SUPERVISION IN SOCIAL SPHERE (WORKS EXPERIENCE). Part 1.pdf Будучи свидетелями развития многочисленных психологических, психотерапевтических и иных «помогающих» практик, мы должны констатировать, что очень значительная часть специалистов-практиков «знают все, но только не себя». Практикуя на протяжении последних лет супервизию1, я имею стойкое ощущение, что даже будучи высококвалифицированными технологами в сфере социальной работы, психологии и психологической психотерапии, многие мои коллеги страшно «далеки от себя» в смысле личностно-профессиональной саморефлексии и открыто флексибильной и рационально критичной позиции. Это первая проблема, своими соображениями по которой я хотел бы поделиться с коллегами по цеху. А вторая - это поспешность, с которой иные профессионалы пытаются «помочь» клиенту, не сформулировав вместе с ним ту проблему в виде мишени, на которую следует воздействовать и производить какие-либо изменения в лучшую сторону. А потому много усилий и времени тратится с обеих сторон без нужного эффекта.Я согласен с Г.В. Залевским [3] и Р. Шохетом и П. Хов-кинсом [8], что одной из доминантных целей супервизии является преодоление/снятие «блокад изменений» (Й. Кенфер), или, более широко, превенция и коррекция различных проявлений фиксированных форм профессионального (выделено мной. - В.З.) поведения.В связи с этим одним из ключевых моментов и ведущих задач супервизора и супервизии является именно задача «столкнуть» супервизируемого с его «кочки зрения» (А.И. Солженицын), способствовать расширениюЯ знаю, как на мед садятся мухи, Я знаю смерть, что рыщет, все губя, Я знаю книги, истину и слухи, Я знаю все, но только не себя.Ф. Вийонего профессионального сознания и инициировать развитие широкого спектра профессионально адекватных и лич-ностно конгруэнтных форм поведения в консультативно-терапевтической деятельности, с одной стороны, а с другой - не допускать активизации того или иного типа защит против супервизии, развития и изменений [8].В качестве иллюстрации к высказанным соображениям приведу выжимку из отчета, составленного по результатам супервизорских сессий с «низшим командным составом» психологической службы одного из управлений силовых ведомств в Алтайском крае. Заинтересованность руководства психологической службы в супервизии можно объяснить прежде всего достаточно высокой текучестью кадров по причине относительно низкой заработной платы и (главное) напряженных условий профессиональной деятельности со специфическим контингентом. Однако в процессе супервизии выяснилось и нечто другое, уже являющееся собственным предметом супервизии, а именно: проблемы уровня профессионализма и личностной готовности психологов работать в данных условиях.Кадровый состав психологической службы не обладает сколь-нибудь значимым опытом профессиональной деятельности, главное - характеризуется специфическими личностными и типологическими особенностями (к проблеме тропности человека и профессии), накладывающими отпечаток и на качественные признаки профессионального поведения психологов.Как следствие - доминантными свойствами активности психологов службы являются достаточно вы-раженная профессиональная замкнутость, ригидность профессиональной позиции, использование других неэффективных способов психологической защиты в условиях напряженной, иерархически организованной деятельности.В ходе супервизорской работы со специалистами психологической службы отмечены ключевые запросы, в соответствии с которыми осуществлены следующие супервизионные мероприятия.Рассмотрена проблематика организации деятельности психологов и ее содержательные особенности в условиях жестко регламентированной иерархизированной системы подчинения, в том числе проблема соблюдения этического кодекса психолога и его согласования (приведения в содержательное и внутреннее соответствие) с жесткими требованиями уставов и иных внутренних регламентирующих документов.Супервизором предложена схема «трехлучевого» распределения профессионального поведения в указанной ситуации, где один луч - формализованные требования системы, обеспечиваемые документально и формально, второй - соблюдение профессиональной этики посредством реализации качественных профессиональных процедур с идентифицированными клиентами и запросами; третий - личностно ориентированная рефлексия собственного психического статуса и актуального состояния. Данная схема позволяет психологу более продуктивно распределять свою психическую активность и формировать системы реагирования и эффективных защит в профессионально травмирующих ситуациях.В силу известной феноменологии тропности (совместимости) человека и профессии субъект избирает ту сферу деятельности, которая наиболее близка его психическим свойствам. При этом в профессиональной деятельности индуцировавшие выбор характеристики начинают проявляться более рельефно и тотально, что иллюстрируется на супервизорских сессиях. На последних супервизируемые продемонстрировали высокую степень аффективного и когнитивного напряжения, которое выразилось в формальном (нерефлексивном) восприятии информации, хотя латентная вербальная диагностика на последующих сессиях показала признаки интегрированности новых сведений в профессиональную картину мира специалистов.В процессе супервизии, во-первых, у супервизора нередко возникает, к сожалению, скрытая «обида» на супервизируемых, присутствующая, видимо, и у них на клиентов за безынициативность, нерефлексивность, сращивание/смешение целей и средств, «самоопускание» себя на более низкий уровень существования, который красиво и просто описывается в терминах классического бихевиоризма «стимул - реакция».Во-вторых, совершенно четко диагностируется поведение, которое я бы определил как ригидное - в смысле приверженности не только жестким требованиям среды, т.е. должностным инструкциям, методическим рекомендациям, сформированным в ходе обучения профессиональным установкам и навыкам, но в большей степени фиксированности на выученных терапевтических, консультативных, диагностических методиках, реестр которых не только особо не накапливается, но и ресурсы и/или рамки их применения не реализуются в полной мере.Здесь, пожалуй, уместно вспомнить мнение А. Ла-заруса [5] о том, что квалифицированный психотерапевт должен обладать «истинным хамелеонизмом». Как подчеркивал Р. Лондон, «к нашим пациентам мы применяем методы, а не теории - хотя теоретическое обоснование личности будет в значительной степени определять, какие методы приемлемы, а какие нет» (цит. по [5. С. 81-82]). Того же мнения Аллан и Мэри Айви, Л. Саймэк-Даунинг, которые, сравнивая квалифицированного и неквалифицированного психологов, отмечают: квалифицированный психолог «может предложить альтернативные восприятия... способен найти множество реакций... понимает и использует в работе множество концепций. активно осваивает новые теории.» [1. С. 31-32]. Можно думать, что тягчайшим грехом психолога является «грех ригидности» во всех возможных его проявлениях.В-третьих, на что хочется обратить внимание уважаемого читателя, так это на чрезвычайно выраженное стремление как можно быстрее «помочь», «решить проблему!», хотя супервизируемые не до конца видят и способны вербализовать, даже во внутреннем плане, принципиальные различия между феноменами «проблема» и «проблемная ситуация» [1, 3, 9]. Дело в том, что важнейшим для качественной, квалифицированной и обоюдобезопасной (для клиента и для психолога) профессиональной деятельности, первичным (не в плане времени, а в смысле важности) является, наряду с психологической диагностикой, созданием эмпатических условий консультирования и, конечно же, «помощью клиенту», исследование условий внутренних и внешних («психологических» и «эмпирических»), на фоне которых ситуация начала формироваться, получила свое подкрепление, продолжает проявляться и в итоге разрушать относительно комфортное и безопасное существование личности. Я бы назвал это «коммуникативной диагностикой», т.е. исследованием психологических и эмпирических условий клиентского запроса в ходе открытого, позитивного общения с ним (т.е. собственно консультации, которая ведется в соответствии с формирующимся индивидуальным стилем профессиональной деятельности), причем исследование не точечное, а целостное (с акцентом на то, что в практическом консультировании необходимо вычленить более или менее значимые аспекты, факторы, влияющие на ситуацию клиента). В связи с этим хотелось бы вспомнить мысль замечательного отечественного психолога М.С. Роговина, который уже более 40 лет назад сформулировал принципиальные основания для подобной практики:«.. .главный объект психологии - сам человек, продукт и в то же время творец определенной исторической эпохи, человек с его радостями и страданиями, успехами и ошибками, живой человек.» и его нельзя брать «вне общего контекста личности и деятельности» [7]. Той же мысли следуют в понимании процесса супервизии, исходя из позиций антропологической психологии, и ученики М.С. Роговина [4].К чему я привожу столь объемные рассуждения? Дело в том, что очень хочется, чтобы в супервизии (к чему пытаюсь всемерно стремиться) развивалась не только сама супервизия, но реализовывалась известная цель: «...сделать начинающих психологов-консультантов и психотерапевтов опытными (подчеркнуто мной. - В.З.) психологами-консультантами и психотерапевтами», чтобы они «эффективно исполняли свою профессию» [3. С. 28-29]. И в этом смысле я стремлюсь не только и не столько удовлетворять запросы супервизируемых в повышении их компетенции в плане применения каких-то технических инструментов, в проживании личностных эффектов (последствий) профессиональной практики, а (перефразируя З. Фрейда) способствовать усвоению базисной профессиональной позиции, смысл которой как раз и состоит в целостном, многоуровневом исследовании (А. Бек: «научно-исследовательское мышление») клиента и его ситуации.Усваивая базовую профессиональную позицию, важно поддержать психолога-психотерапевта не только в его собственном профессиональном развитии, но и стимулировать его понимание того факта, что при всей «личност-ности», персонифицированности его профессиональной деятельности его личность должна в большей или меньшей степени оставаться скрытой от клиента, быть, так сказать, «героем второго плана» в процессе консультирования и терапии, охраняться нежно и трепетно от травмирующих влияний рабочих ситуаций, работать, в определенном смысле, по юнгианской модели Persona (то, что мы презентируем миру - клиенту), и все это для того, чтобы «совершенствуя качество оказания психологической помощи другим людям, уметь защитить себя от таких проблем профессиональных психологов и психотерапевтов, как «синдром эмоционального выгорания», «профессионально-личностные деформации» и т.д.» [3. С. 84]. И это при том, что психолог «не может - не умеет, не должен - вынести свою личность за скобки отношений с клиентом» [6. С. 20]. Однако он должен ограничиваться одним «каналом» взаимодействия с клиентом - сопереживания, глубокой эмпатии. Мне кажется, и в этом я согласен с А.Г. Лидерсом, что «этим недооценивается интеллектуальный компонент сопереживания» [6. С. 27]; считая себя методологически ориентированным на концептуальные положения современной бихевиорально-когнитивной психологии и супервизии (А. Эллис, А. Лазарус, Г.В. Залевский, А. Бек и др.), соответственно, полагаю ведущую роль когниций в динамике эмоциональных процессов личности. Тем более, если мы рассматриваем такую сложную, многогранную и стрессогенную профессиональную деятельность, как деятельность психолога и психотерапевта, для которого «холодная голова» - условие и профессионального успеха, и профессиональной и личностной сохранности.Как я уже отмечал выше в связи со своей «школьной» принадлежностью, основные правила (девизы) современной бихевиорально-когнитивной психологии и супервизии начинаются со слова «думай!» [3]. Так вот, думая, а значит, постоянно интеллектуально развиваясь [2], психолог, психотерапевт в процессе супервизии и за ее рамками должен быть способным ответить на вопросы: кто я и зачем этим занимаюсь? (А. и М. Айви); почему у меня не все получается в моей профессиональной деятельности, как это связано с моей личностью; как стать более эффективным в оказании психологической помощи клиентам?Как показывает мой опыт, на большинство из этих вопросов дает ответ участие в супервизии, индивидуальной и групповой.

Скачать электронную версию публикации