Russian monarchists of the early twentieth century about the situation of the Orthodox population in Western Provinces.pdf В последнее время среди историков, публицистов, писателей, политиков, общественных деятелей все больше появляется интерес к рассмотрению и детальному изучению трудов правоконсервативных политических деятелей начала ХХ в. Данное обстоятельство обусловлено многими факторами, среди которых можно выделить снятие цензурных ограничений в постперестроечное время, наметившийся История 81 в наше время «консервативный поворот» в общественно-политической жизни современной России, возрождение православной жизни в многочисленных приходах Русской православной церкви и др. Правоконсервативная монархическая публицистика начала ХХ в. затрагивала широкий спектр актуальных для того времени вопросов и проблем: это и обстоятельства русской деревни, и рабочий вопрос, и положение церкви, и, конечно же, национальные проблемы, которые в условиях существования и развития полиэтнического государства всегда оставались крайне актуальными. Особый вопрос, также детально рассмотренный правыми публицистами и политиками, связан с жизнью, бытом и перспективами развития православного населения т. н. Западного края. Традиционно под Западным краем Российской империи принято понимать бывшие территории Речи Посполитой, вошедшие в состав России в период с 1772 по 1807 г. и составлявшие к началу ХХ в. девять губерний: Виленскую, Ковенскую, Гродненскую, Минскую, Могилевскую, Витебскую, Подольскую, Волынскую и Киевскую. При этом, как отмечается в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, «преимущественно под З[ападным] краем разумеют первые 6 сев[еро]-зап[адных] губ[ерний]» [6]. Хотя Люблинская и Седлецкая губернии Царства Польского (впоследствии Привислинского края; с 1912 г. часть Люблинской губернии и упраздненная Седлецкая губернии сформировали Холмскую губернию с преобладавшим православным крестьянским населением [16: 1]), а также Бессарабская губерния напрямую в Западный край не входили, однако, поскольку значительную их часть населяло православное (малороссийское, белорусское, русинское) население, мы также рассмотрим положение православного населения данных территорий в контексте общей ситуации по этому вопросу в Западном крае. К славяно-русскому населению Западного края следует отнести великороссов, малороссов (в современной терминологии - украинцев), белорусов, русинов. Все они, как с точки зрения официальной власти Российской империи, так и с точки зрения правоконсервативных публицистов и политиков, рассматривались как ветви единого русского народа. Славяно-русское население региона испокон веков вело борьбу за выживание и участвовало в столкновениях с неславянским населением, по преимуществу литовцами и поляками. В результате уже к XVI в. положение в целом было таковым, что поляки-католики, составлявшие по численности населения меньшинство, занимали привилегированное положение на этой территории, владели землями, находились на государственных должностях и т. д. Славяно-русское же население, исповедовавшее православие, оказалось в заведомо худшем и приниженном положении. Переход населения Западного 82 2019. Т. 58 края в русское подданство в конце XVIII в. несколько смягчило русско-польские противоречия, но, как это ни парадоксально, кардинальным образом не решило проблемы дискриминации православного населения края. Рассмотрим проблему существования и перспективу развития славяно-русского населения Западного края сквозь призму трудов известных публицистов, общественных деятелей, политиков правомонархической направленности. Остановимся на некоторых, на наш взгляд, наиболее важных категориях: 1) социально-экономическое положение православного населения Западного края; 2) общественно-политическая жизнь православного населения Западного края; 3) религиозная жизнь православного населения Западного края; 4) культурная жизнь православного населения Западного края. В качестве источников по изучению данной проблемы мы используем труды правых (черносотенных) публицистов и политиков, которые либо входили в состав тех или иных черносотенных организаций (Русское собрание, Союз русского народа, Русский народный союз имени Михаила Архангела и др.), либо тесным образом были связаны с черносотенными политиками (князь М.М. Андроников и др.). Хронологические рамки нашего исследования определяются периодом с 1900 г., когда возникла первая черносотенная организация -Русское собрание, до конца 1920-х гг., т. е. до того времени, пока еще сохранялось относительное единство в рядах русских монархистов-эмигрантов, а значительная их часть еще не успела «замарать» себя сотрудничеством с германским нацизмом. Существует большое количество исследований, посвященных деятельности правых начала ХХ в., а также положению православного населения Западного края на тот период. В частности, проблеме регионального развития монархического движения (на примере Киева и Киевской губернии) пристальное внимание уделено в объемном труде Т.В. Кальченко [9]. И.И. Верняев в статье, посвященной решению холмского вопроса, рассматривает некоторые думские речи и произведения публицистики, касающиеся дискуссии о Холмском законопроекте [2], однако практически не затрагивает суждения черносотенцев по данному вопросу. В статье А.А. Иванова и А.Э. Котова, посвященной экономической публицистике газеты «Окраины России» (1906-1912 гг.), цитируются материалы об экономическом положении православного населения Виленской губернии, подписанные псевдонимом «Эльфи», говорится о «польском засилье» в сфере виленской розничной торговли, История 83 делаются выводы о том, что газета выступала за «экономическую русификацию» края [7: 60]. Проблема экономического положения западнорусского населения затронута в статье С.Г. Суляка, посвященной деятельности отделов Союза русского народа в Хотинском уезде Бессарабской губернии. Касаясь вопроса о необходимости улучшения экономического положения западнорусских крестьян, исследователь справедливо отмечает, что местные «черносотенцы призывали население к бойкоту лавочников, перекупщиков, ростовщиков из близлежащих городов и местечек» [22: 172]. Отметим, что до настоящего времени в историографии не предпринималось попыток рассмотреть правую публицистику, так или иначе описывавшую деятельность православного населения Западного края, комплексно. В нашей работе мы прежде всего обозначаем проблемы и сюжеты, касающиеся существования и будущности западнорусского населения, рассматривавшиеся в правой публицистике и речах. Социально-экономическое положение православного населения Западного края Правые политики и публицисты на страницах своих работ часто писали о бедственном положении православного крестьянского населения Западного края, о притеснениях, которые творили по отношению к нему польские землевладельцы. Монархисты требовали принятия мер для решения этих проблем. Известный правый политик и публицист Клавдий Никандрович Пасхалов (1843-1924) в нескольких статьях, посвященных русским на Холмщине, обрисовал тяжелую картину, связанную с положением православного населения края. В 1911 г. в очерке «Холмская волокита» он отмечал, что «русское население края и русские в нем государственные интересы были так долго в полном небрежении, что совершенно стушевались пред инородческим и иноверческим натиском» [17: 292]. Далее К.Н. Пасхалов указывает на факты, связанные с чрезмерным влиянием польских панов на ситуацию в крае [17: 293]. По его словам, самым негативным образом на столь печальную ситуацию влияло «невнимание, с которым до сих пор относилось правительство к положению православного дела в Холме», которое, как отмечал автор статьи, «превосходит решительно всякое вероятие» [17: 293]. Государственная Дума, отмечает публицист, должна немедленно принять законопроекты, в положительном ключе решающие «вопрос об отделении русской Холмщины для охранения ее от ока-толичения и ополячения» [17: 289]. Но, пишет К.Н. Пасхалов, надежд 84 2019. Т. 58 на принятие соответствующих законов мало, ибо, как отмечает он, как правило, «законопроекты, существенно необходимые для восстановления и охранения прав русского народа, остаются без всякого движения в комиссиях и канцеляриях» [17: 289]. Вслед за К.Н. Пасхаловым об «экономической кабале» со стороны польских землевладельцев писал депутат Государственной Думы (фракция правых) Георгий Георгиевич Замысловский (1872-1920). Говоря о неблагоприятных последствиях революции 1905-1907 гг., он подчеркивал необходимость недопущения подобного рода ситуации впредь [5: 363-364]. Для решения проблемы, по словам политика, нужно создать «на западных окраинах» «сильный класс крестьянского землевладения, русский по духу» [5: 364]. Возникает вопрос: каким образом можно это осуществить? И Г.Г. Замысловский указывает пути решения проблемы: нужно создать для православного населения края «правильный кредит», а затем «мы должны позаботиться, чтобы подготовить такую площадь землепользования, которую со временем можно было бы ему передать» [5: 364]. Об экономической эксплуатации православного населения со стороны «инородцев» писали и правые публицисты, проживавшие непосредственно в самом Западном крае. Так, к примеру, один из членов Союза русского народа (СРН) рабочий Н. Ворон отмечал: «Обманутый революционерами и демократами русский крестьянин и рабочий хотя уже и проснулся от своей спячки, но что делать ему, когда жид, лях, немец и другие инородцы сидят на его несчастной шее?» [3]. Вторила ему «известная деятельница на патриотическом поприще» М.Н. Мариуц-Гринева, выступая с приветствием одному из вновь открытых отделов СРН в Киевской губернии: русские люди дошли до того, что уже оказались не хозяевами в своей русской стране: во всем взяли верх чужие пришельцы. На русскую землю явились приймаки и выгнали хозяев из хат» [19]. Группа членов Союза русского народа из Белоруссии в письме на имя председателя СРН А.И. Дубровина указывала на факты «еврейского засилья»: «Везде является слугой еврей. Он покупает - он и продает, и в плохие времена выручает крестьянина, но только того, с которого он надеется через очень непродолжительное время слупить в три раза больше, то есть взять у него товар, какой только окажется, за бесценок» [20: 21]. Об экономическом засилье «инородцев» говорил и правый депутат Государственной Думы Николай Евгеньевич Марков (1866-1945). Вспоминая в эмиграции историю создания и развития отделов черносотенного Союза русского народа на Волыни, он отмечал, что «замечательный организатор архимандрит Виталий придал волынским История 85 союзам не только политический, но и экономический характер» [11: 581], организовав бойкот союзниками еврейской торговли. Бросается в глаза особое внимание черносотенных политиков к проблеме бедственного экономического существования славянорусского православного населения западных губерний Российской империи. При этом, как правило, основным источником бед, по мнению правых, являлись «инородцы», главным образом, польские землевладельцы и еврейские арендаторы и торговцы. Соответственно, главный путь решения проблемы, по мнению монархистов, состоял в законодательном ограничении «произвола» «инородцев», а также в экономической поддержке православного населения (льготные кредиты, выделение дополнительной земли русским и т. д.). Общественно-политическая жизнь православного населения Западного края Хотя монархисты и выражали поддержку славяно-русскому населению западных губерний, тем не менее, как показывает реальная практика, она не всегда была строго последовательной. 25 ноября 1911 г. в Думе началось обсуждение законопроекта «О выделении из состава губерний Царства Польского восточных частей Люблинской и Седлецкой губерний с образованием из них особой Холмской губернии». Основной докладчик по законопроекту националист Д.Н. Чихачев ревностно поддержал его, указав, что русская народность в Холмском крае преобладает и составляет 450 тыс. чел. Однако, по мнению многих правых, реализация законопроекта привела бы к административной ломке, к массе неудобств, в т. ч. военно-стратегического характера. Г.А. Шечков высказывал мнение, что при выделении Холмщины «мы создаем фикцию польской национальности, ту фикцию, с которой мы должны бороться». Он подчеркивал: «Берите линейку и линуйте так, как это требуется: вы на это имеете полное право; вы действуете у себя дома, и вам не перед кем извиняться и приводить в свое оправдание довод, что мы имеем право вести границу так-то потому, что здесь такой-то процент русского населения, а такой-то - польского; это совершенно сюда не идет, все это совершенно лишнее» [4: 260, 262, 264-265]. Н.Е. Марков охарактеризовал закон как никчемную бумажку, заявив, что «законопроект ограничивается исписыванием бумаги» и фактически является «обложкой к законопроекту» [4: 319-321, 323]. Яркий пример, когда у значительной части монархистов корпоративная дворянская солидарность взяла верх над национальной солидарностью, связан с принятием в 1911 г. столыпинского законо- 86 2019. Т. 58 проекта о земстве в Западном крае, по которому в целях уменьшения представительства поляков предлагалось снизить избирательный ценз в западных земствах вдвое против общерусского и создать курии по национальному признаку. Законопроект был поддержан царем и Государственной Думой, но Государственный совет отклонил его. Лидеры правых в Госсовете В.Ф. Трепов и П.Н. Дурново [8: 72] выступили против столыпинского законопроекта. Правоконсервативный публицист и общественный деятель князь Владимир Петрович Мещерский (1839-1914) на страницах своего «Гражданина» также резко критиковал националистическую политику Столыпина [12]. А когда премьер предложил проект введения земства в девяти западных губерниях, то Мещерский даже заявил об «огромном заговоре против России» [14: 414]. Оценивая позицию князя по польскому вопросу в целом, отметим, что он считал необходимым введение польского языка для осуществления делопроизводства в городских управлениях Привислинского края, дабы избежать повторения беспорядков [13]. Впрочем, некоторые правые оказали поддержку Столыпину. В частности, это член Совета министра внутренних дел, организатор крупнейшего правомонархического салона Петербурга генерал Евгений Васильевич Богданович (1829-1914). В начале 1911 г., когда в Петербурге поползли слухи о возможной отставке П.А. Столыпина, Богданович написал письмо императору, в котором советовал «не отпускать Столыпина, удержать его непременно премьером» [21: 135 об.]. Критик столыпинской аграрной реформы К.Н. Пасхалов также выразил поддержку действиям премьера по вопросу о западном земстве. Сочувствуя столыпинской реформе о создании земств в Западном крае, он, как уже отмечалось, настаивал и на создании отдельной Холмской губернии, которая, по его мнению, должна быть выделена из состава Привислинского края [17: 290]. По мнению публициста, «вопрос о западном земстве возник не вследствие сознания правительства, что он назрел, а как простейший и удобнейший способ разрешить вопрос о выборах в Г[осударственный] совет в интересах русского населения Западного края, которому, в свою очередь, правительство не придавало особенного значения в виду равнодушия, с которым относилось к ходатайствам местных русских людей» [17: 288]. Бюрократическая волокита, косность чиновников, их нежелание вникать в конкретные проблемы российских регионов - вот, по мнению К.Н. Пасхалова, главные проблемы сложного положения славяно-русского населения в западных губерниях. На наш взгляд, в некотором роде срединную позицию по вопро- История 87 су о введении земств в Западном крае занимал Г.Г. Замысловский. Теоретически сочувствуя столыпинскому законопроекту, осознавая необходимость расширения прав русского населения в западных губерниях, парламентарий выражал скептическое отношение к этим мерам, считая, что с практической точки зрения они вряд ли принесут реальную пользу. Вот что он говорил в Думе в апреле 1908 г.: «Выражаю крайнее сомнение, чтобы нашелся такой администратор или такой законодатель, который мог бы создать земское положение, кое практически можно было бы ввести на деле в западных губерниях» [5: 373-374]. Итак, правые публицисты и политики сочувствовали идее о расширении прав крестьянского населения западных губерний, видели в ее реализации возможность реального улучшения положения славяно-русского населения края, однако к столыпинскому законопроекту о западном земстве далеко не все черносотенцы относились положительно. Происходило это по разным причинам. С одной стороны, на позицию правых влияла дворянская корпоративная солидарность с поляками, с другой стороны, многие черносотенцы считали действия П.А. Столыпина по данному вопросу слишком плохо продуманными и скоропалительными, далекими от реального практического воплощения, с третьей - многих монархистов беспокоила неизбежная демократизация западного земства по сравнению с земствами центральных губерний в случае принятия столыпинского законопроекта. Религиозная жизнь православного населения Западного края Пожалуй, именно проблема религиозной дискриминации православного населения западных губерний вызывала у правых наибольшую тревогу. Об этом свидетельствует хотя бы то огромное количество публикаций и выступлений черносотенцев в парламенте, в которых так или иначе затрагивается данная проблема. Г.Г. Замысловский приводил примеры надругательств католиков над православными святынями. В частности, он сослался на дело, хранившееся в Виленском окружном суде, согласно которому «в начале 1906 г. в Виленской губ[ернии], недалеко от гор[ода] Сморгони толпа местных жителей-католиков ворвалась в православную Венславенентскую церковь, выломала двери, вынесла всю церковную утварь за ограду храма, где и свалила все в кучу», а через несколько дней католики сожгли утварь, и «зарево пожара освещало местность на несколько верст в окружности» [5: 360-361]. Ему вторил член Главного совета Союза русского народа, правовед, 88 2019. Т. 58 профессор римского права Борис Владимирович Никольский (18701919), который в начале 1910-х гг. выступил гражданским истцом по делу о кощунственной охоте католиков на лисиц в приписной церкви Николая Чудотворца (1911 г.) [15: 193]. Дальнейшее разбирательство этого дела к осуждению и наказанию виновных не привело. По словам Б.В. Никольского, главная причина состояла в том, что полицейские власти состояли в приятельских отношениях с поляками-католиками, а некоторые из них и сами исповедовали католицизм либо сочувствовали католикам [15: 194]. Однако местные крестьяне-белорусы смогли выйти на епископа Минского Михаила и члена Государственной Думы от Минской губернии священника Вячеслава Андреевича Якубовича, которые добились пересмотра дела. Вот как оценивал итоги процесса Б.В. Никольский: «Гора с плеч свалилась у русских людей. Увидали они, что есть еще правда на земле. Бог злодеев обличил, а царский суд наказал» [15: 195]. В свою очередь, К.Н. Пасхалов выражал озабоченность религиозной дискриминацией, фактически имевшей место в Холмской епархии. По его словам, после царского указа от 17 апреля «Об укреплении начал веротерпимости» религиозные отношения в регионе еще более обострились: сразу же «началась кипучая деятельность по совращению православного населения края в католицизм», «ксендзы, землевладельцы, ординаты крупных магнатов, наконец, само католическое польское население набросилось на несчастных, никем не огражденных, никем не защищаемых православных, и число не "перешедших" в католичество, но совращенных (Выделено в тексте источника. - Д.С.) считается уже десятками тысяч^» [17: 252]. Пасхалов приводит и конкретные факты, связанные с насилием католиков над православными. Так, он описывает случай, когда к ногам епископа Холмского Евлогия (Георгиевского) «припала женщина с воплями о спасении», муж которой, перейдя в католичество, заставил ее «побоями и насилием» отречься от православия [17: 258]. Как отмечает публицист, «если правительство не примет самых энергических мер против такого применения так называемой свободы совести, то пройдет немного времени и в крае погаснет последняя искра православия, а с ним исчезнет и русское население, ибо переход в католичество значит в то же время и ополячение» [17: 252]. В «Записке», посвященной положению православных в Холмской епархии, К.Н. Пасхалов предлагает конкретные меры, необходимые, с его точки зрения, для решения религиозного вопроса. Среди них, в частности, - «всенародное объявление в селениях на сходах, в церквах, костелах, гминах решительного запрещения ксендзам сов- История 89 ращения православных в католичество»; «открытие сети православных обществ взаимопомощи, мелкого кредита, благотворительных, просветительных и других»; «выкуп при содействии крестьянского поземельного банка, по средней нормальной оценке, всех майоратных владений, в которых владельцы, получившие их после бунта 1863 г., не живут постоянно, и переселение на них православных крестьян из внутренних густонаселенных губерний» и, наконец, «выделение Холмской Руси в отдельное самостоятельное от Варшавского епископство» [17: 261-262]. Резюмируя основные идеи многочисленных публикаций, посвященных холмскому вопросу, публицист пишет: «Холмский вопрос требует решения сейчас, немедленно: он поважнее всех бюджетных, штабных и броненосных и славянских вопросов. Посмотрим, кто, какая власть спасет этих русских людей, и увидим, есть ли в России власть, способная защитить русский народ и веру православную. Но, конечно, это будет не Государственная Дума» [17: 269]. В целом правые публицисты и политики выражали возмущение фактами, связанными с дискриминацией православного населения западных губерний, и тем более сообщениями о кощунствах, творимых католиками. Впрочем, справедливости ради отметим, что одновременно черносотенцы продолжали выступать за сохранение дискриминации по религиозному признаку иудеев, утверждая, в частности, что «черта оседлости и еврейские законы крайне недостаточны, но отменять их теперь, и притом не в интересах замены их чем-либо более действенным, было бы для России гибельным» [18: 125]. Монархисты требовали от законодательной и исполнительной власти самых решительных мер для защиты православно-русского населения края, которые, на наш взгляд, в наиболее последовательном виде выражены К.Н. Пасхаловым. Культурная жизнь православного населения Западного края Практически все русские монархисты подчеркивали важность, с одной стороны, сохранения культурной самобытности славянорусского населения западных губерний, с другой же стороны, не допускали проявления какого бы то ни было сепаратизма населения западных окраин. Юрист, видный черносотенец Павел Федорович Булацель (1867-1919) искренне возмущался: «Дошло до того, что даже добродушным малороссам, так искренно полюбившим при Екатерине Великой свое русское отечество, и тем теперь начали внушать мечты о какой-то особой Малой Украйне! Смешно как будто, но в то же время, право, грустно» [1: 67]. В другом своем очерке под названием «Иностранное министерство» Булацель восхищался дея- 90 2019. Т. 58 тельностью русских дипломатов XVII в., благодаря которым «Украйна присоединилась к Московскому царству без всяких оговорок, мирно и тихо слившись в одно великое Русское государство» [1: 513-514]. Впрочем, все вышесказанное не мешало правым отстаивать убеждение о том, что грубая русификация, приведение к неким единым «великороссийским стандартам» православного населения края будут иметь самые пагубные последствия. Вот что в этой связи писал К.Н. Пасхалов: «Боже сохрани, если оно (русское правительство. - Д.С.) вздумает выравнивать ее (Холмскую губернию. - Д.С.) во всем по образцу русских губерний и пренебрежет всеми местными особенностями, в которых народ привык жить, к которым приспособились его нравы, надобности, взаимоотношения, словом сказать, весь его жизненный обиход, очень отличный от великорусских, а, может быть, и от соседних малорусских губерний» [17: 277]. Сходные идеи находим у Павла Александровича Крушевана (1860-1909), известного черносотенца, выходца из Бессарабии, который в 1903 г. составил вместе с сотрудниками издаваемой им газеты «Бессарабец» большой альбом под названием «Бессарабия». В нем публицист довольно подробно описывал характерные особенности славянских народов, населяющих регион, в т. ч. русинов [10: 457]. По словам П.А. Крушевана, «сохранив язык и печать славянского племени в своем физиономическом типе, русины приняли местную молдавскую одежду» [10: 458]. В другой работе под названием «Что такое Россия?» публицист обращал внимание на различия между типами малоросса и великоросса: «В натуре киевлянина, несмотря на смесь с великороссом, все-таки преобладает малорусский элемент. В нем как-то больше простоты и мягкости, с оттенком какой-то поэтической и симпатичной жилки, чего-то задушевного» [10: 213]. Тем не менее, как бы отражая тезис о единстве в многообразии, П.А. Крушеван в этом же очерке подчеркивал, что Киев, наряду с Москвой, - город русский и является «колыбелью русской души»: «Киев - город не только русский, но и народный, такой же народный, как и Москва. Полтораста тысяч богомольцев, стекающихся сюда ежегодно, как бы еще больше подчеркивают значение Киева как народного города» [10: 214-215]. Идеи о недопущении украинского сепаратизма высказывали и другие консерваторы. Так, монархический журнал «Голос России», издававшийся чиновником особых поручений при обер-прокуроре Святейшего синода князем Михаилом Михайловичем Андрониковым (1875-1919), выражал надежду, что большинство жителей Малороссии отвергнут «украинофильство» и по-прежнему будут осознавать История 91 себя представителями одной из ветвей триединого русского народа: «Облекшись в овечью шкуру и проникнув в доверчивые сердца простого народа, нынешние украинофилы самым бесцеремонным образом узурпируют его мысли и настроения. Пора покончить с этой узурпацией народной мысли» [23]. Отметим, что многие правые публицисты обращали внимание на весьма низкий культурный уровень православного населения Западного края. М. Мариуц-Гринева заявляла, что «вся цель жизни западнорусских крестьян сводится к тому, чтобы заработать побольше денег, а затем эти деньги расшвырять на ветер». «Западнорусский народ употребил свою свободу главным образом лишь для личного удобства. Оттого мы видим в Западной Руси много деревень, где нет церквей, нет просторных школ, так что дети остаются без всякого обучения», - указывала она, выражая уверенность, что со временем население усвоит «значение слов, начертанных на знамени Союза русского народа: «за веру православную, за царя самодержавного и за русский народ»» [9: 852]. Впрочем, многие правые видели причины низкого культурного уровня населения в «кознях инородцев». К примеру, в одной из публикаций «Почаевского листка» говорилось о том, что одном из сел «нет ни церкви, ни училища», зато есть пивная: «Пивные содержатся евреями и развращают народ хуже старинных шинков и шинкарей, внучки и правнучки коих вместе с состоящими при них мужьями наполнили все юго-западные села» [9: 853]. Итак, правые, отстаивая идеи сохранения культурного своеобразия славяно-русского православного населения западных губерний, жестко боролись с любыми проявлениями сепаратизма, подобного «украинству», постепенно широко распространявшемуся в предреволюционное время и захватившему умы многих малороссов. Идея о триединстве русского народа в трудах правых получила свое дальнейшее развитие и переосмысление в тревожных предреволюционных реалиях начала ХХ в. Подведем итоги. Русские правые публицисты и политики на страницах своих произведений, в публичных речах защищали права славяно-русского населения Западного края, осуждали дискриминацию по национальному и религиозному признакам, которая имела место в западных регионах Российской империи. Вместе с тем по вопросу о принятии столыпинского законопроекта о введении земств в западных губерниях далеко не все монархисты были солидарны с П.А. Столыпиным, считая, что его меры будут малоэффективными и, более того, вредными. Многих монархистов настораживали и планы правительства по осуществлению повальной грубой русификации западных губерний. Они справедливо полагали, что идея стричь всех 92 2019. Т. 58 под одну гребенку вредна по своей сути и может привести к непредвиденным последствиям самого отрицательного свойства.

Скачать электронную версию публикации