Changing the Characteristics of Regulatory Controls and Value Orientations of Students in the Context of a Pandemic.pdf Введение С начала 2020 г. и по настоящее время жизнь всех людей претерпела кардинальные изменения на фоне распространения короновируса, в связи с чем можно выделить следующие новые факторы, которые в последние два года оказывают существенное влияние на всех наших современников: значительно возросло воздействие неопределенности на человека в различных сферах его жизнедеятельности; произошло изменение привычных форм поведения людей, детерминированное пандемией, которое привело к разнообразным проявлениям внутриличностных и межличностных конфликтов, стало источником неблагоприятных психических состояний; существенно повысились риски психических и соматических расстройств, непосредственно не связанных с заболеванием короновирусом; значительно усилилось воздействие недостоверной, искаженной информации на каждого человека (эффект «инфодемии»); жизненная перспектива многих людей сузилась за счет переноса важнейших целевых ориентиров из области будущего в область настоящего. Ситуация пандемии явилась серьезным вызовом для всего человечества, предъявив высокие требования не только к социальным институтам с точки зрения надежности и устойчивости их функционирования в нестандартных ситуациях, но и к личностным ресурсам каждого человека, прежде всего к качествам жизнеспособности, стрессоустойчивости, саморегуляции, ассертивности, взаимопомощи, которые могут повысить психологическое благополучие личности в условиях вынужденных ограничений. Задачи, стоящие перед психологами в этих условиях, связаны с разработкой средств психологической поддержки населения с учетом дифференциальных особенностей различных социальных групп. В связи с этим на протяжении последних двух лет в исследованиях психологов анализируются (в большинстве своем негативные) эффекты пандемии, связанные с различными психологическими переменными. Значительное количество работ изучает неблагоприятные психические состояния, связанные с пандемией. Так, в исследовании C. Gonzalez-Sanguino и соавт. (2020) было установлено, что во время пандемии 18,7% опрошенных жителей Испании переживают состояние депрессии, 21,6% - тревожности, а для 15,8% характерны синдромы ПТСР. Сохранение духовного благополучия, по результатам данного исследования, является наилучшим способом защиты от неблагоприятных состояний. В общенациональном опросе в Китае в первом полугодии 2020 г., в котором приняли участие более 52 тыс. человек, почти 35% респондентов отметили, что испытывают психологический стресс из-за SARS-CoV-2 (Qiu et al., 2020). В этом исследовании женщины оказались более уязвимыми к стрессу, чем мужчины. В исследовании M.I. Lopez-Nunez, J.F. Diaz-Morales, M.E. Aparicio-Garcia (2021) по результатам обзора литературы делается вывод, что распространенность симптомов нарушения психического здоровья во время пандемии COVID-19 относительно высокая и варьирует в разных странах, в частности по показателю тревожных симптомов - от 6,33 до 50,9%, по депрессии - от 14,6 до 48,3%, по психологическому стрессу - от 34,43 до 38%. Выделены наиболее уязвимые социальные группы: женщины; лица моложе 40 лет; люди, страдающие хроническими или психиатрическими заболеваниями; безработные; студенты; лица, ориентированные на частое чтение новостей, связанных с COVID-19. Далее авторы приводят результаты собственного эмпирического исследования, проведенного в Испании (выборка 1 659 человек периода взрослости), направленного на выявление личностных и социальных предикторов психического здоровья во время пандемии. Ими обнаружено следующее: высокие показатели тревожности чаще демонстрируются молодыми людьми (до 30 лет), женщинами, офисными работниками, в связи с трудовыми и семейными конфликтами и при более низких уровнях эмоциональной стабильности и более высоких показателях социальной желательности; более высокие показатели депрессии выявлены у молодых людей, женщин, работающих дома, в связи с конфликтами на работе и в семье, а также в связи с более низкими показателями добросовестности, экстраверсии и эмоциональной стабильности; предикторами более высокой удовлетворенности жизнью являются большое количество людей, живущих вместе дома, более высокие показатели добросовестности, экстраверсии и эмоциональной стабильности и более низкие показатели социальной желательности. В работе С.Н. Ениколопова, О.М. Бойко, Т.И. Медведевой, О.Ю. Воронцовой, О.Ю. Казьминой (2020) исследовалась динамика психологических реакций жителей России на начальном этапе развития пандемии -с 22марта по 04 апреля 2020 г.: изучались копинг-стратегии, компоненты критического мышления, а также симптомы, связанные с состояниями депрессии, тревожности, враждебности. Исследование показало падение уровня конструктивного мышления и эмоционального совладания в ходе развития пандемии. Статистически значимо выросли показатели «эзотерического мышления», «наивного оптимизма» и на уровне статистической тенденции - «категорического мышления». Статистически значимо увеличивается уровень соматизации и растет число беспокоящих симптомов, также на уровне статистической тенденции растут фобии. В исследовании Е.И. Рассказовой, Д.А. Леонтьева, А.А. Лебедевой (2020) показано, что у респондентов в ситуации самоизоляции отмечается более низкий уровень позитивных эмоций, но неудовлетворенности жизнью и негативных эмоций. Также обнаружено, что эмоционально ориентированные копинг-стратегии и мысленный уход от проблемы хотя и связаны с более высоким уровнем тревоги по поводу пандемии, но различаются по своей связи с удовлетворенностью жизнью. Так, для людей, реализующих стратегии мысленного ухода от проблемы, характерны более низкие уровни удовлетворенности жизнью. В работе Б. Осина и соавт. (2021) приводятся результаты сравнения уровней психического здоровья в России и Испании в первые несколько недель 2020 г., когда были введены ограничительные меры. Отмечено, что показатели депрессии и тревожности у испанских и российских респондентов значимо не различаются, тогда как уровень переживаемой дискриминации и интернализованной стигмы значимо выше в российской выборке. Также обнаружено, что воспринимаемая социально-психологическая поддержка в обеих странах положительно сказывается на показателях психического здоровья, но в Испании все источники поддержки вносят тот или иной вклад в психическое здоровье и эмоциональное состояние индивида, тогда как в России такую роль выполняет только поддержка со стороны семьи, положительно сказываясь на всех рассматриваемых показателях, снижая тревожность, депрессию, переживание дискриминации и интерна-лизованной стигмы. В исследовании Т.Л. Крюковой, Е.А. Силиной, А.М. Говорковой, О.А. Екимчик (2021), посвященном изучению уровней и качеств переживаемого стресса в ситуации угрозы COVID-19, а также особенностей проявления совладающего поведения обнаружено, что доминирующими копинг-стратегиями являются принятие, активный копинг и позитивная переоценка, самоотвлечение, поиск эмоциональной поддержки, планирование, юмор. Не было обнаружено различий между мужчинами и женщинами в выборе копинг-стратегий, а также в уровне переживаемого стресса между людьми от 17 до 25 лет и от 65 лет. Также нет значимых различий между мужчинами и женщинами в показателях ситуативного и множественного копинга, однако выбор ригидного копинга более характерен для мужчин, которые сложнее перестраивают свой копинг в кризисных ситуациях. Мужчины и женщины, которым свойствен ригидный копинг, переживают чувства подавленности, депрессивности и безнадежности, не могут успокоиться и расслабиться в стрессовых ситуациях, в отличие от тех, у кого выражен множественный копинг. Ситуативный копинг, напротив, снижает негативные чувства. Множественный копинг сильнее, чем ситуативный, влияет на снижение вышеперечисленных показателей, при этом уменьшает также чувство усталости и отсутствия энергии, чего не отмечается при ситуативном копинге. Также установлено, что хронические заболевания в ситуации новой угрозы здоровью COVID-19 увеличивают такие проявления стресса, как чувства подавленности, депрессивности и безнадежности, усталости и нехватки энергии. В работе A.L. Pedrosa и соавт. (2020) на основе анализа результатов многочисленных исследований, выполненных в 2020 г., показано, что значительный рост функциональных нарушений - скуки, стигматизации, беспокойства, фобии, разочарования и гнева - оказывает существенное влияние на психическое здоровье людей во время пандемии. При этом авторами выделяются наиболее уязвимые социальные группы, для каждой из которых существует своя специфика наблюдаемых психологических расстройств: дети, студенты, пенсионеры, медицинские работники, люди без определенного места жительства, иммигранты, больные, страдающие психическими заболеваниями, лица, перенесших инфекцию SARS-CoV-2 и др. Также отмечается, что ситуация пандемии сопровождается «инфодемией», которая не только характеризуется огромной частотой фальшивых и неточных новостей, но также является источником дополнительных угроз для психического здоровья населения, вызывая рост тревожных состояний, фобий, паники, депрессий, одержимости, раздражительности и паранойи, связанных с COVID-19. Авторы обращают внимание на необходимость мониторинга психического состояния населения, что может иметь решающее значение для осуществления новых защитных мероприятий и улучшения общего благополучия. Также в данной работе анализируются личностные ресурсы и социальные практики, которые позволяют смягчать негативное влияние пандемии на психическое здоровье населения. К ним относятся: стратегии, направленные на поиск и установление социальных связей, волонтерство, переключение повседневной активности на другие виды деятельности (хобби, прослушивание музыки, чтение, просмотр кинофильмов и телевидения, благоустройство дома), освоение техник декоративноприкладного искусства, физические упражнения (в том числе и онлайн), вера, молитва, игра, приготовление пищи и выпечка, уход за домашними животными, садоводство, соблюдение рутинного или ежедневного плана в области психического здоровья, управление поступлением информации, сведение к минимуму мониторинга новостей с целью снижения уровня тревожности, соблюдение социального дистанцирования, обеспечение здорового сна, использование практик «телепсихологии» - дистанционных консультаций психологов и тренингов для наиболее уязвимых лиц. В эмпирическом исследовании A. Bussing, D.R. Recchia, R. Hein, T. Dienberg (2020) в качестве антистрессовых ресурсов в условиях COVID-19 рассматриваются позитивные духовные состояния, медитационные и религиозные практики, использование когнитивных стратегий переоценки жизненных ситуаций, формирование внутреннего состояния благодарности. Люди, ориентированные на эти жизненные ресурсы, по мнению авторов исследования, демонстрировали более высокие уровни психологического благополучия и удовлетворенности жизнью, а также более низкие уровни стресса. В работе В.В. Гриценко и др. (2020) исследуется переживание страха перед коронавирусным заболеванием в зависимости от выраженности базисных убеждений личности. По результатам обследования 950 человек в возрасте от 12 до 74 лет в марте 2020 г. авторы делают вывод о том, что базисные убеждения личности, в первую очередь убеждение в ценности и значимости собственного Я, выступают в качестве психологического ресурса преодоления страхов, связанных с коронавирусным заболеванием. В эмпирическом исследовании A. Gabbiadini и соавт. (2020) изучается позитивная роль цифровых технологий в формировании чувства социальной поддержки и снижении таких негативных состояний, как тревога, одиночество, скука, гнев и раздражительность. Обнаружено, что цифровые технологии для общения и виртуальных встреч могут способствовать более высокому восприятию социальной поддержки, что, в свою очередь, связано с более низким чувством одиночества, скуки, гнева, раздражительности и большим чувством принадлежности. Тревога была единственной переменной, на которую не повлияло использование цифровых технологий. Также обнаружено, что респонденты старшей возрастной группы в меньшей степени чувствовали себя одинокими, злыми, раздражительными, скучающими и встревоженными во время изоляции. У женщин в сравнении с мужчинами были выявлены более высокие уровни психологического стресса, т.е. более сильные чувства гнева, раздражительности, скуки и тревоги, что может объясняться большим количеством социальных ролей, которые они выполняли во время пандемии по сравнению с мужчинами. В работе Ю.П. Зинченко, В.И. Моросановой, И.Н. Бондаренко (2021), исследовавших 1 634 респондентов в возрасте 18-60 лет, показано, что люди с высокой общей способностью к осознанной саморегуляции наилучшим образом справляются с требованиями самоизоляции. Установлено, что существует возрастная специфика регуляторных ресурсов самоорганизации человека в условиях самоизоляции, в частности в группе молодых людей ресурсы осознанной саморегуляции и уровень самоорганизации в условиях самоизоляции значимо ниже, чем у участников старшего возраста, но обеспечиваются более широким спектром регуляторных ресурсов. Обнаружено, что осознанная саморегуляция и эмоциональные состояния вносят независимый вклад в самоорганизацию жизни в период самоизоляции. Негативные состояния - тревога, эмоциональное истощение и беспомощность - усиливают трудности самоорганизации жизни и принятия неопределенности. Напротив, оптимизм вносит значительный вклад в осознанную саморегуляцию, опосредствующим образом положительно влияя на успешную самоорганизацию жизни и способствуя решению возникающих внешних и внутренних проблем. Делается вывод, что в ситуации самоизоляции для снижения стресса необходимо выбирать стратегию регуляции деятельности, а не состояния. Ряд теоретических исследований посвящен изучению особенностей динамики ценностных ориентаций в условиях пандемии. Так, L.J. Wolf, G. Haddock, A.S.R. Manstead, G.R. Maio (2020), проанализировав структуру ценностей в модели Ш. Шварца, отмечают, что в условиях COVID-19 у большинства людей, ориентированных на выполнение социальных профилактических рекомендаций, следует ожидать снижение приверженности ценностям самосовершенствования и открытости и усиление приверженности ценностям самотрансценденции и сохранения. Это связано с тем, что люди, которые отдают значимое предпочтение самотрансценденции (т.е. ответственности) и консервативным ценностям (т.е. ценностям безопасности и сохранения), более способны в формировании адаптивных стратегий и лучше помогают другим преодолевать кризис. В работе T. Reeskens и соавт. (2021) анализируются отличия между разными видами интенций личности и выделяются группа «базовых ценностей», которые остаются устойчивыми в широком круге жизненных воздействий на человека, и группа «простых предпочтений», характеризующаяся высокой изменчивостью. Базовые ценности лежат в основе системы убеждений человека, формируются в детстве - в процессе ранней социализации личности, и, по мнению авторов статьи, на протяжении жизни изменяются слабо, а ситуация пандемии на них практически не влияет. К этой группе авторы относят религиозные ценности, политическую идеологию, базальное социальное доверие, постматериальные ценностные ориентации. Изменчивые ценности, которые могут меняться в условиях COVID-19, - это ценности, связанные с доверием к конкретным социальным институтам, конфиденциальностью личной информации и др. S. Steinert (2020) отмечает, что ценности могут меняться при изменении эмоционального климата в обществе, который в ситуации пандемии имеет в основном негативную окраску и связан с эмоциями страха, тревоги, печали, недоверия и гнева. В связи с этим в условиях COVID-19 ожидается изменение общественных ценностей в сторону ценностей, связанных с традициями, сохранением безопасности и предотвращением угроз, что в дальнейшем будет способствовать изменению политических ценностей. Также в работе делается вывод о том, что широкое изменение ценностей общества от ценностей, ориентированных на терпимость и открытость, к ценностям, подчеркивающим безопасность и стабильность, может усилить предпочтение людей политическим мерам, которые препятствуют прогрессу в области инклюзивной морали. Проведенный анализ публикаций позволяет заключить, что современные эмпирические исследования в области психологии, изучающие эффекты пандемии, обращают основное внимание на формирование неблагоприятных психических состояний и в очень слабой степени - на другие психологические явления, связанные с когнитивными, регуляторными, интенциональными, поведенческими характеристиками человека. В связи с этим целью данного исследования является изучение возможных изменений, вызванных фактором пандемии в 2020 г., в психологической системе обеспечения жизнедеятельности молодежи, связанных, в частности, с регуляторными процессами, а также с ценностными ориентациями. Гипотеза настоящего эмпирического исследования: различия психологических показателей ценностной и регуляторной сфер, измеренных в однородных выборках респондентов 2019 и 2020 гг., могут быть статистически значимыми и в большей степени связаны с фактором пандемии, нежели с другими социально-демографическими характеристиками респондентов. Данное исследование продолжает изучение психологических эффектов пандемии, частично описанных в предыдущей публикации авторов (Bokhan et al., 2021). Методы и организация исследования Выборка. Для проведения статистического анализа из массива данных, полученных в ходе комплексных исследований студенческой молодежи г. Томска, были сформированы две однородные выборки - по 82 человека каждая: одна включала респондентов 2019 г., другая - респондентов 2020 г. По своим возрастным, половым характеристикам, а также направлениям профессиональной подготовки выборки не отличались (табл. 1). Общая выборка включала 164 человека возраста 17-25 лет. Таблица 1 Характеристики выборки исследования Характеристики респондентов Выборка 2019 г. Выборка 2020 г. Общая выборка Количество респондентов, N 82 82 164 Возраст, годы 19,3 ± 1,7* 19,5 ± 1,5* 19,4 ± 1,6 Количество мужчин / женщин, N1/N2 32/50 32/50 64/100 Количество студентов технических / гуманитарных специальностей, N3/N4 57/25 57/25 114/50 Примечание. * - различия между возрастом респондентов незначимы: t = 0,912, р = 0,363 (t-критерий Стьюдента) Инструментарий. В исследовании использовались следующие методики: методика личностной готовности к деятельности (Буравлева, Богомаз, 2020; Атаманова, Богомаз, 2021) и «Портретный ценностный опросник -Пересмотренный», разработанный Ш. Шварцем (Шварц, Бутенко, Седова, Липатова, 2012), в модификации К.В. Сугоняева (2019), позволяющий оценивать ценностные ориентации вузовской молодежи. Методика личностной готовности к деятельности включает следующие показатели: Целеполагание (6 пунктов) и Планирование (4 пункта) (разработаны на основе методики «Опросник самоорганизации деятельности» (Мандрикова, 2010), при этом исходные шкалы преобразованы с 7-балльной оценочной шкалы в 5-балльные); Системная рефлексия (разработана на основе опросника «Дифференциальный тест рефлексивности» Д.А. Леонтьева (2014), включает 7 наиболее информативных пунктов из 12 первичных, которые измеряются в 5-балльной шкале); шкала удовлетворенности жизнью Э. Динера в адаптации Е.Н. Осина, Д.А. Леонтьева (2020), содержащая 5 пунктов, которые оцениваются по 5-балльной шкале. После процедуры нормализации этих четырех показателей в исходной версии опросника вычислялся суммарный Индекс личностной готовности к деятельности (ЛГД). Данная шкала применяется в контексте исследований молодежи совместно с методиками изучения ценностно-смысловой сферы и других психологических характеристик, значимых для успешной самореализации в современном обществе (Атаманова, Богомаз, 2021). В методике Ш. Шварца (модификация К.В. Сугоняева) оценка пунктов проводилась с применением 5-балльной шкалы Лайкерта в диапазоне от «совсем не похож на меня» до «очень похож на меня». В данной работе анализировались следующие первичные показатели: Безопасность: общественная и Безопасность: личная (по ним рассчитывался индекс Личностная безопасность как среднее арифметическое упомянутых шкал); Традиции, Конформизм - Межличностный, Конформизм - Правила (по ним рассчитывался индекс ценности высшего порядка Сохранение); Самостоятельность - Мысли, Самостоятельность - Поступки; Стимуляция (по ним рассчитывался индекс ценности высшего порядка Открытость изменениям, или Открытость). Обработка данных. При обработке данных на первом этапе анализа определялись описательные статистики для изучаемых шкал, а также оценивались характеристики нормальности распределений. На втором этапе рассчитывались коэффициенты рангово-бисериальной корреляции между показателями опросников и социально-демографическими характеристиками. На третьем этапе статистической обработки - для шкал, которые удовлетворяли требованиям нормальности распределений, был проведен регрессионный анализ. В качестве зависимых переменных исследовались психологические показатели, а в качестве независимых использовались социально-демографические характеристики: пол, возраст, год исследования, направления подготовки студентов. На четвертом этапе применялись статистические критерии для выявления различий в показателях двух групп респондентов - 2019 и 2020 гг.: непараметрический U-критерий Манна-Уитни, t-критерий Стьюдента, а также критерий, связанный с расчетом фактора Байеса (Bayes factor10), который в современных исследованиях оценивается как надежная альтернатива критериям, построенным на определении уровней статистической значимости р (Jarosz, Wiley, 2014; Garcia, Puga, 2018). На завершающем этапе статистической обработки проводилось визуальное моделирование (сетевой анализ) частных корреляций между исследуемыми показателями - отдельно по группе 2019 г. и группе 2020 г. С.Л. Артеменков (2021), E.I. Fried и соавт. (2017) отмечают, что данный вид анализа позволяет выявить структурные особенности сложных психологических явлений. После этого было проведено качественное и количественное сравнение двух сетевых структур. Для обработки данных использовалась статистические пакеты программ - STATISTICA 13.3, а также jasp 0.14.1., который в настоящее время применяется в профессиональных психологических исследованиях (Хохлов, Словенко, 2020). Результаты исследования Поскольку социальная жизнь всех людей, в том числе и молодежи, в 2019 и 2020 гг. претерпела серьезные изменения, в данном исследовании предполагалось выявить их проявления на психологическом уровне. Для этого нами была введена гипотетическая переменная - «фактор пандемии», которая имеет значение 1 для выборки 2019 г. и значение 2 для выборки 2020 г. Для более детального изучения вероятных различий между респондентами с точки зрения социально-демографических факторов (возраст, пол), а также возможного фактора пандемии нами был проведен корреляционный анализ, в котором определялся рангово-бисериальный коэффициент корреляции. В качестве дихотомических переменных рассмотрены пол респондентов; возраст респондентов (17-19 лет - 1-я группа, 20-25 лет -2-я группа); фактор пандемии (респонденты 2019 г. - 1-я группа, респонденты 2020 г. - 2-я группа). Результаты анализа приведены в табл. 2. Таблица 2 Значения рангово-бисериальной корреляции для измеряемых показателей для объединенной группы (N = 164 человека) Показатели методик Социально-демографические показатели Пол Возраст Фактор пандемии Целеполагание 0,043 0,070 0,049 Планирование 0,054 0,047 0,278*** Рефлексия 0,016 0,079 0,347*** Удовлетворенность жизнью 0,088 0,084 0,055 ЛГД 0,025 0,043 0,234*** Открытость 0,099 0,002 0,056 Сохранение 0,188* 0,015 0,237** Личностная безопасность 0,080 0,134 0,171* Примечание. Значения коэффициентов корреляции статистически достоверны на уровнях: * - р < 0,05; ** - р < 0,01; *** - р < 0,001 Как видно из табл. 2, фактор пандемии характеризуется статистически достоверными связями с показателями: Планирование (r = 0,278, р < 0,001), Рефлексия (r = 0,347, р < 0,001), ЛГД (r = 0,234, р < 0,01), Сохранение (r = 0,237, р < 0 ,01), Личностная безопасность (r = 0,171 , р < 0 ,05). Статистически достоверные связи для других социально-демографических характеристик фиксируются только между показателями Пол и Сохранение (r = 0,188, р < 0,05). Для характеристики Возраст не выявлено достоверных корреляций с психологическими показателями. Поскольку анализ распределений для общей выборки обнаружил, что часть из них (для показателей Целеполагание, Рефлексия) отклоняется от нормального, изучение регрессионных зависимостей в дальнейшем проводилось только для переменных с нормальным распределением, при этом в качестве зависимых показателей выступали показатели психологических методик, а в качестве независимых - социально-демографические характеристики: пол, возраст, направление профессиональной подготовки, фактор пандемии. В табл. 3, 4 приведены статистические показатели четырех регрессионных моделей, обладающих приемлемыми характеристики регрессионных зависимостей. Как следует из табл. 3, полученные регрессионные модели значимы с точки зрения рассматриваемой характеристики F критерия Фишера (модели 1, 2) или имеют тенденцию к статистической значимости (модели 3, 4). Результаты табл. 4 для трех регрессионных моделей свидетельствуют, что в моделях 1 и 2 наиболее существенной независимой переменной является фактор пандемии, т.е. изменения в показателях Планирование и Сохранение детерминированы эффектом пандемии. В модели 3 наиболее существенный вклад в изменение показателя Безопасность вносят два близких по величине фактора: фактор пандемии и фактор специальности. В модели 4 наиболее существенный вклад в изменение показателя ЛГД вносит фактор пандемии. Таблица 3 Статистические показатели для четырех регрессионных моделей -зависимые переменные Планирование, Сохранение, Безопасность, ЛГД Модель Модель 1 Модель 2 Модель 3 Модель 4 Зависимые переменные Планирование Сохранение Безопасность Деятельность Независимые переменные Пол, возраст, специальность, фактор пандемии R 0,249 0,253 0,229 0,216 R2 0,062 0,064 0,053 0,047 F-критерий Фишера 2,62 2,72 2,20 1,95 р, значимость модели 0,037 0,031 0,071 0,100 Таблица 4 Статистические характеристики для коэффициентов регрессии (независимые переменные - пол, возраст, специальность, фактор пандемии) для четырех регрессионных моделей, приведенных в таблице 3 Статистические характеристики Независимые переменные в моделях регрессии Пол Возраст Специальность Фактор пандемии Модель 1 (независимая переменная - Планирование) Коэффициенты регрессии -0,153 -0,0009 -0,162 -0,530 Стандартная ошибка 0,188 0,061 0,221 0,173 t-статистика -0,814 -0,015 -0,733 -3,06 p-значение 0,417 0,988 0,465 0,003 Модель 2 (независимая переменная - Сохранение) Коэффициенты регрессии -0,143 0,015 0,061 0,197 Стандартная ошибка 0,083 0,027 0,098 0,077 t-статистика -1,720 0,558 0,619 2,56 p-значение 0,087 0,577 0,537 0,011 Модель 3 (независимая переменная - Безопасность) Коэффициенты регрессии -0,074 0,039 0,185 0,150 Стандартная ошибка 0,088 0,029 0,103 0,081 t-статистика -0,841 1,359 1,790 1,856 p-значение 0,402 0,176 0,075 0,065 Модель 4 (независимая переменная - ЛГД) Коэффициенты регрессии -0,052 0,005 0,050 -0,229 Стандартная ошибка 0,093 0,030 0,110 0,086 t-статистика -0,556 0,170 0,455 -2,664 p-значение 0,579 0,866 0,650 0,009 В табл. 5 приведены статистические показатели по критериям различия для двух групп респондентов - 2019 и 2020 гг. В качестве критериев использовались непараметрический U-критерий Манна-Уитни; t-критерий Стьюдента для показателей, распределение которых близки к нормальному, а также критерий, связанный с расчетом фактора Байеса (Bayes factor10), позволяющий определить отношение вероятности принятия альтернативной гипотезы к вероятности принятия нулевой гипотезы для сравниваемых наборов данных. Согласно современным исследованиям, фактор Байеса может являться более надежным статистическим показателем, характеризующим статистический вывод в задачах выявления различий (Jarosz, Wiley, 2014; Garcia, Puga, 2018), чем традиционные статистические показатели. Таблица 5 Статистические показатели по критериям различия для двух групп респондентов - 2019 и 2020 гг. Показатели Г руппа 2019 г. (N = 82) Группа 2020 г. (N = 82) Фактор Байеса^ Знач. Uкритерия Манна- Уитни Стат. значимость по U-критерию Манна-Уитни, р Знач. t-статистики для критерия Стью-дента Стат. значимость по критерию Стьюдента, р М1 (51)* М2 (52)* Планирование 3,34 (1,04) 2,81 (1,16) 13,101 - - 3,097 0,002 Рефлексия 4,02 (0,66) 3,61 (0,74) 94,621 2 195 < 0,001 - - ЛГД 3,65 (0,51) 3,42 (0,57) 4,450 - - 2,679 0,008 Сохранение 3,59 (0,46) 3,79 (0,52) 3,817 - - -2,614 0,010 Личностная безопасность 4,13 (0,53) 4,29 (0,50) 1,013 - - -1,976 0,050 Целеполагание 4,02 (0,62) 3,93 (0,73) 0,231 3 199 0,592 - - Открытость 3,99 (0,52) 4,04 (0,51) 0,198 - - -0,584 0,560 Удовлетворен ность жизнью 3,20 (0,73) 3,31 (0,74) 0,272 - - -1,019 0,310 Примечание. * - М1 (51) и М2 (62) - средние (М1 и М2) и стандартные отклонения (51 и 62) для показателей групп 2019 и 2020 гг. Как видно из табл. 5, ряд показателей демонстрирует значимые различия при сравнении групп респондентов 2019 и 2020 гг. Так, для показателя Планирование тест Стьюдента демонстрирует значимость различий на уровне р = 0,002, а фактор Байеса, равный 13,101, свидетельствует о сильных (положительных) аргументах в пользу альтернативной статистической гипотезы Н1, т.е. о значимости различий между группами. При этом показатель Планирование существенно снижается в 2020 г. по сравнению с 2019 г. Для показателя Рефлексия, который в группе 2020 г. существенно ниже, чем в группе 2019 г., критерий Манна-Уитни демонстрирует значимые различия на уровне р < 0,001 между респондентами 2019 и 2020 гг. Фактор Байеса, равный 94,621, свидетельствует об очень сильных аргументах в пользу альтернативной статистической гипотезы Н1 в выявлении различий между группами по показателю Рефлексия (т.е. о наличии значимых различий между выборками 2019 и 2020 гг.). Для показателя ЛГД критерий Манна-Уитни демонстрирует значимые различия на уровне р = 0,008 между респондентами 2019 и 2020 гг. Фактор Байеса, для этой переменной равный 4,450, свидетельствует о существенных аргументах в пользу альтернативной статистической гипотезы различий Н1. Также в 2020 г. среднегрупповые уровни показателя ЛГД ниже, чем в 2019 г. Для показателя Сохранение, который в группе 2020 г. выше, чем в группе 2019 г., критерий Стьюдента демонстрирует значимые различия на уровне р = 0,010 между респондентами 2019 и 2020 гг. Фактор Байеса, равный 3,817, свидетельствует о существенных (позитивных) аргументах в пользу альтернативной статистической гипотезы различий Н1 для данного показателя. Для переменной Личностная безопасность обнаружена значимая тенденция (на уровне р = 0,050) возрастания данного показателя в 2020 г. по сравнению с 2019 г. Для трех переменных - Целеполагание, Открытость, Удовлетворенность жизнью - статистические критерии не выявили значимых различий между группами 2019 и 2020 гг. Следующим этапом анализа стало изучение частных корреляций между изучаемыми показателями - отдельно для данных 2019 и 2020 гг. Результаты данного анализа являются предпосылкой к последующему визуальному моделированию, которое наглядно представляет сетевые структуры, описывающие взаимосвязи между переменными для рассматриваемых групп (рис.1). Визуальное моделирование (сетевой анализ) проводилось в программе jasp 0.14.1. Рис. 1. Сетевые взаимосвязи показателей для групп респондентов 2019 г. (а) и 2020 г. (б): фиолетовым цветом выделены узлы для ценностных показателей; зеленым - для показателей методики ЛГД; цифрами обозначены коэффициенты частных корреляций Как видно из рис. 1, в 2020 г. происходит перестройка сетевых связей по сравнению с 2019 г. В частности, отрицательная связь между Целеполаганием и Рефлексией (2019) в 2020 г. отсутствует; показатель Целеполагание, который в 2019 г. играет роль системообразующего фактора, в 2020 г. ослабляет свои связи с другими узлами. В 2020 г. появляется четко выраженная локальная подсеть, объединяющая три показателя - Планирование, Рефлексия и Сохранение, которые, по сути, образуют новый «коллективный центр» всей сети. Также существенные изменения происходят в ценностных факторах: ценность высшего порядка Открытость, которая превалирует в 2019 г. над ценностью Сохранение (по силе корреляционных связей), в 2020 г. ослабляет свои связи с другими узлами, а ценность высшего порядка Сохранение из «слабого» (по характеристикам корреляционных связей) узла в 2019 г. превращается в один из ведущих узлов всей системы в 2020 г. Эти же закономерности отмечаются и на рис. 2, где приведены количественные характеристики ожидаемого влияния для различных показателей в группах 2019 и 2020 гг. Значения ожидаемого влияния узлов рассчитываются с учетом трех базовых количественных характеристик сети (Арте-менков, 2021; Epskamp, Borsboom, Fried, 2018): близости, которая является инвертированной суммой всех коротких путей от одного узла ко всем другим узлам; промежуточности, измеряющей количество коротких путей между двумя узлами, которые идут через рассматриваемый узел; силы связи, характеризующей суммарную величину всех корреляционных связей для данного узла. Рис. 2. Характеристика ожидаемого влияния для различных показателей в группах 2019 г. (а) и 2020 г. (б). по вертикали цифрами обозначены показатели: 1 - Удовлетворенность жизнью; 2 - Сохранение; 3 - Рефлексия; 4 - Планирование; 5 - Открытость; 6 - Целеполагание; по горизонтали приведены значения характеристики «Ожидаемое влияние» Из рис. 2 следует, что в 2019 г. ведущим по степени ожидаемого влияния на другие показатели является Целеполагание, а на втором месте -Открытость. «Аутсайдерами» в 2019 г. являются показатели Удовлетворенность жизнью и Сохранение. В 2020 г. три показателя - Целеполагание, Рефлексия и Сохранение - становятся практически равными по силе влияния, т.е. система становится полицентричной. В свою очередь, показатель Открытость в 2020 г. становится одним из наиболее слабых показателей системы. Обсуждение результатов Представленные выше результаты рангово-бисериальной корреляции (см. табл. 2), регрессионного анализа (см. табл. 3, 4), применения критериев различия (см. табл. 5), визуального моделирования частных корреляций (см. рис. 1, 2) позволяют заключить, что описанный в начале статьи гипотетический «фактор пандемии», различный для двух выборок - 2019 и 2020 гг., связан со значимыми изменениями в психологической системе жизнедеятельности молодежи в возрасте 17-25 лет. Если рассматривать специфику этих годов, то именно начало пандемии, приходящееся на январь 2020 г., и последующее ее распространение на различные социальные группы с параллельным влиянием на все социальные и экономические институты стран мира и России в частности являются тем кардинальным отличием, которое выделяет 2020 г. от 2019 г. и предыдущих, относительно предсказуемых по своим изменениям. Полученные результаты эмпирически подтверждают выводы современных публикаций, в которых отмечается, что фактор пандемии усиливает стремление людей к консервативным ценностям - сохранению и безопасности (Steinert, 2020), и ослабляет ориентацию на ценности открытости. На основании полученных результатов (см. табл. 5) можно сделать вывод, что все изучаемые регуляторные характеристики - Планирование, Целеполагание, Рефлексия, индекс ЛГД - снижаются в 2020 г. по сравнению с 2019 г. Также важным является то, что наибольшие изменения претерпевают Рефлексия, Планирование и ценность высшего порядка Сохранение. Причем для Планирования и Рефлексии, с одной стороны, характерны значимые снижения уровней этих показателей в 2020 г. по сравнению с 2019 г., а с другой стороны, данные переменные становятся более связными, согласованными, скоординированными для обеспечения жизнедеятельности молодежи в новых условиях (см. рис. 1, 2). Наблюдаемый значимый рост ценности высшего порядка Сохранение в 2020 г. у молодежи по сравнению с 2019 г. отражает динамическую природу ценностных ориентаций и возможности их существенной перестройки в годы, связанные с кризисными ситуациями. Динамика ценностей Сохранение и Открытость, которая обнаружена в данном исследовании у студенческой молодежи в период 2019-2020 гг., соотносится со сходными результатами, представленными F.M. Sortheix, P.D. Parker, C.M. Lechner, S.H. Schwartz (2017), изучавшими влияние глобального экономического кризиса 2008 г. на ценности молодежи возраста 16-35 лет в 16 европейских странах. Так, авторы обнаружили существенное усиление ценности высшего порядка Сохранение, а также снижение ценности высшего порядка Открытость непосредственно после пика экономического кризиса 2008 г. - в 2009 и 2010 гг., по сравнению с докризисным периодом. Приведенные на рис. 1, 2 особенности сетевых структур изучаемых показателей в периоды 2019 и 2020 гг. свидетельствуют, что в спокойные годы ведущими ресурсами обеспечения жизнедеятельности молодежи являются Целеполагание и Открытость, а в экстремальные годы - Сохранение, Рефлек

Скачать электронную версию публикации