их иотделывал их в зависимости от реакции, которую онивызывали, - шока, приятного удивления, неохотногосогласия или восторга. Такой же интерес к устной ре-чи, считал он, был присущ и грекам » [7. С. 351].В другой части автор приводит следующий эпизод:«Когда он [Уайльд] завел разговор о сердечных делахледи Блессингтон, его тон стал лирическим, в голосепоявилась певучесть виолы. Некоторые из гостей прослезились, взволнованные тем, что человече-ское слово способно достичь такого великолепия» [7.С. 401]2. Т. Райт, собравший множество воспоминанийо встречах с Уайльдом, также пишет о магии его речи:«Звук его голоса называли теплым, полнозвучным,ласкающим, обволакивающим, мелодичным, томным ибогатым обертонами. Кто-то из его друзей писал огладкоструйности его речи, уравновешенной, сдержан-ной и по-ораторски звучной. Другой его друг заметил,что диапазоном и музыкальностью своего "золотогоголоса" Уайльд преображал обыденные слова, делая их"пьянящими подобно вину". Несомненно, что ритм исамо звучание слов для Уайльда значили не меньше,чем их смысл. В некоторых словах он любил выделятьголосом первый слог, а произнося такие слова, как"пурпурный" или "майоран", он словно наслаждался ихвкусом, как бы смакуя звуки, перекатывая их ворту» [8. С. 27-28].Часто Уайльд видит образцы в греческой литерату-ре и искусстве, он пишет, что для греков были важныграция жеста и музыкальность голоса. В собственныхрецензиях на спектакли писатель отмечает и звучностьречи актеров. Т. Райт приводит любопытный рассказУайльда, в котором он передает мысль о мощи воздей-ствия голоса: во время одного из популярных спектак-лей возник пожар, началась паника, и в разгар этойсумятицы актер, исполнявший роль главного героя,«...поднявшись из оркестровой ямы, в мгновение окаоценил ситуацию и вспрыгнул на сцену. Встав передспущенным железным занавесом, он сверкнул глазамии, подняв руку, потребовал тишины голосом, гром ко-торого трубно разнесся по залу. Публика узнала этотголос и вновь обрела некоторую уверенность: паникамоментально прекратилась. Затем он объявил залу, чтоникакой опасности пожар больше не представляет, таккак огонь полностью блокирован. Но, - продолжалон, - единственное, что несет угрозу теперь, это страх.Он сказал, что жизненно важно сейчас для зрителейодно - сохранять благоразумие и немедленно вернуть-ся на места. Сконфуженные зрители послушались этойрекомендации» [8. С. 56-57]. Однако как только про-ходы освободились, актер первым выскочил из зала.Хотя рассказ завершается похвалой присутствию духа,решающая роль принадлежит голосу, который зрителине могли не услышать даже во время «безобразнойсцены паники».В художественных текстах Уайльд особо выделялголос значимого персонажа. Например, особой мело-дикой речи обладали герои сказок Счастливый Принц,Великан, Русалка, Душа; сэр Симон - призрак замкаКентервилей, лорд Генри («Портрет Дориана Грея»),герои пьес царевич Алексей («Вера, или Нигилисты»),Иоканаан («Саломея»), внесценический персонаж ба-рон Арнгейм («Идеальный муж»).Для характеристики «особого» голоса в произведе-ниях Уайльда важны прежде всего характеристики ти-шины, протяжности, мелодичности. Звонкий бодрыйголос не свойствен персонажам, к которым автор ис-пытывает симпатию. Пониженный тон, ритм и звуча-ние слов создают более доверительную и даже мисти-ческую атмосферу, это моменты, когда потустороннееконтактирует с земным.Голос в творчестве Уайльда - это символ магиипотустороннего, не случайно в уста Души («Рыбак иего Душа») или Иоканаана («Саломея») автор вклады-вает пророчества. Воздействию прекрасного голоса нагероя часто сопутствует поэтичная атмосфера ночи,лунный свет, или, как в романе «Портрет ДорианаГрея» и комедии «Идеальный муж», атмосфера город-ской роскоши.Красота голоса обладает поистине волшебной силойи вкупе с притягательностью ночного пейзажа, пениемсоловья, магией луны или богатством и прелестьюубранства она оказывает воздействие на образ мыслейи поступки персонажей. Как пение сирен, необыкно-венный голос заставляет безвозвратно забыть о преж-ней жизни и бывает смертельно опасен, если человекзабыл наказ Цирцеи сделать все, чтобы не слышать егои плыть по намеченному курсу, не отступая от цели.Интересно рассмотреть вопрос о воздействии ис-кусства. «Цель искусства - пробудить те глубочайшиебожественные струны, что могут создавать музыку внашей душе», - писал Уайльд в лекции «Ценность ис-кусства в домашнем быту» (1883) [9. С. 158]. В болеепоздних статьях и письмах он дополнял, что искусствоне имеет прикладной цели и его назначение в том, что-бы доставлять удовольствие, создавать настроение. Вписьме Р. Клеггу (1891) Уайльд писал: «В его [искус-ства] задачу не входит ни поучать, ни как-либо влиятьна поступки Если созерцание произведения ис-кусства побуждает к какой-либо деятельности, это зна-чит, что либо произведение весьма посредственно, ли-бо созерцающий не сумел оценить его во всей художе-ственной полноте» [1. С. 102]. Здесь писатель четкооговаривает, что подлинное искусство не должно ка-ким бы то ни было образом влиять на человека помимосоздания у него определенного настроения.Искусство способно к созданию у человека сильныхэмоций, глубина которых зависит от разнонаправлен-ности творческого результата: «Благородно поставлен-ная благородная пьеса доставляет нам двойное художе-ственное наслаждение. Удовольствие получает нетолько ухо, но и глаз - все естество тонко отзываетсяна воздействие вдохновенного произведения» [4. Т. 2.С. 99]. Талантливо созданное произведение дает нетолько эстетическое, но и интеллектуальное наслажде-ние. Так, «Одиссея» в переводе У. Морриса, пишетУайльд, «возбуждает чувства не меньше, чем душу» [4.Т. 2. С. 149]. В миниатюре «"Гамлет" в "Лицеуме"»(1885) Уайльд отмечает: «Качество прекрасного испол-нения более определяется заключенной в нем жизнью,нежели выучкой, а в пьесе каждое слово, помимо ин-теллектуальной, обладает еще и музыкальной ценно-стью и должно служить выражению эмоции» [4. Т. 2.С. 101]. О том же автор пишет в статье «"Генрих IV" вОксфорде» (1885): «…торжественность могучих строкнаполнялась новой музыкой в звучании произносив-ших их чистых, юных голосов, а возвышенное величиегероизма обретало для зрителей большую реальностьблагодаря рыцарственной осанке, благородной жести-куляции и дивной страсти тех, кто его воплощал» [4.Т. 2. С. 104]. Это не значит, однако, что произведениялитературы, музыки, живописи не дают ничего кромевозвышенного удовольствия.В своих воззрениях Уайльд идет здесь за Плато-ном. В диалоге «Пир» Платон высказывает идею отом, что человек должен расти среди прекрасного,чтобы достичь «высших и сокровеннейших таинствлюбви»: «Кто хочет избрать верный путь к этим таин-ствам, должен начать с устремлений к прекраснымтелам в молодости». Постепенно такой человек пой-мет, что у всех тел одна и та же красота. Осознав это,человек начнет предпочитать душевную красоту те-лесной, а далее «постигнет красоту насущных дел иобычаев и, увидев, что все прекрасное родственно,будет считать красоту тела чем-то ничтожным». Затемон будет стремиться постичь красоту во всем ее мно-гообразии; при этом не будет жалким рабом чьей-топривлекательности, а повернет к открытому морюкрасоты и, созерцая ее в неуклонном стремлении кмудрости, будет рождать великолепные речи и мысли.«Кто, правильно руководимый, достиг такой степенипознания любви, тот в конце этого пути увидит вдругнечто удивительно прекрасное по природе, то са-мое ради чего и были предприняты все предше-ствующие труды, нечто, во-первых, вечное, то есть незнающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оску-дения, а во-вторых, не в чем-то прекрасное, а в чем-тобезобразное, не когда-то, где-то для кого-то и сравни-тельно с чем-то прекрасное, а в другое время, в дру-гом месте, для другого и сравнительно с другим без-образное. Красота эта предстанет ему не в виде како-го-то лица, рук или иной части тела а сама посебе, через себя самое, всегда одинаковая. И тот,кто поднялся над отдельными разновидностямипрекрасного и начал постигать эту высшую красоту,тот, пожалуй, почти у цели» [10. С. 167-168].Например, сказка «Молодой Король» в какой-томере построена на основе этого положения. МолодойКороль - 16-летний юноша, от природы наделенныйочень острым чувством прекрасного, поклонялся Кра-соте. «Говорили, что доблестный Бургомистр узрел юношу коленопреклонённым в неподдельномвосторге перед картиной, только что присланной изВенеции…» [11. С. 216]. В ночь перед коронациейюноша увидел три сна, увидел, какой дорогой ценойдостаются его богатые одежды. Тогда Молодой Ко-роль отказывается от своего прекрасного облачения,ибо оно «соткано на ткацком стане Скорби белымируками Боли. В сердце рубина - Кровь, и в сердцежемчуга - Смерть» [11. С. 221]. Таким образом, мате-риальная красота подготовила его к восприятию кра-соты высшей, духовной. Юноша начинает иначесмотреть на жизнь, в нём просыпаются участие, со-страдание, любовь к ближнему - и всё это заставляетМолодого Короля отказаться от своих прежних взгля-дов и прежней любви.В этом смысле сказка «День рождения Инфанты» неслучайно следует за «Молодым Королем»: сразу жестановится очевидной параллель между результатамивоспитания этих двух героев: если Король, будучи незнатен и не богат, рос среди замечательных произведе-ний искусства (что повлияло на его дальнейшее духов-ное развитие), то Инфанта была вне поля зрения отца,занятого только своими печалями, и большую частьвремени проводила с дядей, Великим Инквизитором.Инфанта вовсе не была бессердечной, как принято счи-тать, и эту позицию подтверждает сцена просмотратрагедии, разыгранной марионетками: «Они играли такхорошо и движения их были столь естественны, что кконцу представления на глазах Инфанты навернулисьслезы» [11. С. 229]. Девочка росла, не зная родитель-ской ласки, рядом с человеком, который славился же-стокостью, и естественно, что в ней почти не развилиськачества, необходимые для любви и сострадания.В свете этой теории поведение юной героини с Ма-леньким Карликом вполне закономерно, и осуждать вданной ситуации уместнее, пожалуй, ее отца.В романе «Портрет Дориана Грея» Уайльд устамилорда Генри говорит, что искусство, главным образомлитература, способствует открытию тайн жизни, воз-действуя непосредственно на ум и чувства. «Но бывает,что роль искусства берет на себя в этом случае какой-нибудь человек сложной души, который и сам пред-ставляет собой творение искусства, - ибо Жизнь, по-добно поэзии, или скульптуре, или живописи, такжесоздает свои шедевры» [4. Т. 1. С. 64-65].Уайльд всегда заботился о впечатлении, котороедолжен производить костюм, как театральный, так иповседневный, к искусству одеваться известный эстетотносился пристрастно. «На театральную публикугораздо больше производит впечатление то, что онавидит, нежели то, что она слышит», - писал Уайльд вжурнале «Дрэмэтик ревью» в статье «Шекспир о сце-ническом оформлении» (1885) [4. Т. 2. С. 98]. Обсуж-дая постановки, он всегда выделял костюмы персона-жей. Сценическое платье служит для достиженияопределенного драматического эффекта, для усилениядраматической ситуации, для выражения типа харак-тера. Костюмы героев пьес Уайльда всегда тщательнопродуманы и необыкновенно красивы. В книге «Вол-шебник или шут? Театр Оскара Уайльда» А.Г. Образ-цова так пишет о туалетах героинь комедии «Веерледи Уиндермир»: «Дамы, явившиеся на премьеру,были одеты со вкусом и шиком. Но туалеты актрисотличались большей роскошью и элегантностью» [12.С. 213]. При возобновлении спектакля спустя не-сколько месяцев платья, несмотря на их дороговизну,были уже другими, поскольку мода за это время успе-ла измениться.Сценический костюм должен соответствовать исто-рической эпохе, быть верен в деталях для создания ат-мосферы времени, он должен быть красивым и орга-нично сочетающимся с общей цветовой гаммой каждойотдельной сцены. Тон платья очень важен не толькодля общего впечатления, но и для выражения смысло-вых нюансов. Например, в пьесе «Вера, или Нигили-сты» героиня в одной из сцен появляется в красномплатье; в пьесе «Женщина, не стоящая внимания» ав-тор говорит о цвете нарядов двух героинь: Эстер Уэр-сли выходит в белом, а миссис Арбетнот - в черном,что заставляет зрителя задуматься об отношениях ге-роинь, их мировоззрении и, в целом, о расстановкедействующих лиц.В отношении собственных костюмов писатель былтакже избирателен и пристрастен. Здесь нельзя невспомнить, например, его подготовку к знакомству сАмерикой и Америки с ним. Когда Уайльдом былопринято предложение совершить турне по Соединен-ным Штатам, одним из основных вопросов был во-прос об одежде. Р. Эллман пишет: «Льюис Хинд уви-дел его выходящим от меховщика в "лягушачьем ивосхитительно подбитом мехом зеленом пальто" ипольской конфедератке. По прибытии в Америкупальто подверглось тщательному осмотру со сторонырепортеров» [7. С. 189]. О. Вайнштейн отмечает, чтоУайльд со знанием дела отнесся к переменам своиходежд: «Продуманная театральность костюма порази-ла публику не меньше, чем сама лекция. Одна из слу-шательниц подробно записала свои впечатления: "Ко-стюм. Темно-фиолетовый просторный пиджак и бри-джи; черные чулки, низкие туфли с блестящимипряжками; пиджак подбит бледно-лиловым атласом,пышные кружева на запястьях, а также вместо галсту-ка поверх отложного воротника; волосы длинные, спрямым пробором или зачесанные назад. Появляетсяв накидке, покрывающей одно плечо"» [13. С. 465].Несомненно, Уайльд стремился произвести впечатле-ние на незнакомую ему американскую публику, пред-ставить свой имидж, и это ему вполне удалось: онписал из Америки к миссис Джордж Льюис (1882):«…в том, что касается практического моего влияния,я добился такого успеха, о каком не мог и мечтать. Вовсех городах открывают после моего посещения шко-лы прикладного искусства и учреждают общедоступ-ные музеи, ища у меня совета относительно выбораэкспонатов и характера здания» [1. С. 52].Особая роль отводится Уайльдом вопросу женскоговлияния, он рассуждает о нем в художественныхтекстах, в эссе, письмах и эстетических миниатюрах.Например, подчеркивая роль прекрасного пола в обще-стве, автор говорит, что в Америке семейные скандалычрезвычайно редки, «а если и случаются, то именномужчине это не простится ни за что на свете, настолькосильно в обществе влияние женщины» («Американец»,1882) [4. Т. 2. С. 143]. О власти женской красоты и еесвязи с искусством автор пишет в статье «М-с Лэнгтрив роли Хестер Грейзбрук» (1882): «Я не думаю, чтобывсемогущее владычество женской красоты кануло впрошлое…», за дамами, по Уайльду, «сохраняется ве-личайшее царство - царство искусства» [4. Т. 2. С. 79].Огромную роль в становлении мировоззрения Уайльдасыграл Д. Рескин, который, как позже и его ученик,считал, что женщинам присуща особая тонкость ощу-щений, не свойственная более рассудочным и рацио-нальным по природе своей мужчинам.На рубеже XIX-ХХ вв. «женский вопрос» был, по-жалуй, одним из самых обсуждаемых в обществе, и неудивительно: статус женщины в законодательномплане постоянно улучшается, хотя господствующееположение по-прежнему занимают мужчины; зарож-даются феминистские движения. «Женский вопрос»активно обсуждается и в литературных произведениях.Кто-то считает, что государство, ограничивающее пра-ва женщин, мешает становлению их личности, их са-мостоятельности, кто-то полагает, что стремление кправовому раскрепощению женщин необоснованно иприведет к распаду института семьи. Своя точка зренияна эту проблему имеется и у Оскара Уайльда. Он пола-гает, что влияние женщин на мужчин настолько силь-но, что им нет необходимости бороться за свои права:всего, к чему стремятся дамы, можно достичь без из-менения законодательства.В комедиях власть женщин проявляется особенноярко. В своих монографиях к этой теме обращалисьС. Элтис (Eltis) и Дж. Слоун (Sloan) [14, 15]. Например,в «Женщине, не стоящей внимания» объектом активно-го влияния становится Джеральд Арбетнот, которыйнаходится в ситуации выбора: он хочет работать подначалом лорда Иллингворта, но мать не одобряет егорешение. Миссис Арбетнот представлена, с одной сто-роны, как жертва соблазнителя, с другой - как властнаямать, во что бы то ни стало добивающаяся своего. Вбеседе с Джеральдом Иллингворт говорит ему об эгои-стичности материнской любви, о власти женщин в об-ществе («Если женщины не на вашей стороне, то вычеловек конченный» [16. С. 228]), о женской тирании(«История женщин - это история самого худшего видатирании, какую знал мир. Тирания слабого над силь-ным» [16. С. 229]), о невозможности облагораживаю-щего влияния женщин («Облагораживает только ин-теллект» [16. С. 229]). Силу женского воздействияУайльд показывает и на примере второстепенных геро-ев. Так, С. Элтис и Дж. Слоун пишут об одной из геро-инь как об интересном упражнении драматурга в «чер-ной» комедии [14. С. 122; 15. С. 111] - миссис Добени,жена архидиакона, которая страдает головными боля-ми, помнит только события раннего детства, плохоспит, не ест ничего твердого и проч., умудряется руко-водить действиями мужа, обеспечивая ему репутацию«лучшего из мужей».В комедии показаны и другие женщины, управля-ющие своими мужьями или собеседниками, это ледиКэролайн, леди Статфилд, рядом с которой то и делообнаруживается сэр Джон, миссис Оллонби и ЭстерУэрсли. Слова миссис Оллонби еще раз напоминают,что настоящая сила женского влияния - в ее слабости(«Идеальный мужчина должен говорить с нами как сбогинями, а обращаться с нами - как с детьми. Он дол-жен отказывать нам во всех серьезных просьбах и по-такать всем нашим капризам, потворствовать всемнашим прихотям и запрещать нам иметь призвание…[14. С. 210])». Миф о женской уязвимости являетсязалогом женской силы. С. Элтис отмечает двойствен-ность позиции миссис Арбетнот: она считает себя со-блазненной, тогда как миссис Оллонби видит в этомнеоспоримое достоинство слабого пола [15. С. 125].Точка зрения Уайльда на роль женщины в обще-стве отражает тенденции эпохи, что особенно заметнопри сравнении его пьес с работами современников.Например, силу и мистическую природу женскоговлияния отмечал современник Уайльда - АвгустСтриндберг. О влиянии жены Ротмистр, герой пьесы«Отец» («Fadren»), написанной в 1887 г., говорит:«Ты могла загипнотизировать меня так, что я ничегоне видел и не слышал, а только подчинялся. Ты моглапоподчевать меня сырым картофелем и внушить мне,что это персик. Ты могла заставить меня заслуши-ваться своей немудреной речью, точно невесть какоюпремудростью. Ты могла бы побудить меня к пре-ступлению, к самым низким поступкам» [17. С. 71].Ф. Ницше был восхищен концепцией любви в изоб-ражении Стриндберга, концепцией любви-противо-борства, основанной на стремлении к власти [18.С. 10]. В другой пьесе - «Товарищи» («Kamraterna»),написанной годом позже, Стриндберг также уделяетвнимание проблеме женского влияния, которое лиша-ет мужчину свободы и собственного «я». В пьесе по-казано, что жена вынуждает мужа сделать так, как ейхотелось бы, например, с помощью ласки или исполь-зуя его мягкость, уступчивость.Дамы в пьесе Уайльда могут и умеют манипулиро-вать мужчинами, и в этом умении, которое дано отрождения, заключена их сила. Но сила - не значит до-стоинство, героини, активно влияющие на мужчин, неимеют положительной характеристики в свете эстети-ческой теории писателя. Красота, талант, любовь - всестановится разрушительным для мужчин [19. С. 84].В пьесах Уайльда встречаются разные типы героинь,это условно-положительные миссис Эрлин («Веер ледиУиндермир»), миссис Арбетнот («Женщина, не стоящаявнимания»), Гвендолен («Как важно быть серьезным»),Гертруда Чилтерн («Идеальный муж»); условно-отрицательные герцогиня Бервик («Веер леди Уиндер-мир»), леди Кэролайн («Женщина, не стоящая внима-ния»), леди Брэкнелл («Как важно быть серьезным»),миссис Чивли («Идеальный муж») - все они по-своемувлиятельны, обаятельны, но каждая из них несет в себеразрушительную для личности мужчины силу, склоняетего на свою сторону, тем самым отчасти лишая его соб-ственного «я». Однако в произведениях есть и другойтип героинь (миссис Оллонби, Сесили, Мейбл Чилтерн),которые сближаются в творчестве Уайльда с типом ге-роя-денди, они не подчиняют мужчин, а очаровываютих подобно произведению искусства.Подводя итог, можно с уверенностью говорить, чтопроблема влияния была для Уайльда одной из перво-степенных, она тесно связана с его «философией нере-ального»: неведомая, необъяснимая сила завораживает,околдовывает, заставляет действовать наперекор рас-судку. В соответствии с теорией писателя и практикойего художественных текстов лишь воздействие искус-ства можно назвать положительным. Несмотря на точто оно существует, чтобы доставлять удовольствие,создавать настроение, эмоцию, искусство формируетгуманистические качества личности, и на духовно-эмоциональном уровне позволяет человеку открыватьтайны жизни, считал Уайльд.Автор выделял несколько факторов влияния, и лю-бопытно, что воздействие голоса и женского обаяния втворчестве Уайльда имеет где-то явную, где-то завуа-лированную, но отрицательную характеристику, пото-му что подобное воздействие толкает мужчин на со-вершение тех или иных поступков. Еще в работе «Упа-док лжи» писатель указывал на свое негативное отно-шение к поступку: «Одни тупицы да доктринеры, людиужасающе скучные, тщатся подкрепить свои принципыбессмысленными поступками, обожая практику…» [4.Т. 2. С. 219]. В «Душе человека при социализме» онписал уже несколько мягче: «Человека не всегда харак-теризуют его поступки. Он может чтить законы, нобыть дрянным. Он может преступить закон, но оста-ваться прекрасным человеком» [4. Т. 2. С. 353]. Герои -выразители авторской точки зрения, например лордГоринг («Идеальный муж»), лорд Генри Уоттон(«Портрет Дориана Грея»), не стремятся к совершениюпоступков.Голос, «тихий мелодический», вкрадчивый, заво-раживающе низкий и протяжный, красивая, обая-тельная женщина вольно или невольно призываюткаждого из героев к действиям, влияют на изменениемировоззрения героев, заставляют их отречься отсвоего «я», своего пути. К гибели ведет Рыбака Ду-ша, смертельным для Саломеи становится голос Ио-канаана. Чуждое воздействие приводит героев кконфликту с собой или обществом, часто влечет засобой преступление. Уайльдовская философия влия-ния говорит нам о том, что воздействие на другого -это всегда разрушительное воздействие. Сам же пи-сатель всегда ратует за развитие мира человека, егодуши, при этом любое вмешательство извне стано-вится негативным: «Хорошего влияния не существу-ет, мистер Грей, - говорил Дориану лорд Генри. -Всякое влияние уже само по себе безнравственно, -безнравственно с научной точки зрения. Влиятьна другого человека - это значит передать ему своюдушу. Он начнет думать не своими мыслями, пылатьне своими страстями. И добродетели у него будут несвои, и грехи будут заимствованные» [4. Т. 1.С. 34].Культ индивидуализма, как это доказано в работахряда отечественных и зарубежных исследователей,сближает взгляды Уайльда с позицией его современни-ка Фридриха Ницше [20, 21]. «Истинный художниктот, - писал Уайльд в эссе "Душа человека при социа-лизме", - кто всецело доверяет себе, ибо он всецелоявляется самим собой» [4. Т. 2. С. 360].Изучая, таким образом, сложный состав категории«влияние» О. Уайльда, комплекс образов и символов,помогающих автору выразить в текстах свою философ-ско-эстетическую позицию, мы получаем возможностьболее точно определить состав и структуру «философиинереального» выдающегося английского писателя.ПРИМЕЧАНИЯ1Например, в трактате «Душа человека при социализме» (1891) Уайльд, размышляя о личности, о важности всегда оставаться самим собой,говорил следующее: «Слова людей о человеке бессильны повлиять на его сущность. Он таков, каков есть. Мнение толпы ровным счетом ниче-го не значит» [4. Т. 2. С. 353].2Уайльд обращает внимание и на голос своего первенца Сайрила: «А еще у него бесподобный голос, - отмечает он в письме английскому акте-ру Норманну Форбс-Робертсону, - который он и упражняет в свое удовольствие, предпочтительно в вагнерианской манере» [1. С. 70].

Скачать электронную версию публикации