Spatial inequality in human capital formation in Russia’s main macroregions (late 19th - early 20th centuries).pdf Введение В настоящем исследовании освещается динамика пространственной дифференциации в крупнейших макрорегионах Российской империи в направлении социально-экономической конвергенции и дивергенции, роль центрального правительства, местных органов власти и самоуправления в этих процессах. Пространственная выборка регионов Европейской России [1, 2] расширяется за счет других крупных макрорегионов - Сибири и Дальнего Востока. На основе апробированных методов проводится количественный анализ неравномерности процессов накопления человеческого капитала в восточных регионах страны в сравнении с Европейской Россией и Российской империей в целом. Соответствующие свидетельства в отношении тенденций пространственного неравенства и лежащих в их основе факторов сравниваются с полученными ранее для Европейской России, которые были отчасти пересчитаны для обеспечения лучшей сопоставимости. В теоретическом аспекте отправной точкой нашего анализа является модель в [3], где было высказано предположение о колоколообразной форме долгосрочного тренда динамики межрегионального неравенства. Дж. Уильямсон обосновывал ее тем, что первоначальный импульс к «современному экономическому росту» (в понимании С. Кузнеца [4, 5]) сначала затрагивает основной регион, а затем распространяется на другие. Это приводит к расхождению между ядром и периферией, что еще больше усугубляется миграцией квалифицированной рабочей силы и перемещением капитала с периферии в ядро, а также политикой центрального правительства, благоприятствующей инвестициям в основной регион. На более поздних стадиях развития межрегиональные связи и региональная политика приобретают все большее значение, что приводит к перетоку знаний и капитала из центра на периферию и запускает процессы конвергенции. Таким образом, в ходе запуска и на ранних стадиях «современного экономического роста» как в традиционных регионах ядра национальной экономики, так и на периферии, где активно идут процессы колонизации и фронтирной модернизации, закономерно возрастают структурные дисбалансы в социальной, экономической и финансово-бюджетной системах. В то же время со стороны политической сферы действуют интеграционные тенденции в сторону социально-экономической конвергенции регионов. 79 Экономическая история /Economic History Механизмами сокращения пространственной дифференциации могут выступать не только централизованные бюджетные трансферты и государственные инвестиции, но и изменения направлений движения факторов производства. Эти процессы имеют тенденцию усиливаться с возрастанием пространственной дифференциации. В подтверждение данной траектории имеется критическая масса свидетельств, которые показывают, что уровень индивидуального неравенства доходов возрастал на ранних стадиях индустриального развития, как и на ранних стадиях других крупных системных трансформаций («кривая Кузнеца», впервые сформулированная в [4]), как следствие сдвигов в структуре спроса/предложения навыков и в институциональной структуре рынков труда. Согласно [6, с. 591-593], понижение пространственной дифференциации абсолютных значений показателей (о-конвергенция) происходит прежде всего за счет опережающих темпов их изменений в отстающих сегментах (Р-конвергенция). В литературе последних десятилетий существование пространственной кривой Кузнеца, сформулированной в [5], было подтверждено результатами по таким странам, как США, Великобритания, Италия, Испания, Швейцария [7-11], в то время как исследования по Франции и Финляндии обнаружили долгосрочную тенденцию к конвергенции [12, 13]. Исследования по Швеции выявили менее определенную картину в зависимости от методов измерения неравенства [13, 14]. В [2] на выборке земских губерний европейской части России было показано усиление пространственной дифференциации в накоплении человеческого капитала в образовании до конца 1870-х гг., после чего началось ее сокращение; в здравоохранении формирование человеческого капитала сопровождалось процессами межрегиональной дивергенции до конца дореволюционного периода. Эти тренды связывались с разной степенью участия центрального правительства в финансировании сфер образования и здравоохранения и ее изменениями во времени. К концу XIX в. в основных странах Западной Европы финансирование образования из общественных источников стало вполне сложившейся тенденцией [15, vol. 2, р. 153], однако преобладавшей практикой оставалось участие региональных и местных бюджетов [15, vol. 1, р. 110-127]. В Германии (Пруссии), добившейся во второй половине XIX в. наивысшего среди европейских стран уровня охвата начальным образованием в условиях децентрализованной системы его финансирования, происходил процесс дивергенции регионов [15, р. 87-89, 115-121]. Наибольшее участие центрального правительства было характерно для Франции [15, р. 111]. Ниже мы документируем свидетельства о том, какие тенденции - к конвергенции или дивергенции - преобладали в центральных и восточных регионах России и какие факторы лежали в их основе. В первую очередь рассматривается вопрос о том, какую роль играло центральное правительство в накоплении человеческого капитала. 80 Диденко Д.В. Пространственное неравенство в формировании человеческого капитала Источники Основными источниками исходных данных в нашем исследовании выступали годовые губернаторские отчеты. Их высокий информационный потенциал для изучения истории образования и здравоохранения в Восточной Сибири указывался в [16, с. 52]. Наш анализ информационного потенциала и критики данного источника за период с 1870 по 1914 г. показал, что информация об образовании и здравоохранении вряд ли подвергалась в нем сознательному искажению и ее достоверность может быть оценена как приемлемая [1, с. 117-120]. При этом с точки зрения полноты, уровня детализации, структурной однородности и непрерывности рядов статистических данных качество информации губернаторских отчетов об объемах финансирования этих отраслей по регионам Сибири и Дальнего Востока оценивается значительно ниже, чем по регионам Европейской России. В связи с этим мы активно привлекали данные из публикаций Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, Министерства финансов, статистического обзора [17-21], а также современной научной литературы [22]. Измерение пространственной дифференциации и ее динамики Показатели объема финансирования образования и здравоохранения свидетельствуют о валовом накоплении человеческого капитала. Рассмотрим ряд зависимостей, показывающих наличие конвергенции и дивергенции в российских макрорегионах по ряду его показателей. Как и ранее [2], для совокупной оценки пространственной дифференциации этих стоимостных показателей мы использовали коэффициент вариации за определенный год (использовался также в [3, р. 11-12; 23]). Однако в данном случае он рассчитывался не только по суммарному, но и по душевому объему финансирования образования и здравоохранения, поскольку, в отличие от Европейской России, в Сибири и в большей степени на Дальнем Востоке существенное значение имели резкие колебания численности населения вследствие изменения административных границ и миграционных процессов. В связи с тем, что не по всем регионам и не за все годы рассматриваемого периода имеются данные о численности населения, это привело к снижению их количества в выборках: до 7 губерний в Европейской России; Сибирь и Дальний Восток были объединены в единую категорию (7 регионов). Минимально достаточным за отдельный год определено количество в 5 регионов. Суммарные объемы финансирования образования в Европейской России рассчитывались по следующей выборке губерний: Воронежская, Вологодская, Калужская, Курская, Пермская, Рязанская, Саратовская. Суммарные объемы в здравоохранении в Европейской России рассчитывались по следующей выборке губерний: Воронежская, Вологодская, Калужская, Курская, Пензенская, Пермская, Саратовская. В обоих случаях это губер-81 Экономическая история /Economic History нии, данные по которым приняты достаточными для идентификации структуры финансирования здравоохранения в разрезе институциональных источников. Подушевые объемы в образовании и здравоохранении в Европейской России рассчитывались по следующей выборке губерний: Новгородская, Смоленская, Тамбовская, Ярославская, Калужская, Пермская, Рязанская. Это губернии, по которым имеются достаточные данные об объемах финансирования образования и здравоохранения, а также о численности населения. В соответствии с имеющейся практикой операций с показателями доходов, обычно не подверженными нормальному распределению, тренды абсолютных показателей сопоставлялись с трендами логарифмированных показателей. Тенденции пространственной дифференциации В [2] было продемонстрировано, что в Европейской России с конца 1870-х гг. межрегиональная дифференциация по финансированию образования понизилась, а по финансированию здравоохранения несколько повысилась. Изменение выборки губерний дает в целом тот же результат в сфере образования, а в сфере здравоохранения тренд становится нейтральным (рис. 1). Переход от суммарных к подушевым объемам финансирования образования и здравоохранения, сопровождаемый корректировкой набора анализируемых губерний (рис. 2), не приводит к принципиальному изменению тренда в образовании, но в здравоохранении вместо нейтрального он вновь становится восходящим (как и в [2]). Динамика дифференциации по суммарному объему финансирования 70 -♦-коэффициент вариации в образовании -■-коэффициент вариации в здравоохранении -Линейный (коэффициент вариации в образовании) -Линейный (коэффициент вариации в здравоохранении) 60 50 40 30 20 10 0 (OCOOCNJ-rTtOCOOCSJ-rTtOCOOCSj-rTtOCOOCsj-rTtOCOOCsj-rTtOCO (ОСОГ^Г^Г^Г^Г^СОСОСОСОСООТОТОТОТГООООООт-т-т-т-т- 00000000000000000000000000000000000)0)0)0)0)0)0)0)0)0) Рис. 1. Динамика дифференциации суммарного объема финансирования образования и здравоохранения по выборке земских губерний Европейской России. Рассчитано по: [17-22, 24-31] 82 Диденко Д.В. Пространственное неравенство в формировании человеческого капитала Динамика дифференциации по душевому объему финансирования Рис. 2. Динамика дифференциации подушевого финансирования образования и здравоохранения по выборке земских губерний Европейской России. Рассчитано по: [17-22, 26, 29, 30, 32-35] Рисунки 3 и 4 показывают, что логарифмирование подушевых объемов финансирования образования и здравоохранения в Европейской России не приводит к изменению направлений трендов пространственной дифференциации, притом что для образования угол наклона тренда становится более крутым. Сравнение способов измерения динамики дифференциации в образовании по душевому объему Рис. 3. Сравнение динамики двух показателей пространственной дифференциации финансирования образования по выборке земских губерний Европейской России. Рассчитано по: [17-22, 26, 29, 30, 32-35] 83 Экономическая история /Economic History Сравнение способов измерения динамики дифференциации в здравоохранении по душевому объему Рис. 4. Сравнение динамики двух показателей пространственной дифференциации финансирования здравоохранения по выборке земских губерний Европейской России. Рассчитано по: [17-22, 26, 29, 30, 32-35] Исходя из динамики институциональной структуры финансирования [1], можно утверждать, что в сфере образования Европейской России основным фактором изменений до конца XIX в. было увеличение соответствующих финансовых ресурсов у губернских и уездных земств. В отношении здравоохранения данный фактор являлся определяющим на всем протяжении рассматриваемого периода. По расчетам С. Нафцигера, доля расходов на образование и здравоохранение в бюджете земств повысилась с 18,1% в 1871 г. до 63,3% в 1913 г. [36, р. 400]. Причем уровень представительства крестьянской курии положительно влиял на уровень расходов земств на эти цели [36, р. 415-431]. Динамика дифференциации по суммарному объему финансирования Рис. 5. Динамика дифференциации суммарного объема финансирования образования и здравоохранения по выборке регионов Сибири и Дальнего Востока. Рассчитано по: [21, 22, 37-43] 84 Диденко Д.В. Пространственное неравенство в формировании человеческого капитала Динамика дифференциации по душевому объему финансирования Рис. 6. Динамика дифференциации подушевого финансирования образования и здравоохранения по выборке регионов Сибири и Дальнего Востока. Рассчитано по: [21, 22, 37-43] Рисунки 5 и 6 показывают, что при анализе динамики пространственной дифференциации регионов Сибири и Дальнего Востока переход от суммарных к подушевым объемам финансирования образования и здравоохранения приводит к изменению направления трендов и в образовании, и в здравоохранении. В обеих сферах он становится восходящим вместо нисходящего. В свою очередь, логарифмирование подушевых объемов финансирования образования (рис. 7) и здравоохранения (рис. 8) приводит к изменению тренда пространственной дифференциации и в образовании, и в здравоохранении. Рис. 7. Сравнение динамики двух показателей пространственной дифференциации финансирования образования по выборке регионов Сибири и Дальнего Востока. Рассчитано по: [21, 22, 37-43] 85 Экономическая история /Economic History Сравнение способов измерения динамики дифференциации в здравоохранении по душевому объему Рис. 8. Сравнение динамики двух показателей пространственной дифференциации финансирования здравоохранения по выборке регионов Сибири и Дальнего Востока. Рассчитано по: [21, 22, 37-43] Вместо восходящего он становится умеренно нисходящим. Таким образом, результат нашего анализа показывает, что пространственная дифференциация с течением времени ослабевала в обеих сферах формирования человеческого капитала, но не очень сильно и не очень четко выраженно. Бюджетная политика центрального правительства как фактор пространственной дифференциации В [2] было установлено, что пространственная дифференциация на выборке губерний Европейской России с течением времени ослабевала в той отрасли, где доля средств центрального правительства была выше (образование, и в те периоды, когда она имела тенденцию к возрастанию и в образовании, и в здравоохранении. Рисунок 9 демонстрирует ту же зависимость на примере измененной выборки губерний Европейской России в сфере образования, а рис. 10 - в сфере здравоохранения. Переходы способов измерения от суммарного к подушевому уровню и от значений рядов к логарифмам не ведут к изменению характера зависимости пространственной дифференциации от доли средств центрального правительства в финансировании образования. Вновь, как и в случае с трендами динамики пространственной дифференциации, результат измерения для Европейской России не меняется с корректировкой выборки губерний (по сравнению с [2]). Несколько иная картина складывается исходя из материалов по регионам Сибири и Дальнего Востока. В данном случае переходы от суммарного к подушевому уровню финансирования образования (рис. 11) и здравоохранения (рис. 12) ведут к изменению характера зависимости пространственной дифференциации от доли средств центрального правительства. 86 % 4*iheitdea ичѳиГмффеон СЙ (О

Скачать электронную версию публикации