Problems of Visigoth identity after death of Alaric.pdf Проблема идентичности варварских группировок врамках Римской империи является комплексной. Еерешение требует учета множества факторов духовного,политического и социально-экономического развитиякак римлян, так и варваров. Однако без поиска этогорешения невозможно приблизиться к пониманию про-цессов, происходивших в котле культур, в которыйпревращалась на излете своего существования Римскаяимперия, в котле, породившем в конечном счете всесовременные западно-европейские общности.Взаимодействие и вынужденная интеграция былижизненно необходимы и для империи, и для варваровв период IV-V вв. Несмотря на сильные оппозицион-ные тенденции в общественном сознании как с той,так и с другой стороны, в этот период происходитсближение, отчасти - слияние социальных норм,структур, иерархий. Неуклонность этого процессавопреки противодействию, отторжению, обществен-ной критике свидетельствует о существовавшей исто-рической необходимости. Можно предположить, чтодля империи залогом существования являлась экспан-сия - территориальная, культурная, этническая. Вусловиях перманентного кризиса паллиативных ин-ститутов принципата и неизбежного сепаратизма до-мината внутренние ресурсы для развития Рима оказы-вались недостаточны. Отсюда потребность в интегра-ции в социум приграничных варварских племен инародов. Как абсолютная культура-гегемон, по выра-жению А. Грамши, Рим естественным образом вытес-нял локальную, местническую идентичность, форми-руя Pax Romanum.Однако запас прочности и гибкости имперских со-циально-политических структур в условиях толерант-ности и мультикультурализма являлся не бесконечным.Это стало очевидно после открытия дунайской грани-цы для переселения варваров и последующей битвыпри Адрианополе. Массовая миграция и аккультурацияпридунайских варварских племен еще более усложни-ли ситуацию в и без того аморфной позднеримскойсоциально-политической системе. Для этой системыхарактерны декларативность и тенденция обозначатьжелаемое как действительное - закономерные след-ствия отсутствия реальных возможностей и ресурсов.Тем не менее для варваров, оказавшихся не просто всфере контактов с римской цивилизацией, но непо-средственно в ее рамках, подобный культурный шоквызвал две диаметрально противоположные реакции:преклонение и отторжение. При этом и та, и другаяреакции могли проявляться в одном историческом пер-сонаже, это особенно заметно в случае Алариха.С именем Алариха связано становление вестготскойидентичности. Это произошло в силу ряда факторов:силы личности Алариха, его происхождения, карьеры ироли в римской армии, политики императора Феодосияпо отношению к варварам, последствий смерти импе-ратора для империи и армии и т.д. Аларих возглавилготские части в римском войске, именно его призналиготы своим королем и возложили на него надежды насвое будущее. Следует оговориться, что речь идет не овсех готах, проживавших на территории империи, нотолько о непосредственно преданных Алариху, связан-ных с ним родственными или клиентскими узами. Этиготы составили ядро его войска, которое впоследствии,во время похода на Италию в 410 г., сформировалоськак особая идентичность. Это произошло в результатесознательного противодействия императора Гонорияварварскому влиянию в армии и при дворе и, как итог,маргинализации варварских боевых частей - в первуюочередь армии Алариха.Таким образом, несмотря на большое значениеАлариха для вестготов, его цель - формирование готовкак подразделения римской армии и интеграции в ар-мейскую элиту - не была достигнута. Более того, по-пытки Алариха найти путь соглашения с императоромсокрушительно провалились, дав обратный эффект.Император по сути вынудил Алариха взять Рим, чтопослужило на пользу пропаганде антиварварской партиипри дворе и перечеркнуло возможность мирного реше-ния проблемы. Сталкиваясь с планомерным отторжени-ем империи, Аларих умер, так и не найдя выхода длясебя и своего войска. Поэтому тем более сложная задачавставала перед его преемником. Следовательно, реше-ние вопроса о становлении идентичности вестготов вначале V в. невозможно без анализа переломной для еговойска ситуации, сложившейся после смерти предводи-теля в 410 г. Со смертью Алариха, по мнениюМ. Куликовски, все связи его войска с римлянами, всевозможности получить от последних поддержку и по-кровительство были утеряны, и это отчетливо понималпреемник Алариха Атаульф [1. С. 180].С этого момента в источниках образуется лакуна,поскольку основные хроники доведены лишь до паде-ния Рима. Х. Вольфрам сетует на то, что авторы Во-сточной империи потеряли интерес к Западу, а преда-ние, излагаемое Иорданом, страдает фрагментарностью[2. C. 231]. Действительно, из труда Иордана нельзяпонять, каким образом произошел переход власти кАтаульфу, а это принципиально важный момент дляопределения степени и формы самоидентификациивойска Алариха (regnumque Vesegotharum Atauulfo eiusconsanguineo et forma menteque conspicuo tradent) [3.C. 91]. Можно предположить, что он был избран, какделают это Д. Клауде и, с осторожностью, Х. Вольфрам[2. C. 230; 4. C. 32], однако в приведенном фрагментеречь идет о переходе власти и подчеркивается родствои внешнее сходство Атаульфа и Алариха, что подразу-мевает наличие принципа наследования. Вероятнеевсего, что Атаульф действительно являлся единствен-ной реальной кандидатурой в качестве преемника Ала-риха, поскольку, во-первых, последний не имел сыно-вей и братьев и Атаульф оказывался наиболее близкимродственником, а во-вторых, он был готом из числаровесников и сподвижников Алариха, его довереннымлицом, возможно, предводителем традиционно друже-ственного клана и достаточно активным и предприим-чивым человеком.Последнее обстоятельство играло существеннуюроль в условиях, в которых оказалось войско Алариха -вестготы - в 410 г. Проблемы отношений с империей иобеспеченности продовольствием и припасами угрожа-ли катастрофой и требовали скорейшего решения.В противном случае были возможны распад и полнаядезинтеграция войска в клановые группы на службе уместных или имперских властей. По сообщению Иор-дана, Атаульф первоначально избрал достаточно про-стой вариант действий - разорил, «подобно саранче»,Южную и Среднюю Италию, в том числе и снова Рим[3. C. 91]. В отличие от Алариха, он не колебался, по-скольку не испытывал, очевидно, таких затруднений видентичности и не стремился занять официальный поств имперских структурах.С самого начала своего правления Атаульф задалпринципиально иную стратегию позиционированиясебя и своего войска в потестарном поле поздней им-перии, нежели его предшественник. Его пониманиеимперии было более прозаично и утилитарно. ЕслиАларих, по всей видимости, не мыслил себя вне импе-рии, то Атаульф воспринимал собственное войско каквполне самостоятельную единицу, для которой импе-рия - инструмент достижения высших целей. В этойсвязи показательна характеристика его взглядов, при-водимая Орозием и растиражированная во всех соот-ветствующих исследованиях: изначально Атаульф го-рел желанием превратить римскую державу в готскую,как по существу, так и по имени, а самому стать по-добным Цезарю Августу, т.е. императору; однако, осо-знав неукротимость готов и их неспособность подчи-няться законам, он с течением времени решил оставитьпо себе славу хотя бы защитника Римской империи,если не ее преобразователя [5. C. 507]. Делая скидку наособенности источника, следует заметить, что эта ха-рактеристика адекватно отражает тот курс, которыйизбрал Атаульф во взаимодействии с империей, этоотмечает и Х. Вольфрам [2. C. 233].Однако нельзя согласиться с Х. Вольфрамом в бук-вальном понимании данного фрагмента, считая, чтоАтаульф мечтал создать готскую государственность,Готию как страну готов. Следует поместить это выска-зывание в контекст времени и взглядов хрониста. Оро-зий как современник Атаульфа и характерный предста-витель Pax Romanum не мог помыслить вариант разви-тия самостоятельной варварской государственности вотрыве от империи. Вряд ли могли ее помыслить и са-ми варвары, тем более такие относительно романизи-рованные, как Атаульф. Кроме того, необходимо пом-нить и об отсутствии внятной идентичности войскаАтаульфа в тот период, как готской, так и какой-либодругой, что тем более не дает оснований для предпо-ложений о развитии государственности. Орозий, изоб-ражая Атаульфа в контексте общепринятого в тот пе-риод историографического канона варвара как злейше-го ненавистника Рима, одновременно говорит о преоб-разовании существующей империи; Атаульф не стре-мится создавать новое или развивать традиционныеготские системные институты. Утверждение, что онжаждет уподобиться Цезарю Августу, означает ненадежду основать империю, а желание стать правите-лем, который был бы примером для всех потомков.Фактически, Атаульф предполагает лишь встать вместесо своим войском вестготов во главе существующейимперии, заменить собой римскую элиту.Возможно, это он и имел в виду, разоряя в 410-412 гг. Италию и надеясь на ответную реакцию Гоно-рия. Таковой не следовало, но и Атаульф, очевидно, невидел иных вариантов действий, что говорит о его бо-лее тесной связи с готской племенной традицией и со-знанием, чем у Алариха. Как свидетельствует Олимпи-одор, выход ему подсказал Аттал, бывший римскийсенатор и император [6. C. 226], а это само по себе под-тверждает, что при всей своей относительно крепкойплеменной и родовой идентичности Атаульф допускалналичие римлян в числе своих ближайших советникови прислушивался к их советам. Очевидно, именно в этовремя до Италии дошли известия о благоприятном от-ношении галльского узурпатора Иовина к варварскимплеменам и их вождям. Перспектива договора и обре-тения полноценной и постоянной ресурсной базы вГаллии была намного вероятнее, чем в Италии, иАтаульф немедленно увел свое войско через Альпы.Следует отметить, что если для Алариха большое зна-чение имели факторы статуса и легитимности импера-тора, то Атаульф исходил, по-видимому, исключитель-но из прагматических соображений.В это же время его примеру последовал давний со-юзник, а затем соперник Алариха Сар, которому такженанес обиду Гонорий. Атаульф продолжает родовуювражду между Саром и Аларихом, охотясь на Сара да-же в ущерб собственным интересам. Очевидно, Сар неимел сведений о передвижениях и соглашениях Ата-ульфа, поскольку буквально отправился на казнь. Этоеще раз говорит о том, что для Атаульфа родовая иден-тичность являлась абсолютно приоритетной, посколь-ку, расправляясь с Саром, он рисковал желанным дого-вором с Иовином. Впрочем, союз с Иовином долго непросуществовал: по свидетельству Олимпиодора,Атаульф сам разорвал отношения из-за того, что Иовинсделал соправителем своего брата Себастиана [6.C. 226]. Х. Вольфрам комментирует это событие какдоказательство того, что в свое время Атаульф вытор-говал себе у Иовина какую-то часть имперских полно-мочий, которыми не захотел делиться [2. С. 232]. Этопредположение резонно, если понимать слова Орозия остремлении Атаульфа стать цезарем буквально. Однакоречь в данном случае скорее всего шла о неоговорен-ном одностороннем перераспределении полномочий исоподчинения: Иовин автоматически включил в дого-вор с готами своего брата, что оскорбило Атаульфа.Кроме того, очевидно, что последний так и не получилот Иовина необходимого ему продовольствия, это яв-ствует из условий договора, предложенного АтаульфомГонорию. По сути, Атаульф менял голову Иовина нахлеб и соглашение с Равенной [6. C. 226].Иовин и голова Себастиана (что характерно -Атаульф неукоснительно мстил за оскорбления) былиотправлены Гонорию, однако обещанного зерна вестго-ты так и не дождались. По словам Олимпиодора, у пред-ставителей Гонория не было возможности его предоста-вить, и они тянули время, требуя выдать уведенную вплен сестру императора Галлу Плацидию [6. C. 226].Действительно, Гонорий не мог в этот момент обеспе-чить поставки зерна, поскольку Африка контролирова-лась узурпатором Гераклианом [4. C. 33]. Атаульф отве-тил попыткой взятия Марселя. Х. Вольфрам считает, чтоэто продолжение тактики кормления через грабежи, ккоторой Атаульф обращался в Италии [2. C. 232]. Одна-ко А.М. Хименес Гарника предполагает, что Марсельсам по себе был интересен Атаульфу как центр торговыхи финансовых потоков, а кроме того, как главный портГаллии, связывающий ее с Северной Африкой и афри-канским зерном [7. С. 95]. Однако предположение, чтоиз Марселя Атаульф планировал осуществить меропри-ятие, задуманное его предшественником, - переправить-ся в Африку - исследователь считает маловероятным,поскольку в этом случае римляне, по его мнению, несопротивлялись бы возможности столкнуть с ним оче-редного узурпатора.Приведенный выше фрагмент из сочинения ОрозияА.М. Хименес Гарника считает свидетельством того,что Атаульф попал под сильное влияние аквитанскойроманской знати, рассчитывавшей сохранить римскуюимперию на галльской почве без контроля из Равенны.А.Р. Корсунский и Р. Гюнтер вообще расценивают всесообщения авторов V-VI вв. о стремлении готов к ми-ру с империей как, скорее, экспликацию взглядов инастроений самих римлян, чем действительные наме-рения вестготских правителей [8. C. 45]. Так или иначе,но стремление местной знати к контактам с варварамиявно присутствовало и в этом смысле резко контрасти-ровало с политикой Равенны. Это подтверждают и сло-ва Олимпиодора о том, что женитьба Атаульфа на Гал-ле Плацидии осуществлялась по совету галло-римскогополководца Кандидиана [6. С. 227]. В отличие отбольшинства исследователей, М. Куликовски полагаеттрудноопределимыми изначальные мотивы этого бра-ка, но долговременную выгоду Галлы Плацидии видитявно [1. С. 182].Другие авторы находят в этом событии отражениетого изменения политики Атаульфа, о котором упоми-нал Орозий, - ориентирование на поддержку и защитуРимской империи вместо продвижения готского гос-подства. Х. Вольфрам считает женитьбу на Галле Пла-цидии жестом примирения со стороны Атаульфа в ад-рес Гонория, который таким образом стал его род-ственником [2. C. 233]. П. Хизер, напротив, видит вэтом стремление Атаульфа сделать карьеру при импе-раторском дворе за счет отсутствия у Гонория закон-ных наследников [9. C. 369]. Однако наиболее интерес-ную точку зрения высказывает Э.А. Томпсон, полагая,что Атаульф вынашивал грандиозный план интегриро-вания вестготов в римский социум; того, что стремилсяосуществить Аларих, его преемник надеялся достичь,породнившись с императорской семьей. Это его и по-губило в конечном итоге, поскольку вызвало внутрен-ний конфликт в среде вестготов [10. C. 46].Безусловно, необходимо учитывать фактор влиянияроманского окружения на Атаульфа, оно резко возрос-ло с оседанием вождя вестготов в Нарбонне, а затем вБарселоне, кроме того, Галла Плацидия, по словамОрозия, особенно помогала супругу убеждением и со-ветами в правлении [5. C. 507]. Если не считать этислова простым реверансом в сторону императорскойсемьи - а Орозий говорит о Плацидии исключительно впревосходной степени, - то, возможно, именно онавзяла на себя обязанность выстраивать отношения сроманским населением подконтрольных Атаульфу тер-риторий, действуя в рамках имперского мировоззренияи вовлекая в него своего мужа. Показателем этого но-вого курса является наречение сына от этого брака Фе-одосием, как подчеркивают Д. Клауде и П. Хизер, этоакт огромной символичности: принципиально значи-мое имя для римского императорского рода подразуме-вает прямые претензии на трон Западной империи [4.C. 36; 9. C. 369].Таким образом, Атаульф опробовал стратегию, ранеепримененную Стилихоном, - войти в элиту империичерез прямое породнение с императорской династией. Вслучае успеха он действительно мог осуществить своюцель - интегрировать войско вестготов в ряды римскойаристократии, возможно, обновив или отчасти заменивее своими сподвижниками без кардинальных структур-ных разрушений. Об этом говорит и Олимпиодор, сви-детельствуя, что с рождением сына Атаульф стал осо-бенно дружелюбен по отношению к Равенне [6. C. 226].Однако для Гонория подобное родство было неприем-лемо, император не шел на переговоры. А.М. Химе-нес Гарника полагает, что при всем военном давлении,которое оказывал на Атаульфа Констанций, Равеннаиспользовала вестготов для контроля над могуществен-ными галло-иберийскими романскими родами во избе-жание появления очередных провинциальных узурпато-ров, что наиболее удобно было делать именно из Барсе-лоны, пограничного города и центра одного из такихродов - Ацилиев. Однако, в свою очередь, для этих ро-дов перспектива появления среди них наследника импе-раторской династии была неприемлемой, отчего онисоставили оппозицию Атаульфу [7. С. 96].Представляется, что и среди собственно вестготовАтаульф находил не всеобщую поддержку. Э.А. Том-псон отстаивает точку зрения о принципиальной иожесточенной борьбе проримской и антиримской пар-тий в готской среде, борьбе сторонников строгой за-конности и власти и защитников племенной свободы итрадиции [10. C. 44]. Подобные мотивы могли присут-ствовать, особенно в свете сближения Атаульфа с Гал-лой Плацидией, но ведущим параметром, определяю-щим поддержку вождя, была его успешность в войнахи статусные перспективы. Возможность попасть вокружение будущего легитимного императора, полу-чить высшие посты в империи создавала для Атаульфахорошую опору среди вестготской знати.Но эта возможность исчезла со смертью маленькогоФеодосия. Постоянные уступки и поражения от Кон-станция, которому Атаульф даже не пытался противо-стоять, должны были серьезно подорвать его авторитетсреди войска. Наконец, как отмечает П. Хизер, из-заблокады Констанцием основных портов и торговыхцентров вестготы снова лишились источников продо-вольствия [9. C. 370]. Атаульф четко сформулировалсвой курс в отношениях с империей и следовал емунастолько уверенно, что, очевидно, его положение ока-залось напрямую зависящим от успешности этого кур-са. В результате он был убит в собственной конюшне[3. C. 92; 6. C. 226].Версии мотивов убийства в источниках отличаются,хотя сообщение об убийстве Атаульфа собственнымидоверенными людьми приводится и Орозием, и Филос-торгием. Однако Иордан добавляет к этому, что убий-цей был некий Эвервульф, мстивший королю за изде-вательство над своим небольшим ростом; сомнитель-ная гипотеза, учитывая, что, как тот же Иордан пишетчуть выше, Атаульф сам не отличался богатырскойстатью [3. C. 92]. Большинство исследователей пола-гают наиболее достоверными сведения Олимпиодора,сообщающего о мести не за личное оскорбление, а засмерть вождя готского клана. Х. Вольфрам констати-рует, что подобная ситуация говорит о присутствии вокружении Атаульфа людей из родов его бывших вра-гов [2. C. 237]. Представляется, что Х. Вольфрам наи-более адекватно и емко отразил специфику идентично-сти вестготов при Атаульфе - это уже не столько этни-ческая группа, сколько одна из партий, борющихся завласть в Западной империи [2. C. 234]. Однако вестго-ты еще достаточно связаны с традиционным родовымсознанием, чтобы статус, авторитет, сохранениенадлежащего лица и кровная месть определяли внут-ренние отношения между группами знати в войскеАтаульфа. Таким образом, равно как внешние, так ивнутренние противоречия привели к убийству короля.Период 410-466 гг. для вестготов характеризуется впервую очередь самоопределением как самостоятель-ной группы в составе империи, а в перспективе - и внеее. За это время идентичность вестготов трансформи-руется от военно-политической группировки во внут-риимперской борьбе к автономному территориальномукоролевству, с империей практически никак не отож-дествляющемуся. Этот процесс отражен в зачастуюпротиворечивых стратегиях, избираемых правителямивестготов в позиционировании себя и своего народа поотношению к империи и другим варварским группи-ровкам.Характерно, что Атаульф, несмотря на меньшуюстепень романизации и пиетета перед римскими инсти-тутами, нежели у Алариха, а возможно, именно благо-даря этому, стремится к полной интеграции вестготов вимперские структуры, к занятию вестготами в империиравного по отношению к римлянам положения на ос-новании полного принятия механизмов имперскогофункционирования через брак с Галлой Плацидией ирождение совместного ребенка, претендующего на им-ператорский титул. В этом случае вестготы преодоле-вают традиционный порог между римлянами и варва-рами, данное противопоставление лишается смысла вих отношении, они становятся гарантами и носителямиимперского принципа и получают статус, равный сримлянами, фактически отождествляются с последни-ми. Однако подобная стратегия встречает явное проти-водействие как со стороны Равенны, для которой про-блема варваров у власти стоит в этот момент чрезвы-чайно остро и болезненно, так и со стороны части са-мих готов, поскольку она угрожает полным растворе-нием и ассимиляцией в римской среде, а эта тенденцияне имеет массового отклика в общественном сознании.

Скачать электронную версию публикации