Социально-экономическое положение семьи и психическое здоровье школьников | Сибирский психологический журнал. 2003. № 18.

Социально-экономическое положение семьи и психическое здоровье школьников

Проведено исследование психического здоровья детей, с помощью учительских опросников изу<али выраженность отклонений в поведении, эмоциональных расстройств, гиперактивности, проблем со сверстниками и просоциалыого поведения 623 учащихся 1-9 классов. Выявлены межполовые и межкультурные различия показателей психического здоровья. Псказана взаимосвязь психического здоровья с социально-экономическими факторами - размером и составом семьи, возрастом, образошнием и профессиональным положением родителей, а также уровнем благосостояния.

Psychological health of schoolchildren and socioeconomic status of a family.pdf Психическое здоровье рассматривается как состояние душевного благополучия, характеризующееся отсутствием болезненных психических явлений и обеспечивающее адекватную условиям окружающей действительности регуляцию поведения и деятельности [3,9]. Таким образом, психическое здоровье подразумевает самореализацию, приспособленность, а также наличие или отсутствие отклонений. Отклонениям, как правило, уделяют наибольшее внимание. По данным различных исследователей, впервые подрастающее поколение менее здорово и хуже подготовлено к жизни в обществе, чем предыдущее, в то время как общество стало сложнее, а конкуренция - острее [40]. В отечественной литературе последних лет также отмечается тенденция к снижению приспособленности и повышению частоты психических расстройств у детей и подростков [2, 5, 15]. Систематических исследований психического здоровья российских детей проводилось очень мало [7], однако часто можно встретить данные о том, что от 40 до 70% российских школьников имеют отклонения психического здоровья [1,16]. В развитых странах психические расстройства имеются примерно у 10-20% детей и подростков, причем в большинстве последних работ частоты ближе к 10% [39]. В развивающихся странах встречаемость отклонений несколько выше, но не превышает 15% [28]. Столь существенные различия в статистике, скорее всего, объясняются разными подходами к выявлению отклонений психического здоровья. В настоящее время все большее число исследователей соглашаются с тем, что если диагностировать отклонения только на основании имеющейся симптоматики, частота расстройств и отклонений оказывается неоправданно высокой [30]. Наиболее распространенные формы нарушений психического здоровья у детей и подростков - это эмоциональные расстройства и отклонения в поведении [24, 33]. Эмоциональные расстройства (ЭР) включают депрессивные состояния, тревожность, страхи и связанные с ними психосоматические проявления - боли и неприятные ощущения, не имеющие определенной органической причины. Отклонения в поведении (ОП) - это «повторяющееся и стойкое поведение, при котором нарушаются или основные права других людей, или важнейшие соответствующие возрасту социальные нормы и правила» [9]. ОП включают воровс"во, побеги из дома, ложь, поджоги, прогулы школы, намзренную порчу чужого имущества, жестокость по отношению к животным, организацию драк и нанесение телесных повреждений людям. ОП наряду с гиперакгивностью и нарушениями внимания являются педагогической, социальной и медицинской проблемой [14,20,38,41] и причиняют больше всего беспокойства родителям и учителям. ЭР менее заметны, однако все эти нарушения сопровождаются снижением успеваемости и приводят к снижению самореализации и приспособленности. Поведенческие и эмоциональные отклонения часто сопутствуют друг другу и сопровождаются проблемами общения [33]. Социальным факторам психического здоровья посвящены многочисленные исследования [10, 23, 35]. Показано, что экономические трудности, семейные неурядицы, беспорядочное воспитание и житейские невзгоды способствуют возникновению психических расстройств [11, 22, 34]. В рамках национального продолжительного исследования молодежи США Э. Дубоу и М. Ипполито изучили влияние бедности на школьную успеваемость и поведение. Оценивали достаток семьи и следующие факторы, связанные с бедностью: возраст матери во время рождения ребенка, наличие в доме мужа или сожителя, число детей до 18 лет, проживающих в доме, и уровень образования матери. Оказалось, что уровень бедности в предшествующие школе годы достоверно предсказывал низкую успеваемость и проблемы с поведением детей в школе [23]. В продолжительном 4-летнем исследовании, проведенном в США на разнородной группе из 534 детей 8-10 лет, выявлено, что постоянные экономические трудности ухудшают отношения со сверстниками и способствуют возникновению низкой самооценки. Это влияние было сильнее выражено у мальчиков [19]. Известно, что существенное значение для развития детей имеет состав семьи: число биологических родителей в доме, наличие отчима или мачехи, наличие бабушки или дедушки [27]. Факторами неблагоприятного развития являются: 1) психическое заболевание родителя; 2) антиобщественное поведение родителя: алкоголизм, злоупотребление наркотиками, правонарушения; 3) недоступность матери, вызванная такими факторами, как плохое здоровье, работа или большое количество детей; 4) мать-одиночка; 5) отчим [21]. По мнению М. Раттера, поведенческие расстройства чаще встречаются у детей из многодетных семей [10]. С другой стороны, ряд исследователей считают, что единственному ребенку труднее приспособиться к широкой социальной среде [8]. Показано, что у детей, живущих только с одним родителем, больше проблем с поведением, выше уровень преступности и ниже уровень благополучия в целом [18]. У тех подростков, чьи родители развелись, когда ребенку было от 7 до 16 лет, успеваемость в школе была хуже, а выраженность психических отклонений - больше, чем у тех, чьи родители продолжали находиться в браке [26]. Тем не менее большинство индивидов, выросших в неблагополучной обстановке, не только не становятся асоциальными личностями, преступниками или наркоманами, но напротив, часто дают пример общественно полезной деятельности [37], с другой стороны, антисоциальные личности появляются и в благоприятной обстановке. X. Литтон оценил вклад биологических и сре-довых факторов в развитие ОП в современных западных странах и пришел к выводу, что в целом влияние личностных особенностей ребенка преобладает над родительским [36]. Поэтому в последнее время больше внимания стали обращать на социальные факторы защиты и сильные стороны ребенка, такие, например, как просоциальное поведение [28]. Под просоциальным (альтруистическим) поведением понимают поведение, направленное на благо других и не рассчитанное на какую-либо внешнюю награду [4]. В современной России, как и в других странах, положение детей значительно хуже, чем остальных слоев населения [12, 18]. Вероятно, в нашей стране у детей будут чаще встречаться нарушения психического здоровья, чем в благополучных странах, однако трудно согласиться с тем, что дети с выраженными отклонениями, нуждающиеся в помощи специалистов, могут составлять существенную часть населения. Для того чтобы планировать коррекционную и профилактическую работу при ограниченных средствах, необходимо возможно точнее оценить психическое здоровье детей и их потребность в соответствующих службах. В связи с этим целью настоящей работы было исследование психического здоровья детей, посещающих общеобразовательную школу, с помощью стандартизованных опросников и изучение социально-экономических факторов психического здоровья школьников. КОНТИНГЕНТ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ Исследование проводили в 1-9-х классах 4 школ Новосибирска в 1998-2000 гг. Выборка составила 623 ученика (273 мальчика и 350 девочек) 7-17 лет, средний возраст обследованных - 13,4±1,6 года. Психическое здоровье изучали с помощью опросника «Сильные стороны и трудности» (ССТ) для учителей [29]. ССТ -это краткий скрининговый опросник поведения детей 4-16 лет. Он существует в нескольких версиях: для учителей, родителей и подростков и предназначен для исследователей, клиницистов и педагогов. Все версии ССТ осведомляются о 25 свойствах, как положительных, так и отрицательных. Эти 25 свойств распределяются по 5 шкалам. Опросник ССТ на каждого ребенка заполняли учителя - классные руководители. Для оценки социально-экономического положения использовали сведения, полученные от детей, родителей и учителей, а также данные школьных журналов. Оценивали следующие показатели: 1) пол ребенка; 2) возраст; 3) размер семьи; 4) наличие в семье отца; 5) наличие братьев и сестер; 6) наличие в семье бабушки; 7) возраст матери; 8) возраст отца; 9-10) образование родителей (среднее, среднее специальное и высшее); 11-12) характер труда родителей (неквалифицированный ручной труд, технические специальности, высококвалифицированные специалисты и руководители, без работы); 13) доход на одного члена семьи оценивался в соответствии с прожиточным минимумом как низкий, средний и выше среднего, так что средний достаток примерно соответствовал прожиточному минимуму. Статистический анализ. Различия средних значений оценивали с помощью Т-критерия. Для учета множественных сравнений применяли поправку Бонферро-ни. Для выявления взаимосвязи между оценками психического здоровья учащихся и социальными факторами использовали коэффициент корреляции Пирсона. Значение социально-экономических факторов исследовали с помощью дисперсионного анализа ANOVA. РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ Значение возраста детей. Корреляционный анализ не выявил достоверных взаимосвязей между возрастом и показателями психического здоровья. Помимо этого, мы сравнили показатели психического здоровья в подгруппах детей от 7 до 11 лет и от 12 до 17 лет по Т-критерию, здесь также не было найдено достоверных различий. В табл. 1 приведены средние значения учительских оценок по шкалам опросника ССТ в подгруппах мальчиков и девочек, а также результаты сравнения средних показателей у детей разного пола. У мальчиков значительно меньше выражено просоциальное поведение и существенно больше проблем, это касалось всех шкал, за исключением эмоциональных проблем. Многие исследователи подтверждают, что психические отклонения, и особенно проблемы поведения, более характерны для мальчиков, чем для девочек [33], у мальчиков во много раз чаще, чем у девочек, встречаются нарушения приспособленности к школе (или школьная дезадаптация). В основе этого, возможно, лежат большая биологическая уязвимость мальчиков, бо-* р < 0,01. лее раннее созревание девочек, а также связанные с полом особенности воспитания ребенка. Кроме того, вполне вероятно, что критерии, которыми руководствуются учителя (в большинстве своем женщины), способствуют тому, что девочки оцениваются выше, чем мальчики. По мнению B.C. Собкина [13], нормы контроля (требования к поведению) в системе школьных взаимоотношений юноши по сравнению с девушками воспринимают как более жесткие. Более выраженные проблемы взаимоотношений со сверстниками у мальчиков соответствуют данным Я.Л. Коломинского [6], выявившего, что количество отверженных малышков в классе достоверно больше по сравнению с девочками. То, что у девочек по сравнению с мальчиками более выражено просоциальное поведение, подтверждают данные Н. Эй-зенберг [25], которые считают, что просоциальное поведение более свойственно женщинам, чем мужчинам. В табл. 2 приведены пограничные значения оценок по данным настоящего исследования. Пограничные значения устанавливаются, исходя из представления о том, что примерно 80% детей в сообществе являются нормальными, 10% - на грани нормы, а 10% имеют отклонения. Таким образом, пограничные значения по шкалам психических отклонений соответствуют 80-му про-центилю, а по шкале Просоциальное поведение - 20-му процентилю. Кроме того, в табл. 2 даны средние оценки по шкалам учительского опросника ССТ для всей обследованной нами выборки, данные, полученные автором опросника при обследовании британских подростков 11-15 лет [32], и различия средних оценок у британских и российских подростков. Как видно из табл. 2, российские учителя по сравнению с британскими отмечают у своих учеников значительно больше проблем, в том числе эмоциональных, с поведением, со сверстниками, а также значительно чаще - ги-перакгивность, но реже - просоциальное поведение. Эти межкультурные различия подлежат более детальному исследованию, в качестве предварительного результата можно отметить, что они подтверждают данные о неблагополучном состоянии психического здоровья российских детей и подростков. В дальнейшем необходимо сопоставить данные разных респондентов и обосновать оценки, полученные с помощью опросника, данными более детальных стандартизованных интервью, таких, например, как разработанное Р. Гудманом «Оценивание развития и благополучия» (ОРИБ) [32]. Это поможет выяснить, связаны ли выявленные межкультурные различия с объективными различиями в выраженности отклонений у подростков или же они в большей степени обусловлены различиями во взглядах и убеждениях респондентов. В обоих случаях возникает и другой вопрос: отражают ли эти межкультурные различия устойчивые черты, присущие культуре, или же они являются следствием социально-экономического неблагополучия, сопровождающего переходный процесс развития российского общества. Приблизиться к ответу на этот вопрос можно в ходе продолжительных исследований, однако предварительные данные можно получить и из анализа социально-экономических факторов психического здоровья. Далее мы изучали взаимосвязи учительских оценок психического здоровья детей с социально-экономическими факторами. Корреляционный анализ проводили на всей выборке и в подгруппах мальчиков и девочек отдельно. Достоверные корреляции приведены в табл. 3. Таблица 1 Показатели психического здоровья по данным опросника ССТ для учителей Мальчики Девочки Различия Факторы (N = 273) (N = 351) М ±5 М ±8 Т Просоциальное поведение 5,6 ± 2,6 7,0 ± 2,6 -6,7* Общее число проблем 13,0 ±6,4 9,8 ± 5,9 6,5* Эмоциональные проблемы 2,4 ± 2,2 2,3 ± 2,2 0.3 Проблемы с поведением 2,3 ±2,18 1,6 ± 1,8 4,9* Гиперактивность 5,2 ± 2,8 3,5 ± 2,5 83* Проблемы со сверстниками 3,1 ±2,0 2,5 ± 2,2 3,5* Таблица 2 Пограничные значения показателей психического здоровья школьников, по данным учителей, и сравнение средних показателей в России и в Британии Настоящее исследование Британия Различия Шкалы ССТ (N = 624) (N = 3407) средних' Пограничные значения М ±5 М±8 т Общее число проблем 17 11,2 ±6,3 6,3 ± 6,1 4,9* Эмоциональные проблемы 4 2,4 ± 2,2 1,3 ± 1,9 1,1* Проблемы с поведением 4 1,9 ± 1,9 0,9 ± 1,7 1,0* Гиперактивность 7 4,2 ± 2,8 2,6 ± 2,7 1.6* Проблемы со сверстниками 4 2,8 ± 2,1 1,4 ± 1,8 1.4* Просоциальное поведение 4 6,4 ± 2,7 7,1 ±2,4 -0,7* 1 Положительная величина означает, что оценки, полученные в настоящем исследовании, выше, чем в Британии. * р < 0,001. Из табл. 3 видно, что психическое здоровье школьников связано с размером семьи, количеством детей, возрастом и образованием отца, профессией матери и благосостоянием. У детей из больших семей было больше проблем с поведением, а наличие братьев и сестер предохраняло девочек от возникновения эмоциональных проблем. Возраст отца был значимым фактором эмоциональных и поведенческих проблем мальчиков и проблем со сверстниками у девочек: у детей более молодых отцов проблем было больше. У детей, чьи матери имели более высокий профессиональный статус, было меньше проблем со сверстниками. У мальчиков, кроме того, имело значение образование отца: проблем со сверстниками было больше, если уровень образования был ниже. Материальное благополучие семьи было положительно связано с выраженностью поведенческих проблем и гиперактивностью у мальчиков, кроме того, оно отрицательно коррелировало с выраженностью проблем со сверстниками, а у мальчиков - с выраженностью про-социального поведения. Для уточнения взаимосвязей между показателями психического здоровья, с одной стороны, и социально-экономическими факторами - с другой, мы провели серию однофакторных дисперсионных анализов. Количество детей в семье имело достоверное значение для эмоциональных проблем девочек: F (2, 310) = = 6,81; р < 0,01. У единственных детей эмоциональные проблемы были значительно более выражены (3,0±2,3), чем у девочек, имеющих одного брата или сестру (2,1±2,2) или из многодетных семей (2,1±1,8); р < 0,05. При наличии братьев и сестер их количество не имело значения с точки зрения выраженности эмоциональных проблем. Этот результат согласуется с широко распространенным представлением о повышенном риске психических отклонений у единственных детей. По мнению B.C. Мановой-Томовой [8], при наличии единственного ребенка в семье у родителей чаще возникает стремление, чтобы их ребенок был первым во всем. При этом родители требуют от единственного ребенка больше, чем он может. В других случаях единственного ребенка бесконечно щадят, оберегают от любого напряжения и усилий. В обоих случаях семейная ситуация мешает человеку правильно приспособиться к требованиям среды. Вследствие того, что единственные дети пытаются добиться того особого положения, которое они занимали в семье, у них возникает риск эмоциональных расстройств. Однако эта точка зрения не подтверждается последними исследованиями других авторов [33]. Возраст отца оказался значимым фактором эмоциональных проблем подростков: F (3,185) = 4,45; р < 0,05, мальчики и F (3, 235) = 4,64; р < 0,05, девочки. У мальчиков, чьи отцы были моложе 35 лет, было значительно больше эмоциональных проблем (2,7±2,1), чем у мальчиков, чьи отцы были старше 46 лет (1,7±1,55; р < 0,05). У девочек, чьи отцы были моложе 35 и старше 46 лет, было значительно больше эмоциональных проблем (3,3±2,3 и 2,5±2,2 соответственно), чем у девочек, чьи отцы находились в возрасте 35-40 и 41-45 лет (2,1±2,2 и 1,9±2,0 соответственно; р < 0,05, рис. 1). Для объяснения этих различий необходимы дополнительные исследования. Кроме того, возраст отца был значимым фактором поведенческих проблем мальчиков: F (3, 185) = 4,95; р < 0,05. У мальчиков, чьи отцы были моложе 35 лет, было больше проблем с поведением (2,6±2,2), чем у мальчиков, чьи отцы были старше 46 лет (1,6±1,67; р < 0,05). У девочек возраст отца оказался значимым фактором проблем со сверстниками: F (3,235) = 6,30; р < 0,05. Девочки, чьи отцы были моложе 35 лет, имели больше проблем со сверстниками (3,2±2,3), чем девочки, чьи отцы были в возрасте 41-45 лет (2,3± 1,9) и старше 46 лет (2,0±1,6); р < 0,05. Связь возраста отца с поведенческими проблемами у мальчиков и проблемами общения у девочек может быть обусловлена тем, что отцы более старшего возраста чаще воспитывают уже не первого ребенка и приобретенный ими опыт может предохранять детей от возникновения проблем. У мальчиков проблемы общения со сверстниками были связаны не только с образованием отца, но и с образованием матери: F (2, 211) = 4,04; р < 0,05 (рис. 2). У мальчиков, чьи матери имели наиболее низкий уровень образования, проблем со сверстниками было значительно больше (3,9±2,1), чем в других группах (среднее специальное: 2,8±1,7; высшее: 2,9±2,1); р < 0,05. Таблица 3 Достоверные (р < 0,05) корреляции между показателями психического здоровья и социально-экономическими факторами Факторы Размер семьи Число детей Возраст отца Образование отца Профессия матери Доход семьи Эмоциональные проблемы -0,15Д -0,10 м Проблемы с поведением -0,12* -0,16м _ _ 0,09 Гиперактивность - - - - - 022*м Проблемы со сверстниками -0,15д -0.16м -0,14* -0,15* Просоциальное поведение „ _ - _ -0,14м * р < 0,01. М - мальчики, Д - девочки. У учащихся обоего пола выраженность проблем со сверстниками была связана с профессиональным положением матери: F (3, 516) = 8,95; р < 0,01 (рис. 3). У детей, чьи матери были служащими, а также специалистами или руководителями, проблем со сверстниками было достоверно меньше (2,5±1,9 и 2,5±1,8 соответственно), чем у тех, чьи матери были домохозяйками (3,2±2,5) или имели рабочие специальности (3,0±2,1); р < 0,05. Кроме того, значимым фактором проблем со сверстниками было благосостояние семьи: F (2, 497) = 7,35; р < 0,01. У детей из малообеспеченных семей было значительно больше проблем со сверстниками (3,3±2,2), чем у подростков из семей со средним (2,6±2,0) и высоким (2,4±1,9) доходом; р < 0,05. Из этого можно заключить, что социальный успех родителей: высокий уровень образования, профессиональный статус и материальное благополучие - является фактором защиты от возникновения у подростков проблем со сверстниками. Интересно, что наиболее важными оказались эти показатели у матерей, вероятно потому, что они больше общаются с ребенком. Подобное отмечает И.И. Шурыгина (1999). В то же время благосостояние семьи оказалось фактором риска проблем поведения: F (2, 496) = 2,93; р < 0,05 и гиперактивности: F (2, 498) = 5,23; р < 0,01. У детей из обеспеченных семей проблемы поведения были более выражены (2,1 ±1,99), чем у подростков из семей со средним (1,8± 1,7) и низким (1,7±2,0) уровнем дохода; р < 0,05. Подобным же образом гиперактивность была более выражена у учащихся из семей с высоким доходом (4,6±2,8;), чем у детей из семей со средним (3,9±2,7) и низким (3,7±2,6) достатком; р < 0,05. Эти данные можно соотнести с мнением B.C. Собкина □ До 35 лет □ 36-40 □ 41-45 □ Более 46 Девочки Мальчики Рис. 1. Возраст отца и учительские оценки эмоциональных проблем школьников 5 ! 4 а 2 2 5 I с. , С ' Среднее специальное Высшее Среднее Рис. 2. Образование матери и учительские оценки проблем со сверстниками у мальчиков 4 3 о 2- О 2 2 и 1,. с 1 Домохозяйки Рабочие Служащие Специалисты, руководители Рис. 3. Профессиональный статус матери и проблемы со сверстниками у школьников (1998), который отмечает, что школьники из обеспеченных семей чаще спорят с учителем и критикуют его, чем дети из недостаточно обеспеченных семей (20,5 и 9,2% соответственно). Для учителей, в большинстве своем малообеспеченных женщин, критика и высказывания со стороны учащихся из богатых семей могут казаться особенно неприемлемыми. Благосостояние семьи, кроме того, оказалось значимым фактором просоциального поведения мальчиков: F (2,202) = 5,49; р < 0,05. У мальчиков из обеспеченных семей просоциальное поведение было достоверно менее выражено (5,2±2,8), чем у мальчиков из семей со средним (5,5±2,5) и низким (6,3±2,6) достатком; р < 0,05. Просоциальное поведение определяется вниманием к чувствам других людей, помощью тем, кто в ней нуждается, заботой о младших. Можно полагать, что учащиеся из малообеспеченных семей больше стремятся соответствовать ожиданиям взрослых и завоевать признание сверстников, больше ориентированы на традиционные патриархальные ценности. Однако Н. Эйзенберг показала, что если в начальной школе просоциальное поведение связано с поиском одобрения, желания вести себя «хорошо», в соответствии с общепринятыми правилами, то в подростковом возрасте движущей силой просоциального поведения становится эмоциональное переживание, например чувство вины или симпатия (Eisenberg et al., 1995). Возможно, что у школьников из обеспеченных семей эти факторы имеют меньшее значение, преобладает установка на саморазвитие, индивидуализм и противопоставление себя другим. Таким образом, учительский опросник «Сильные стороны и трудности» является ценным инструментом для исследования психического здоровья школьников. Количественные оценки эмоциональных расстройств, проблем с поведением, гиперактивности/невнимательности, проблем со сверстниками и просоциального поведения позволяют выявить межполовые различия и провести межкультурные сравнения. Анализ взаимосвязей между показателями психического здоровья и социально-экономического положения детей указывает на факторы риска и защиты. Настоящее исследование является первым опытом применения опросника «Сильные стороны и трудности» в России и дает предварительную информацию. Для более полного исследования психического здоровья детей необходимы дальнейшие исследования с привлечением опросников для родителей и подростков, сопоставление данных разных респондентов, обследование репрезентативных выборок. В результате подобной работы могут быть получены нормативные показатели, необходимые для выделения детей из группы риска, нуждающихся в дальнейшем обследовании и коррекции. По результатам проведенного исследования можно сделать следующие выводы. 1. Показана информативность и обоснованность опросника «Сильные стороны и трудности» для оценки психического здоровья подростков по данным учителей. 2. Выявлено, что у мальчиков по сравнению с девочками более выражены проблемы поведения, общения со сверстниками и гиперактивность и больше общее число проблем. У девочек по сравнению с мальчиками более выражено просоциальное поведение. 3. Российские учителя отмечают у своих учеников значительно больше отклонений психического здоровья и меньшую выраженность просоциального поведения, чем британские учителя. 4. Психическое здоровье школьников связано с социально-экономическим положением семьи. Величина семьи является фактором риска поведенческих проблем, а наличие братьев и сестер - фактором защиты девочек от эмоциональных проблем. Возраст отца имеет значение для эмоциональных и поведенческих проблем мальчиков и проблем со сверстниками у девочек: у детей более молодых отцов проблем больше. 5. Социальное положение семьи: уровень образования родителей, профессиональный статус матери и материальное благополучие - является фактором защиты от возникновения у подростков проблем со аерстника-ми. В то же время благосостояние семьи высупает фактором риска поведенческих проблем и гипеактивнос-ти. Низкий достаток, в свою очередь, способствует про-социальному поведению мальчиков.

Ключевые слова

психическое здоровье, школьники, семья, социально-экономическое положение, psychological health, schoolchildren, family, socioeconomic status

Авторы

ФИООрганизацияДополнительноE-mail
Сафронова М.В.Научно-исследовательский институт Физиологии СО РАМННаучный сотрудник
Слободская Елена РомановнаНаучно-исследовательский институт Физиологии СО РАМН
Гудман Р.Лондонский университет; Институт психиатрииДоктор философии; профессор отделения детской и подростковой психиатрии
Савина Н.Н.Сибирский институт образовательных технологий РАОКандидат педагогических наук, заведующая лабораторией
Всего: 4

Ссылки

Дербенев Д.П. Состояние психического здоровья городских подростков с неделинквентным поведением и делинквентов // Журал невроло гии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1997. Т. 97, № 8. С. 48-52.
Дзятковская Н.Н., Нодеяьман В.И., Восторотина З.И. Здоровье и образование. Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та, 1998. 315 с
Дубровина И.В. Образование и психологическое здоровье детей // Региональная служба практической психологии. Самар1,1)02. С. 5-8.
Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. СПб.: Питер, 2000. 512 с.
Иовчук Н.М., Батыгина Г.З. Распространенность и клинические проявления депрессий в школьной подростковой попухящи // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1998. Т. 98, № 9. С. 33-36.
Коломинский Я.Л. Психология детского коллектива. Минск, 1984. 240 с.
Кумпулайнен К., Рясанен Э., Буркин М.М. и др. Сравнительное клинико-эпидемиологическое исследование психичесмх шрушений у детей 8-9 лет в России и Финляндии // Конгресс по детской психиатрии: Материалы конгресса 25-28 сентября 2001 г. N.: ЮСИНЭКС, 2001. С. 192.
Манова-Томова B.C., Пирьов Г.Д., Пенушлиева Р.Д. Психологическая реабилитация при нарушениях поведения в детском юзисте. София. 1981. 189 с.
Международная классификация болезней (10-й пересмотр). МКБ-10: Классификация психических и поведенческих расстрйггв: Исследо вательские диагностические критерии / ВОЗ. СПб., Б.г. 208 с.
Раттер М. Помощь трудным детям. М.: Апрель-пресс; Экмо-пресс, 1999. 432 с.
Ремшмидт X. Подростковый и юношеский возраст: Проблемы становления личности. М.: Мир, 1994. С. 320.
Рыбинский Е.М. Детство в России: реальности и проблемы. М., 1996. 152 с.
Собкин B.C. Особенности социализации в старшем школьном возрасте: социокультурные траектории ценностных трансаорлаций // Мир психологии. 1998. № 1. С. 26-38.
Ушаков Г.К. Пограничные нервно-психические расстройства. М.: Медицина, 1987. 304 с.
Чубаровский В.В., Карпова Г.Л. Распространенность и структура пограничных психических расстройств в подростковых группах // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2001. Т. 101, № 7. С. 54-57.
Шеметова Л.Я., Дашнева Б.А. Клинико-эпидемиологические исследования школьников и разработка психопрофилактич:св!Х программ II Психическое здоровье детей и подростков. Томск; Кемерово: НИИ психического здоровья ТНЦ СО РАМН, 1998. С. 116-129.
Шурыгина И.И. Жизненные стратегии подростков // Социс. 1999. № 5. С. 52-62.
Amato P.R. Single-parent households as settings for children's development, well-being, and attainment - a social network resoircs perspective // Sociological Studies of Children. 1995. Vol. 7. P. 19-47.
Bolger K.E., Patterson J.C., Thompson W.W. et al. Psychosocial adjustment among children experiencing persistent and intermittenifanily economic hardship // Child Development. 1995. Vol. 66. P. 1107-1129.
Campbell S. B. Behavior problems in preschool children: a review of recent research // Joumal.of Child Psychology and Psychiaty. 1995. Vol. 36. P. 113-149.
Cohen P., Brook J.S., Cohen J. et al. Common and uncommon pathways to adolescent psychopathology and problem behaviir / Straight and devious pathways from childhood to adulthood. Cambridge, 1990. P. 242-258.
Conger R. D., Ge X., Elder О. H. Jr. et al. Economic stress, coercive family process, and developmental problems of adolescents // ClildDevelopment. 1994. Vol. 65. P. 541-561.
Dubow E.F., Ippolito M.F. Effects of poverty and quality of the home environment on changes in the academic and beha'ioal adjustment of elementary school-age children // Journal of Clinical Child Psychology. 1994. Vol. 23. P. 401-412.
Ekblad S. The children's Behaviour Questionnaire for completion by parents and teachers in a Chinese sample // Journal of Chill Psychology and Psychiatry. 1990. Vol. 31. P. 775-791.
Eisenberg N. Carlo G., Murphy В., Van Court P. Prosocial development in late adolescence: A Longitudinal Study // Child Dvebpment. 1995. Vol. 66. P. 1179-1197.
Elliott B.J., Richards M.J. Children and divorce: Educational performance and behaviour before and after parental separation // lit. I. Law Family. 1991. Vol. 5. P. 258-276.
Entwisle D.R., Astone N.M. Some practical quidelines for measuring youth's race/ethnicity and socioeconomic status // Child Dvebpment. 1994. Vol. 65. P. 1521-1540.
Goodman R. A Modified Version of the Rutter Parent Questionnaire Including Extra Items on Children's Strengths: A Research ^coe // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 1994. Vol. 35, № 8. P. 1483-1494.
Goodman R.The Strenghts and Difficulties Questionnaire: A research note // Journal of Child Psyhology and Psychiatry. 1997. Vd. 38. P. 581-586.
Goodman R.The extended version of the Strength and Difficulties Questionnaire as a guide to child psychiatric caseness and omequent burden // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 1999. Vol. 40. P. 791-799.
Goodman R., Ford Т., Simmons H. et al. Using the Strengths and Difficulties (SDQ) to screen for child psychiatric disorders in a ommunity sample // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 2000. Vol. 177. P. 534-539.
Goodman R., Ford Т., Richards H. et al. The Development and Well-Being Assessment: description and initial validation of an int^rated assessment of child and adolescent psychopathology // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 2000. Vol. 41. P. 645-655.
Goodman R., Scott S. Child psychiatry. Blackwell Science. 1998. 328 p.
Goodyer I.M. Family Relationships, Life Events and Childhood Psychopathology // Journal of Child Psychology. 1990. Vol. 31№ 1. P. 161-192.
Hinshaw, S.P. Externalizing behavior problems and academic underachievement in childhood and adolescence: causal relationstps and underlung mechanisms // Psychol. Bull. 1992. Vol. 111. P. 127-155.
Lytton H. Child and parent effects in boys' conduct disorder: A reinterpretation // Dev. Psychol. 1990. Vol. 268, № 5. P. 683-67.
Magnusson D. Individual development: a longitudinal perspective // Eur. J. Pers. 1992. Vol. 6. P. 119-138.
Maliphant R., Davies J. Disruptive behaviour in school: some data and an additional view // Educ. Psychol. Pract. 1990. January. P. 192-196.
Meltzer H., Gatward R., Goodman R., Ford T. Mental health of children and adolescents in Great Britain. London: The Stationery Office, 2000.
Prosser J., McArdleP. The changing mental health of children and adolescents: evidence for a detioration? // Psychol. Med. 1996. Vol. 26. P. 715-725.
Quay H.C. The psychobiology of undersocialized aggressive conduct disorder: A theoretical perspective // Dev. Psychopatol. 1993. Vol. 5. P. 165-180.
 Социально-экономическое положение семьи и психическое здоровье школьников | Сибирский психологический журнал. 2003. № 18.

Социально-экономическое положение семьи и психическое здоровье школьников | Сибирский психологический журнал. 2003. № 18.