The ark was constructed by the fan, professionals constructed "Titanic".pdf Осмеливаясь вступать в полемику с мнением Владимира Валентиновича Пономарева - Человека с большой буквы, скажу прежде всего, что полемика эта не нацелена на какие бы то ни было «возражения». Нацелена она скорее на «и не только», на стремление нарушить однозначность и неоспоримость вами только что прочитанных слов. Во-первых, насколько возможна аналогия между наукой и искусством? Наука - и прежде всего наука естественная (та самая, что «разлагает молекулы на атомы») - имеет свойство последовательного развития, тогда как искусство такого свойства не имеет. Представления о Солнечной системе сильно изменились, а точнее - выросли от Птолемея до Коперника, не говоря даже о Циолковском. А вот «Илиада» и «Одиссея» не так «отстали» от «Евгения Онегина», например. Вернее, совсем не «отстали», они просто совершенно другие. А причина здесь, кажется, совсем простая и лежит на поверхности. Познание мира целенаправленно углубляется, расширяется, а психика человека - нет. Поэтому наука имеет путь развития, а искусство - ряд равновеликих, но несхожих друг с другом стилистических и смысловых сфер. Поэтому, может быть, и аналогия между наукой и искусством кажется слишком смелой. Во-вторых, есть ли четкий и однозначный список критериев художественной ценности? Если и есть, то у каждого свой. Как говорится, на вкус и цвет товарища нет. Поэтому в искусстве и возможны разногласия о понятии качества, а следовательно, профессионализма. В науке без имеющихся знаний не придумаешь нового, не сделаешь открытия, а вот в искусстве. Там есть факты, а в искусстве - вкус. В искусстве речь идет о «чересполосице» стилей, где ошибки становятся правилами, а потом наоборот. Достаточно сложно, прежде всего в соответствии с практическим опытом, согласиться с утверждением, что люди умеют лечить людей. В сфере музыки это хотя бы безопасно: не нравится - не слушай, да и все. Теперь что касается понятия «хит». Мне кажется, люди слишком смело и самоуверенно говорят о механизмах популярности и долговечности художественных произведений: ни то ни другое, как и художественная ценность, критериев не имеет и действует совершенно по-разному - зачастую непонятно почему. И средства выразительности, как правило, тут особенно-то и ни при чем. Популярность, да и долговечность могут быть как свойственны, так и не свойственны при одинаковых средствах выразительности. Мелодии из «Севильского цирюльника» распевали на городском рынке, а сколько опер того времени кануло в Лету. Музыка Арнольда Шенберга появилась более века назад, а «хитом», в отличие от имени автора, не была и не стала, почему-то с неодолимым течением времени не утрачивая статус «современной музыки». Механизмы приобретения популярности и долговечности, видно, как и все пути Господни, неисповедимы. Вот и приходим мы от вопросов «техники» к вопросам судьбы произведения, да и техника в этих вопросах, оказывается, не очень-то и важна. Теперь о критериях профессионализма. Их тоже нет. Вспомнился один анекдотический случай - разговор Федора Ивановича Шаляпина с кучером повозки, в которой он ехал. Разговор был примерно такой: - Что вы делаете? Кем работаете? - Я пою. - Ну, я тоже пою . А работаете-то кем? Мне кажется, разговор очень показательный. Если вспомнить, что все композиторы - мастера «Могучей кучки» пользовались цитатами из устного народного творчества, картина будет еще более полной. И еще риторический вопрос: имеем ли мы право распоряжаться судьбой чужого творчества, мы ведь такие же люди, как они? Если сборники стихов «бабушек-пенсионерок», согласно никому не известному возрастному цензу, без просмотра отправляются в мусорное ведро, почему той же участи не удостоились произведения, например, Софии Губайдулиной?.. В общем, вопросов - как риторических, так и не совсем - больше, чем ответов, и так было и будет во все времена. Может, не будем тогда ничего определенного утверждать и оставим творчество - и свое, и чужое - суду тех, кто только и властен над ним, как и надо всем в этом мире?..

Скачать электронную версию публикации