Криминалистический потенциал заимствования коммуникативных моделей в тактику проведения допроса
Рассматривается тема междисциплинарных исследований, связанных с заимствованием моделей коммуникации из смежных наук в криминалистическую тактику коммуникативных следственных действия. На основании смыслообразующей составляющей коммуникации выделены следующие подходы: кибернетический, семиотический, этологический, психологический. Обозначены тактические возможности использования сведений о мотивационной сфере личности допрашиваемого.
Forensic Potential of Borrowing Communication Models into the Interrogation Tactic.pdf Междисциплинарные исследования возникают вследствие пересечения сфер интересов различных наук. Явления объективной действительности, выступая в качестве предмета исследования, могут изучаться посредством методологического инструментария как гуманитарных, так и технических наук. Интеграция полученной таким образом информации влечет возникновение отдельных областей знаний. В качестве такого предмета исследования выступает коммуникация как деятельность человека, связанная с обменом информации. Интегративная область знаний о коммуникации формируется в результате исследований, проводимых в рамках широкого спектра наук: политологии, социологии, психологии, лингвистики, нейрофизиологии, математики, физики. Коммуникация представляет интерес для криминалистики как деятельность, реализуемая в процессе взаимодействия людей при производстве следственных действий. Исходя из того, что «важным источником происхождения криминалистических методов и средств служат достижения иных наук» [1. С. 42], соответствуя «интегративной природе криминалистической науки» [2. С. 244], следует установить то, каким образом данные научных разработок в сфере коммуникации могут представлять ценность посредством «приспособления этих данных для решения задач, стоящих перед криминалистикой» [2. С. 244]. В качестве заимствований будут рассмотрены модели коммуникации, «в силу того, что коммуникативное моделирование является основной формой познания коммуникации» [3. С. 49]. Посредством моделирования осуществляется «достижение оптимального уровня упрощенности, приближенности и адекватности» [4. С. 10] информации, что имеет существенное значение при интеграции знаний о коммуникации в криминалистику. Существующие определения коммуникации, исходя из выделения смыслообразующих составляющих данного понятия, следует сгруппировать на следующие подходы: кибернетический, семиотический, этологический, психологический. Кибернетический подход определяет коммуникацию как «обмен информацией между сложными динамическими системами и их частями, которые в состоянии принимать информацию, накапливать ее, преобразовывать» [5. С. 11]. «Коммуникация - это акт отправления информации от мозга одного человека к мозгу другого человека... в этом процессе существуют отправитель, получатель и сообщение, передаваемое от первого ко второму» [6. С. 18]. Смыслообразующая составляющая коммуникации в данном подходе - это система передачи информации. Информация передается посредством каналов связи, между источником и получателем. Кибернетический подход отличается количественной обработкой информации безотносительно ее смыслового содержания. Участники коммуникации характеризуются только способностью передачи, обработки и хранения информации. В рамках кибернетического подхода разработана модель коммуникации Шеннона - Уивера (рис. 1). Авторы данной модели - специалисты в области математики, моделировали коммуникацию как стохастический процесс. Рис. 1. Модель коммуникации Шеннона - Уивера Модель коммуникации Шеннона - Уивера [7. P. 7] включает в себя участников коммуникации (коммуникатор и адресат), канала связи, который состоит из передатчика (проводник сигнала от коммуникатора), приемника (проводник сигнала к адресату) и шума (факторы, вызывающие искажение или частичную потерю сигнала). Назначение данной модели - в изучении передачи информации: количественное измерение в буквенном или численном выражении и качество соответствия полученного сообщения его исходному смыслу. К кибернетическому подходу также относится линейная модель коммуникации. Г.Д. Лассуэл сформулировал схему анализа коммуникации в формате ответов на следующие вопросы: Кто? Что сообщается? По какому каналу? Кому? С каким эффектом? [8. P. 215]. В изначальной редакции назначением указанной модели было структурировать научный анализ политологических исследований феномена коммуникации. Впоследствии линейная модель коммуникации была усовершенствована Г.Д. Лассуэлом. Дополненная версия модели была представлена следующим образом [9. P. 62]: Участники (Participants)----Цели (Perspectives) Ситуация (Situations) Ресурсы (Base Values) Стратегии (Strategies) Реакция (Outcomes)----Результат (Effects). Дополненная линейная модель рассматривает коммуникацию посредством анализа того, кто, с какой целью, в какой ситуации, обладая какими ресурсами, используя какие стратегии, достигая какой аудитории, какой получает результат. Логика изложения линейной модели не вполне оправдана графическим изображением последовательности структурных элементов в связи с разнопо-рядковостью элементов, включенных в состав модели. Наименование «линейная модель» призвано обозначить характеристику ее одномерности. Данная характеристика выражается в том, что элементы модели составляют отдельные аспекты исследования коммуникации. Структура линейной коммуникативной модели не определена на основе корреляционных зависимостей, что означает отсутствие в графическом изображении линейной модели взаимодетерминации входящих в ее состав элементов. Отличительная особенность линейной модели коммуникации - в формализации структуры коммуникации, благодаря чему модель обладает значительной теоретической и прикладной ценностью. Теоретическая ценность линейной модели в том, чтобы «придать структурную организованность дискуссиям о коммуникации» [10. С. 96]. Практическая ценность заключается в потенциале использования модели в качестве инструмента для принятия организационных управленческих решений в сфере коммуникации [11. P. 22]. В отношении линейной модели коммуникации отмечается «односторонний акцент изучения» [12. С. 7], который определяет «подход к коммуникации как к прямому воздействию сообщений коммуникатора на реципиента, который выступает лишь в качестве объекта, реагирующего на полученную информацию» [13. С. 214]. Таким образом, линейный характер данной модели коммуникации также трактуется как однонаправленный «процесс убеждения» [14. С. 9] субъект-объектного воздействия. Преимущества моделей коммуникации кибернетического подхода заключаются в структурном представлении коммуникативного процесса, возможности количественной обработки информации, установлении параметров эффективности коммуникации. Ограничения моделей коммуникации кибернетического подхода - в односторонней направленности акта коммуникации, обезличивание получателя информации до объекта воздействия, абстрагировании от смыслового содержания информации. В юридической науке кибернетический подход к коммуникации задействован в методологии цивили-стических исследований [15. С. 421], толковании правовых актов [16. С. 201]. Отдельные положения линейной коммуникативной модели также используются при анализе преступлений экстремистской направленности [17. С. 87], изучении вопросов коррупции [18. С. 130]. Заимствование кибернетических моделей коммуникации в криминалистику целесообразно применительно к следующим областям проведения допроса. Во-первых, анализ сообщаемой допрашиваемым информации посредством маркировки данных по разделам. В качестве разделов следует избрать криминалистическую характеристику расследуемой категории преступления, которая выступает как «система значимых для расследования сведений» [19. С. 39]. Таким образом сообщаемая информация может быть промаркирована как данные, относящиеся к «способу совершения преступления», «потерпевшему», «способу сокрытия следов» и т.д. Реализация такого анализа, во-первых, обеспечит оценку полноты сообщаемых допрашиваемым сведений, и в случае необходимости будет основой для конкретизации типовых вопросов, уточняющих сообщенную информацию и дополнительных, касающихся разделов криминалистической характеристики, о которых допрашиваемым не было сообщено необходимых данных. Во-вторых, кибернетическая модель коммуникации может быть задействована в рамках ситуационного подхода [20. С. 95] к анализу проведения допроса. Обстановка следственного действия может быть рассмотрена в качестве факторов шума, влияющих на канал передачи информации. Также, исходя из параметров эффективности коммуникации кибернетических моделей, можно определить эффективность реализуемых тактических приемов в текущей ситуации следственного действия. Семиотический подход определяет коммуникацию как «процессы перекодировки вербальной в невербальную и невербальной в вербальную сферы» [21. С. 16]. Соответственно, «коммуникация реализуется в конкретных коммуникативных ситуациях согласно нормам речевой деятельности, которая состоит из мотивированных речевых действий коммуникантов» [22. С. 64]. Смыслообразующая составляющая коммуникации в данном подходе - это сообщение, передающее информацию посредством знаковой системы. Семиотический подход отличается смыслом, который возникает, когда событие объективной действительности обрабатывается в формате языковых конструкций под воздействием социокультурных особенностей участников коммуникации. Также семиотический подход принимает во внимание средство связи, представляющее лингвистический аспект коммуникации. Слова языка, на котором происходит коммуникация, составляют ограниченный набор смыслов, посредством которых участник коммуникации описывает свои переживания и формулирует мысли, закладываемые в сообщение. Кроме того, семиотический подход также рассматривает невербальные средства коммуникации, понимание которых обусловлено общепринятым смыслом определенных действий. В соответствии с семиотическим подходом коммуникативные действия подразделяются по критерию намеренности (интенциональные/неинтенциональ-ные) и каналу передачи сообщения (вербаль-ные/невербальные) [10. С. 84]. Если участник коммуникации, передающий сообщение, озвучивает информацию целенаправленно посредством речи, значит совершаемое им коммуникативное действие классифицируется как интенциональное и вербальное. Если участник коммуникации целенаправленно передает информацию при помощи невербальных средств общения, совершаемое им коммуникативное действие классифицируется как интенциональное и невербальное. Участник коммуникации также может передавать информацию ненамеренно. В таком случае он не осознает, что осуществляемая им деятельность или сказанные слова представляют собой ценность с точки зрения передаваемой информации. С позиции семиотического подхода в этом случае совершается неинтенциональный коммуникативный акт - невербальный или вербальный - соответственно каналу передачи сообщения. В рамках семиотического подхода разработана модель коммуникации Дж. Гербнера. Коммуникация рассматривается как последовательность процессов «восприятие события» - «создание сообщения» -«восприятие сообщения». Графически модель коммуникации Дж. Гербнера представлена следующим образом (рис. 2). Фсрма Содержание Отношения между индивидом и создаваемым им с-ообщвнивм Отбор Обстановка Доступность Анализ доступности и возможностей использования средств создания и передачи сообщений Анализ ощущений Отношения между индивидом l и окружающим миром Рис. 2. Коммуникативная модель Дж. Гербнера В соответствии с представленной моделью [23. P. 177] событие воспринимается участником коммуникации и при помощи средств создания сообщение приобретает форму и содержание. Сформированное сообщение направляется по каналам передачи другому участнику коммуникации, являясь для него объектом восприятия. Коммуникация также включает в себя анализ доступности и возможности использования средств создания и передачи сообщения. Таким образом проявляется роль языковых и невербальных средств, определяющих передаваемый смысл сообщения. Преимущества моделей коммуникации семиотического подхода - в качественной оценке сообщаемой информации. Переход к исчисляемым показателям возможен посредством применения контент-анализа [24. С. 125; 25. С. 137]. Также значимой является возможность учета информации, передаваемой по невербальным каналам коммуникации. Данная информация передается, как правило, неосознанно тем участником коммуникации, который является источником такой информации. Неосознанность в данном случае означает отсутствие сознательной регуляции, что позволяет судить об искренность коммуникатора. Ограничения моделей коммуникации семиотического подхода в том, что не рассматривается механизм расшифровки сообщения получателем. Предполагается, что расшифровка происходит на основании опыта и знания языка получателем сообщения. Отмечается, что особенности восприятия и когнитивные процессы имеют значение. Также предполагаются искажения, вносимые в описания объективной действительности участниками коммуникации. Однако существует недостаток конкретизации указанных положений. В юридической науке семиотический подход к коммуникации задействован в сфере изучения насилия и противоправного поведения [26. С. 30], «как мобилизующего, так и десоциализирующего воздействия коммуникативных технологий» [27. С. 101]. Также семиотический подход применен в изучении коммуникации внутри преступной группы [28. С. 40]. Заимствование семиотических моделей коммуникации в криминалистику целесообразно применительно к следующим областям проведения допроса. Во-первых, анализ сообщаемой допрашиваемым информации на стадии свободного рассказа. Установление смысла сообщаемой информации будет способствовать выяснению криминалистически значимых обстоятельств. Во-вторых, выбор и реализация тактических приемов могут быть оптимизированы с учетом смысла, который содержат в себе действия допрашивающего. Так, например, предложение допрашиваемому изложить показания письменно содержит в себе тот смысл, что его позиция будет собственноручно зафиксирована и приобщена к материалам дела. В то же время предложение ознакомиться с протоколом допроса, составленным допрашивающим, и подписаться под надписью «с моих слов записано верно, мною прочитано», содержит в себе тот смысл, что материалы уголовного дела сформулированы следователем, а пожелания и просьбы подследственного могут быть осуществлены только по воле следователя. Соответственно, судьба подследственного на данный момент в руках следователя, который наделен государством властными полномочиями. Этологический подход определяет коммуникацию как «социальное объединение индивидов с помощью языка или знаков, установление общезначимых наборов правил для различной целенаправленной деятельности» [29. С. 349], «способ деятельности, который облегчает взаимное приспособление поведения людей» [30. С. 129]. Смыслообразующая составляющая коммуникации в данном подходе -это согласованная деятельность участников коммуникации. Этологический подход отличается ориентацией на целенаправленность. Назначение коммуникация состоит в организации согласованного взаимодействия. При этом сама коммуникация представляет собой разновидность человеческой деятельности. Следовательно, совместная деятельность предполагает коммуникацию, необходимую для со-ориентирования действий одного участника коммуникации с действиями другого. В рамках этологического подхода разработана трансакционая модель коммуникации (рис. 3). Рис. 3. Трансакционая модель коммуникации. О - объект; 1, 2 - субъекты коммуникации; S - субъект источник; С - культура субъектов; А - цель; M - сообщение; декодирование сообщения; Е - эффекты; R - субъект получатель; N - семантические шумы; N - механические шумы; STOP - прекращение коммуникации В соответствии с трансакционной моделью коммуникации [31. P. 68] каждый из участников коммуникации выступает в роли как источника информации, так и в роли получателя информации. Следовательно, коммуникация состоит из сообщений, поочередно отправляемых одним участником коммуникации и получаемых другим. Также трансакционная модель учитывает культуру участников коммуникации и эффекты (ответные реакции), вызываемые процессом коммуникативного взаимодействия. Каждый из участников приступает к коммуникации с определенной целью. В частности, такой целью может служить потребность в организации совместной деятельности. В соответствии с данной моделью [32. С. 44] субъект осуществляет коммуникацию на основании культурно-концептуальной картины мира (ККМ), на которой основан сценарий коммуникации и система ожиданий действий со стороны другого участника коммуникации. Таким образом, представления о надлежащих моделях поведения в текущей коммуникативной ситуации предопределяют коммуникативные стратегию, тактику и ходы участника коммуникации. Преимущества моделей коммуникации этологического подхода - в относительной устойчивости и прогнозируемости стереотипов коммуникативной деятельности. Предсказуемость поведенческих реакций участников коммуникации позволяет оптимизировать процесс организации взаимодействия (рис. 4). ккм Культурные пресуппозиции Культурно обусловленный сценарий Объективные характеристики коммуниканта Роль, статус, личностные характеристики коммуниканта _ Нормы, ценности, установки £ Коммуникант J Знания,опыт, *" представления Другая дискурсивная стратегия через другую коммуникативную стратегию Це течка »,ю:а».»ами4 Система ожиданий _> ,ная\\^Дискурси8ная стратегия^ ~/ “'тЯзыкоеое^г*- _*
Ключевые слова
междисциплинарные исследования,
модели коммуникации,
мотивация,
тактические приемы допросаАвторы
Скоревич Алена Сергеевна | Томский государственный университет | аспирант кафедры криминалистики | skorevich.a.s@msail.ru |
Мезинов Дмитрий Анатольевич | Томский государственный университет | канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности | mez_da@mail.ru |
Всего: 2
Ссылки
Белкин Р.С. Криминалистика : учебник для вузов. М. : НОРМА, 2001. 990 с.
Ведерников Н.Т. Избранные труды. Томск : Издательский Дом Томского государственного университета, 2019. Т. 3. 250 с.
Тухватулина Л.Р. Принципы классификации моделей коммуникации // Вестник Томского государственного педагогического университе та. 2006. Вып. 7 (58). C. 49-53.
Ахмедшин Р.Л., Воронин С.Э. Моделирование в криминалистической деятельности. Красноярск: АНО ВО «Сибирский институт бизнеса, управления и психологии», 2019. 281 с.
Василик М.А. Основы теории коммуникации. М. : Гардарики, 2003. 616 с.
Смит П., Бэрри К., Пулфорд А. Коммуникации стратегического маркетинга. М. : Юнити-Дана, 2001. 415 с.
Shannon C.E., Weaver W. The mayhematical theory of communication. Urbana : The university of Illinois press, 1964. 125 p.
Lasswell H.D. The structure and function of communication in society // ileti§im kuram ve arastirma dergisi. Ki§-Bahar. 2007. № 24. P. 215-228.
Lasswell H.D. The uses of content analysis data in studying social change // International Conference on Comparative Research on Social Change and Regional Disparity March 27 - April I st. New Delhi, 1967. P. 57-70.
Гавра Д.П. Основы теории коммуникации. СПб. : Питер, 2011. 288 с.
Cunningham L.L. Applying Lasswell's Concepts in Field Situations: Diagnostic and Prescriptive Values // Educational Administration Quartely. 1981. Vol. 17, № 2. P. 21-43.
Адамьянц Т.З. Социальная коммуникация. М. : ИС РАН, 2005. 158 c.
Вотчин И.С. Моделирование и определение содержания коммуникативного процесса // Философия образования. 2009. № 2 (27). С. 211-219.
Береснева Ю.В. Становление понятия «коммуникация» в социально-гуманитарном познании: содержание, структура, функции коммуникации // Вестник МГОУ. 2017. № 4. С. 6-20.
Воронцов С.Г. Модель коммуникации Г.Д. Лассуэла как элемент методологии цивилистических исследований // Методологические проблемы цивилистических исследований. 2019. № 1. С. 414-431.
Кравец А.А. Толкование правовых актов как правовая коммуникация (конституционный и муниципально-правовой диалог) // Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. Алушта, 2019. С. 199-203.
Радионов Д.А. Социально-психологическая экспертиза информационных материалов с целью выявления признаков преступлений экстремистской направленности // Научный портал МВД России. 2015. № 1 (29). С. 85-90.
Хлус А.М., Ляхнович А.С. Нравственные основы коррупции и их криминалистический анализ // Современные проблемы права, экономики и управления. 2018. № 1 (6). С. 128-136.
Мартынов А.Н. Криминалистическая характеристика преступлений: проблема структурированности // Проблемы и вопросы уголовного права, уголовного процесса и криминалистики. 2014. Т. 14, № 2. С. 39-45.
Князьков А.С. Понятие и сущность следственной ситуации // Материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы использования ситуационного подхода в юридической науке и правоприменительной деятельности». Калининград : Изд-во БФУ им. И. Канта, 2012. С. 94-101.
Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. Киев : Ваклер; Москва : Рефл-бук, 2001. 656 с.
Конецкая В.П. Социология коммуникаций. М. : Международный университет бизнеса и управления, 1997. 304 с.
Gerbner G. Toward a general model of communication // ETR&D. № 4. 1956. P. 171-199.
Чернобровкина Е.П. Контент-анализ в лингвистических исследованиях // Вестник Бурятского государственного университета. 2011. № 11. С. 125-129.
Малкова Г.Ю. Контент-анализ автобиографических рассказов в изучении личностных свойств : дис.. канд. психол. наук. М., 2005. 137 с.
Смирнов А.А. Средства массовой информации в механизме детерминации противоправного поведения // Научный портал МВД России. 2012. № 2 (18). С. 26-34.
Грачев М.Н. Трансформация моделей мобилизующего и десоциализирующего воздействия коммуникативных технологий на аудиторию // Век информации, 2017. № 1-2. С. 100-102.
Енгалычев В.Ф., Моисеева И.Г., Моисеев А.В. Об особенностях применения метода контент-анализа в судебно-психологической экспертизе различной предметной направленности // Прикладная юридическая психология. 2015. № 3 (40). С. 39-46.
Черри К. Человек и информация: пер. с англ. М. : Связь, 1972. 368 с.
Шибутани Т. Социальная психология / пер. с англ. В.Б. Ольшанского. Ростов н/Д. : Феникс, 1999. 544 с.
Tan A.S. Mass communication theories and research. Columbus : Grid Publishing, 1981. 311 p.
Шеина И.М. Межкультурная коммуникация как проявление лингвистического и культурного опыта : автореф. дис.. д-ра филол. наук. М., 2010. 50 с.
Пастушеня А.Н., Симакова Т.А. Ресоциализация как процесс социально-психологического и духовно-нравственного развития личности осужденных // Человек: преступление и наказание. Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, 2019. Т. 27, № 4. С. 529-535.
Новик Н.Н. Коммуникативные навыки и их формирование у подростков с отклоняющимся поведением // Филология и культура. 2012. № 1 (27). С. 254-258.
Капустина А.Г. Информация о частной жизни в структуре массовой коммуникации. Этико-правовой аспект // Известия Южного федерального университета. 2016. № 3. С. 161-167.
Таратухина Ю.В., Авдеева З.К. Деловые и межкультурные коммуникации. М. : Юрайт, 2015. 324 с.
Болотова А.К., Жуков Ю.М. Психология коммуникаций. М. : Изд. дом ВШЭ, 2015. 495 с.
Сидорская И.В. Коммуникация в социально-гуманитарном знании, экономике, образовании // Материалы II Международной научнопрактической конференции. Минск : Изд. центр БГУ, 2008. С. 35-37.
Сарджвеладзе Н.И. Личность и ее взаимодействие с социальной средой. Тбилиси : Мецниереба, 1989. 204 с.
Newcomb T.M. An approach to the study of communicative acts // Psychological Review. 1953. Vol. 60 (6). P. 393-404.
Allport G.W. Attitudes. Worcester : Clark university press, 1935. 1195 p.
Spitzberg B. A model of intercultural communication competence // International journal of intercultural relations. 1984. № 10. P. 380-392.
Тулугоева М.С. Социальные особенности коммуникаций в государственной гражданской службе : автореф. дис. канд. социол. наук. М., 2004. 22 с.
Лобажевич В.В., Поликарпов И.С. Коммуникативная компетентность руководителя оперативного подразделения как условие эффективности его управленческой деятельности // Антинаркотическая безопасность. 2014. № 1 (2). С. 61-68.
Пестриков Д.В., Полянин Н.А. Толерантное поведение сотрудников ФСИН России. Рязань : Book Jet, 2017. 226 с.
Дубова О.Д. Характеристика коммуникативной компетентности у сотрудников уголовно-исполнительной системы // Уголовноисполнительная система России в условиях реформирования: материалы конф., 2017. С. 120-123.
Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. СПб. : Питер, 2000. 512 с.
Котов Д.П. Мотивы преступлений и их доказывание. Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1975. 152 с.
Волков Б.С. Мотивы преступлений. Казань : Изд-во Казан. ун-та, 1982. 152 с.
Криминальная мотивация. М. : Наука, 1986. 304 с.
Лунеев В.В. Мотивация преступного поведения. М. : Наука, 1991. 383 с.
Мезинов Д.А. Преступная мотивация как объект познания в криминалистике : дис. канд. юрид. наук. Томск, 1999. 188 с.