Paradoxical intention in logoand cognitive-behavioral therapy (eclecticism and the integration of psychotherapy and psyc.pdf Еще в 1960 г. Виктор Франкл в своем докладе для Американской ассоциации развития психотерапии (Association for the Advancement of Psychotherapy) Заявил: «Неврозы страха и обсессивно-компульсивные неврозы характеризуются избеганием ситуаций, вызывающих страх» [1. С. 520]. Бегство от страха через избегание вызывающих их ситуаций для сохранения / повторения невротических реакций на страх является решающим, было не раз подтверждено со стороны поведенческой терапии. И нужно признать, что логотерапией было упреждено многое, что позже подвергалось серьезному эксперименту в поведенческой терапии [2. C. 121]. Такое совпадение позиций В. Франкл пытался объяснить еще раньше, в 1947 г., следующим образом: «Известно, что невроз в определенном смысле и по праву можно понять как уловный рефлекторный механизм. Но мы считаем, что собственно невроз - явный, зафиксированный - не только вызван внутренним условием, но и посредством его (вторичного) закрепления. Закреплен условный рефлекс (как понимаемый нами теперь невротический симптом) посредством circus vitiosus (замкнутый круг, чертов круг) страха ожидания! Хотим мы вывести за пределы вторгнувшийся рефлекс, тогда надо устранить страх ожидания, и именно таким образом, принцип которого мы выразили в понятии парадоксальной интенции» [2. C. 121]. Что касается неврозов навязчивых состояний, то и в этом случае невротик оказывается в «чертовом круге». Невротик не избегает, но пытается бороться с навязчивыми состояниями, за которыми скрывается не страх перед страхом, а страх перед самим собой. И вот тут задача парадоксальной интенции состоит в том, чтобы разорвать или взорвать оба механизма замкнутого круга. И это происходит, если опасения пациента «убрать ветер из парусов, попутный ветер», лишить энергии. Это станет возможным, если мы парадоксальную интенцию сформулируем следующим образом: пациент будет мотивирован желать себе именно то, что у него ранее вызывало страх (невроз страха) или что он хотел перебороть (невроз навязчивости) [2. C. 122]. Парадоксальную интенцию В. Франкл начал практиковать еще в 1929 г. [3], но только в 1939 г. описал [4. C. 26] и только в 1947 г. опубликовал ее под этим названием [5]. Нельзя не заметить ее сходства с появившимися на рынке методами поведенческой психотерапии (провоцирование страха, экспозиция страха в реальности, флудинг, имплозивная терапия, индуцирование страха, моделирование, модификация экспектаций, негативная практика и пролонгированная экспозиция). Это сходство не стало секретом и для некоторых поведенческих психотерапевтов [6. C. 123], которые вполне успешно включали юмор в процесс парадоксальной интенции [2. C. 125]. В. Франкл ссылается на книгу А. Лазаруса [7], где описывается пациентка К., которая страдала лет 15 тяжелой клаустрофобией до того, как приехала к автору в Южную Африку. Причем пришла на прием за неделю до отъезда на родину в Англию. Она была оперной певицей и гастролировала по всему миру. Ее клаустрофобия концентрировалась исключительно на самолетах, лифтах, ресторанах и театре. Психотерапевт посоветовал ей, основываясь на парадоксальной интенции, находить ситуации, вызывающие страх, и желать себе того, чего она больше всего боялась, - задохнуться, т.е. она должна была в такой ситуации говорить: «Я сейчас хочу задохнуться» (let it do its damndest). Пациентка была проинструктирована о применении в таких случаях «релаксации» и «десенсибилизации» исключительно в техниках поведенческой терапии [8, 9]. Через два дня она оказалась в состоянии посетить ресторан, через 4 - проехать в автобусе, посетить кинотеатр и без страха ожидала перелета в Англию. В Лондоне она смогла проехать в метро, а 15 месяцев спустя уже ни на что не жаловалась [2. C. 129]. Подобный случай был и в практике одного из авторов данной статьи. К нему обратился известный в г. Томске журналист-международник, испытывающий страх высоты; ему через несколько дней предстояло лететь в командировку в США. С ним были проведены релаксационный экспресс-тренинг и систематическая десенсибилизация in vitro и in vivo (фактически парадоксальная интенция): в оставшиеся дни до командировки он должен был посетить как можно больше «высоких точек» в городе, слетать сначала в город Стрежевой (короткий рейс), а затем в Москву (более длительный рейс). Клиент перед вылетом в США сообщил, что он более спокойно настроен на перелет; сейчас он работает там корреспондентом. Дальнейшую ситуацию мы не отслеживали. Подобие логотерапии и поведенческой, точнее, поведенческо-когнитивной терапии, прослеживается в случаях, когда в логотерапевтич-ском процессе используется техника дерефлексии (Dereflexion), например, при терапии импотенции, фригидности. В таких случаях пациенты, считает B. Франкл, опять попадают в «чертов круг»: борьба за удовольствие, за потенцию и оргазм, воля к удовольствию, форсированная гипер-интенция удовольствия не только не приводят к удовольствию, но провоцируют столь же форсированную гипер-рефлексиию: во время акта наблюдают за собой и за партнером, переполненные чувством должествования, исходящего из себя или под давлением «темпераментного» партнера. В этих случаях логотера-певтически гипер-рефлексия преодолевается дерефлексией. Так, например, одному из пациентов логотерапевт рекомендовал «не программировать сексуальный акт, заняться игрой до него, проявлять нежность по отношению к партнерше, а также сообщить ей, что логотерапевт рекомендовал не совершать коитуса. Все в этом случае наладилось [6. C. 132]. В. Франкл предупреждает, что не следует забывать и о различиях между логотерапией и поведенческой терапией, и демонстрирует возможные различия. 9-летний мальчик мочился каждую ночь, его ругали, стыдили, уговаривали, игнорировали, но ничего не помогало. Тогда отец последовал совету логотерапевта (Элизабет Бедойя) и сказал сыну: за каждую ночь, когда он описается, получит 5 центов. Мальчик тут же пообещал следовать совету отца, но спустя некоторое время он объяснил, что старался описаться, но у него ничего не получалось, а потому желаемых центов он так и не получил [2. C. 123]. Есть три способа интеграции в психотерапии: методологический эклектизм, теоретическая интеграция и общие факторы [10, 11]. А. Лазарус, один из разработчиков современной бихевиорально-когнитивной психотерапии, начинавший свою карьеру поведенческого психотерапевта в Южной Африке в качестве сотрудника Йозефа Вольпе, подчеркивает: «Я придерживаюсь эклектического подхода и отношусь к теоретической интеграции со значительным подозрением, если не с пренебрежением» [12. C. 243]. При всем уважении к позиции Лазаруса - методологическому эклектизму - мы не можем согласиться с его «пренебрежением» к теоретической интеграции. Вероятно, современная когнитивно-поведенческая (бихе-виорально-когнитивная) терапия - это пример того, что интеграция в психотерапии и психосупервизии возможна, хотя и на разных уровнях и в разной мере. И этот тренд, отмечаемый сегодня в развитии всех форм психологической помощи [13], есть не только и не столько требование времени, сколько соблюдение интересов клиента и пациента, для которых эта помощь должна быть максимально эффективной.

Скачать электронную версию публикации