ЛИЧНОСТНЫЕ ФАКТОРЫ ВОВЛЕЧЕННОСТИ ПОДРОСТКОВ В УПОТРЕБЛЕНИЕ ПСИХОАКТИВНЫХ ВЕЩЕСТВ:СРАВНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАТИВНОСТЬМОДЕЛЕЙ АЙЗЕНКА, ГРЕЯ И БОЛЬШОЙ ПЯТЕРКИ
При обследовании 1026 подростков в возрасте 11-17 лет оценивали уровень их вовлеченности в употребление психоактивных веществ (табака, алкоголя, наркотиков) и черты личности по Айзенку, Грею и Большой пятерке. Выявлено, что при оценке прогностической значимости трех моделей личности наибольшей информативностью обладала черта Активация поведения в модели Грея, далее следовали Экстраверсия и Психотизм в модели Айзенка; Неуступчивость, Сознательность и Экстраверсия пятифакторной модели оказались наименее значимыми
PERSONALITY AND ADOLESCENT SUBSTANCE USE: THE PREDICTIVE POWER OF EYSENK'S, GRAY'S AND FIVE FACTOR MODELS.pdf Подростковый возраст является важным периодом в развитии человека, когда вырабатываются стратегии адаптации, обеспечивающие в дальнейшем здоровье как личности, так и нации; однако составной частью современной молодежной субкультуры являются занятия, связанные с риском [10, 12]. Проблема употребления психоактивных веществ (ПАВ) среди несовершеннолетних признается одной из наиболее серьезных по социальным, психологическим и медицинским последствиям. Помимо этого, в России отмечается такая неблагоприятная тенденция, как снижение возраста первой пробы ПАВ [1, 2, 6, 12]. Одни подростки более склонны к рискованному поведению, чем другие, и зачастую с возрастом «репертуар смертельных номеров» у них расширяется.При определенных условиях среды трудный темперамент может привести индивидуума к злоупотреблению ПАВ. Лонгитюдное исследование Блока, Блока и Кейса (Block, Block & Keyes, 1988) выявило предикторы злоупотребления ПАВ в подростковом периоде, имевшиеся уже в трехлетнем возрасте: антисоциальное поведение, бунтарство, слабая толерантность к фрустрации, недостаток мотивации и целеустремленности, отсутствие заботы об окружающих и нарушение правил [3].По современным представлениям личность и темперамент являются относительно стабильными и в значительной степени генетически обусловленными особенностями поведения человека. При исследовании индивидуально-психологических различий в психологии применяют психофизиологические модели Айзенка [16] и Грея [5], а пятифакторная модель (Большая пятерка) является в настоящее время наиболее обоснованной системой описания личности [9, 13, 19].Выделенные Айзенком суперфакторы - психо-тизм и экстраверсия - могут быть информативными для предсказания риска употребления психоактивных веществ [2, 17]. Предельная выраженность пси-хотизма указывает на безразличие к опасности, потребность в острых ощущениях, враждебность, недостаток сочувствия и чувство вины [16]. Высокий уровень экстраверсии свидетельствует об импульсивности, беззаботности и склонности к риску [16].В теории чувствительности к подкреплению, сформулированной Греем [5], выделено два главных свойства личности - тревожность и импульсивность, связанные с функционированием двух психофизиологических систем - приближения, или активации поведения (АП) и торможения поведения (ТП). Система ТП чувствительна к неопределенности и стимулам наказания. Она подавляет текущую активность, побуждая человека быть внимательным и осторожным, и предрасполагает к возникновению тревоги. Система АП чувствительна к стимулам награды и поощрения АП. Высокий уровень АП проявляется в чрезмерном стремлении получить желаемое, импульсивном поведении, склонности пренебрегать социальными нормами и запретами и сниженной способности предвидеть негативные последствия своих действий. АП предрасполагает к возникновению отклонений в поведении и злоупотреблению психоактивными веществами. Люди отличаются друг от друга биологической предрасположенностью к активации той или другой системы, что приводит к избеганию различных вещей и ситуаций или к готовности приближаться к ним [5, 20].Большая пятерка описывает структуру личности в рамках пяти суперфакторов: Экстраверсии, Ней-ротизма, Сознательности, Уступчивости и Открытости, каждый из которых представляет ряд более частных свойств [4, 9, 14]. Усилиями исследователей из разных стран был создан инструмент, свободный от возраста и культуры, - Список индивидуальных особенностей ребенка (СИОР) - для оценки особенностей детей в когнитивной, социальной и эмоциональной сферах [19]. Список могут заполнять родители, учителя и подростки с 10-11 лет. Шкалы среднего уровня СИОР образуют вторичную структуру, соответствующую пятифакторной модели личности. Дальнейшие межкультурные исследования СИОР показали, что структуры четырех факторов, соответствующих Экстраверсии, Нейротизму, Сознательности и Уступчивости Большой пятерки, идентичны, но содержание пятого фактора отличается. Так, при извлечении пяти факторов из пятнадцати шкал СИОР в российской выборке родителей и подростков оказалось, что четыре фактора, по данным родителей и самооценки, были сходны, а пятый фактор, по данным родителей, соответствовал Открытости, по данным самооценки, - Активности [8].Существует мнение, что факторы Большой пятерки могут иметь значение для прогноза употребления ПАВ в подростковом возрасте [21]. Целью данной работы является оценка информативности трех современных моделей личности - Айзенка, Грея и Большой пятерки - в отношении риска употребления ПАВ подростками.Методы исследованияВыборка подростков составила 1026 человек (455 мальчиков, 571 девочка) в возрасте от 11 до 17 лет (средний возраст 14,4±1,5). Большая часть респондентов - учащиеся школы Новосибирска; подросткам предлагали заполнить личностные опросники и анкету «Стиль жизни», разработанную авторами. Выборка была разделена на три возрастные группы: младшую (11-13 лет), среднюю (14-15 лет) и старшую (16-17 лет); при определении возрастных границ учитывали уровень вовлеченности подростков в употребление ПАВ.Личностный опросник Грея-Уильсона, краткая форма (ЛОГУ-К) [7], содержит 24 вопроса, на основании которых оценивают выраженность активации поведения (АП) и его торможения (ТП). Коэффициенты внутренней согласованности шкал составили 0,64 и 0,69, что является вполне достаточным для опросников такого размера.Личностный опросник Айзенка, краткая форма (ЛОА-К) [11, 18], содержит 28 вопросов, на основании которых оценивают экстраверсию/интроверсию; нейротизм/эмоциональную устойчивость; психо-тизм/мягкосердечие; ложь/откровенность. Коэффициенты внутренней согласованности шкал составили 0,74; 0,65; 0,53; 0,59 соответственно.Список индивидуальных особенностейребенка (СИОР) [8, 19] содержит 108 пунктов, с помощью которых оценивают 15 шкал среднего уровня (средний коэффициент внутренней согласованности шкал составил 0,75), образующих пятифакторную структуру. Экстраверсия включала положительные эмоции, сочувствие, общительность и открытость опыту (a=0,87); Сознательность - ориентацию на достижения, организованность, покладистость и интеллект-обучаемость (a=0,84); нейротизм - боязливость, застенчивость, отрицательные эмоции и отвлекае-мость (a=0,80); Неуступчивость - упрямство и антагонизм (a=0,60); в качестве пятого фактора рассматривали активность (a=0,78).Вовлеченность в употребление психоактивных веществ оценивали на основании данных анкеты «Стиль жизни». Вопросы касались отношения к психоактивным веществам, частоты их употребления респондентами, их друзьями и родственниками, а также наличия связанных с этим проблем. Ответы распределялись по трем шкалам: курение (9 вопросов), алкоголь (9 вопросов) и наркотики (11 вопросов). Коэффициенты внутренней согласованности составили 0,71; 0,77 и 0,79 соответственно. Поскольку оценки по этим шкалам коррелировали между собой (коэффициенты корреляции составляли от 0,38 до 0,62; р
Ключевые слова
подростки,
психоактивные вещества,
личность,
факторы риска и защиты,
adolescents,
substance use,
personality,
risk and protective factorsАвторы
Ахметова О.А. | ГУ НИИ физиологии СО РАМН | | |
Сафронова М.В. | ГУ «НИИ физиологии СО РАМН» | Кандидат психологических наук | |
Слободская Е.Р. | ГУ «НИИ физиологии СО РАМН» | Доктор психологических наук, доцент | |
Всего: 3
Ссылки
Po-Hsiu Kuo, Hao-Jan Yang, Wei-Tsuen Soong and Wei J. Chen. Substance use among adolescents in Taiwan: associated personality traits, incompetence, and behavioral/emotional problems // Drug and Alcohol Dependence. 2002. Vol. 67(1). P. 27-39.
Мerenakk L., Harro M., Kiive E., Laidra K., Eensoo D., Allik J., Oreland L., Harro J. Association between substance use, personality traits, and platelet MAO activity in preadolescents and adolescents // Addictive behaviors. 2003. Vol. 28(8). P. 1507-1514.
Knyazev G.G., Slobodskaya H.R., Kharchenko Wilson G.D. Personality and substance use in Russian youths: The predictive and moderating role of behavioural activation and gender // Personality and Individual Differences. 2004. Vol. 37(4). P. 827-843.
Halverson C.F., Havill V.L., Deal J., Baker S.R., Victor J., Pavlopoulos V., Besevegis E., Wen L. Personality structure as derived from parental ratings of free descriptions of children: The Inventory of Child Individual Differences // Journal of Personality. 2003. Vol. 71. P. 995-1026.
Francis L.J. The relationship between Eysenck's personality factors and attitude towards substance use among 13-15 year olds // Personality and Individual Differences. 1996. Vol. 21(5). P. 633-640.
Hanin Y., Eysenck S.B.G., Eysenck H.J., Barret P. A cross-cultural study of personality: Russia and England // Personality and Individual Differences. 1991. Vol. 12, № 3. P. 265-271.
Eysenck H.J., Wilson G.D. Manual of the Eysenck Personality Profiler. Guildford, UK: Psi-Press, 2000. Vol. 6. 244 p.
Caspi A., Roberts B.W., Shiner R.L. Personality development: stability and diange // Annual Review of Psychology. 2005. Vol. 56. P. 453484.
Costa P.T.Jr., McCrae R.R. Four ways five factors are basic // Personality and Individual Differences. 1992. Vol. 13. P. 653-665.
Digman J.M., Shmelyov A.G. The structure of temperament and personality in Russian children // J. of Personality and Social Psychology. 1996. Vol. 71. P. 341-351.
Собкин В.С. и др. Проявления девиации в подростковой субкультуре // Вопросы психологии. 2004. № 3. C. 3-18.
Райс Ф. Психология подросткового и юношеского возраста. СПб.: Питер, 2000. 656 с.
Слободская Е.Р., Князев Г.Г., Сафронова М.В. Краткая форма личностного опросника Айзенка и ее использование для оценки приспособленности и риска употребления психоактивных веществ // Психологический журнал. 2066 (в печати).
Князев Г.Г., Слободская Е.Р. Пятифакторная структура личности у детей и подростков (по данным родителей и самооценки) // Психологический журнал. 2005. № 6. С. 69-77.
Лаак Я., Бругман Г. Big 5: Как измерить человеческую индивидуальность: Оценки и описания. М., 2003. 112 с.
Князев Г.Г., Слободская Е.Р., Сафронова М.В. Краткая форма личностного опросника Грея-Уильсона // Вопросы психологии. 2004. № 4. С. 113-122.
Журавлева П.В. Здоровье подростков: социологический анализ. М: Пзд-во Пнститута социологии РАН, 2002. 240 с.
Грей Дж. Нейропсихология эмоций и структура личности // Журнал высшей нервной деятельности. 1987. Т. 37(6). С. 1011-1024.
Голдберг Л., Шмелев А.Г. Межкультурное исследование лексики личностных черт: «Большая пятерка» факторов в английском и русском языках // Психол. журн. 1993. Т. 14, № 4. С. 32-39.
Венар Ч., Кериг П. Психопатология развития детского и подросткового возраста. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2004. 384 с.
Арефьев А.Л. Поколение, которое теряет Россия // Социс. 2002. № 8. С. 97-105.
Борисова Л.Г. и др. Негативное потребление среди подростков: социальные и личностные факторы риска и защиты. Новосибирск: Пзд-во ПЭОПП СО РАН, 2005. 184 с.